Все о есенине биография. Литературно-исторические заметки юного техника

С.А. Есенин – поэт, проживший очень короткую жизнь, всего 30 лет. Но за эти годы им были написаны сотни прекрасных стихотворений, множество «маленьких» поэм и крупных эпических произведений, художественная проза, а также обширное эпистолярное наследие, куда вошли размышления С.А. Есенина о духовной жизни, философии и религии, России и революции, отклики поэта на события культурной жизни России и зарубежных стран, раздумья о величайших произведениях мировой литературы. « не напрасно я живу…», − писал Сергей Есенин в 1914 году. Его яркая и стремительная жизнь оставила глубокий след и в истории русской литературы и в сердце каждого человека.

Родился С.А. Есенин 3 октября 1895 года в селе Константиново Кузьминской волости Рязанской губернии в семье крестьян – Александра Никитича и Татьяны Федоровны Есениных. В одной из автобиографий поэт писал: «Стихи писать начал лет с 9, читать выучили в 5» (т.7, с. 15). Образование свое С.А. Есенин начал в родном селе, окончив Константиновское земское 4-годичное училище (1904-1909). В 1911 году поступил во «Второклассную учительскую школу» (1909-1912). К 1912 году относится написание поэмы «Сказание о Евпатии Коловрате, о хане Батые, цвете Троеручице, о черном идолище и Спасе Нашем Иисусе Христе», а также подготовка книги стихов «Больные думы».

В июле 1912 году С.А. Есенин переезжает в Москву. Здесь он поселяется по адресу Большой Строченовский переулок, дом 24 (ныне Московский государственный музей С.А. Есенина). Молодой поэт был полон сил и желания заявить о себе. Именно в Москве в детском журнале «Мирок» состоялась первая известная на сегодняшний день публикация С.А. Есенина – стихотворение «Береза» под псевдонимом «Аристон». Публиковался также поэт в журналах «Проталинка», «Млечный путь», «Нива».

В марте 1913 года поступил на работу в типографию товарищества И.Д. Сытина помощником корректора. В типографии познакомился с Анной Романовной Изрядновой, с которой осенью 1913 года вступил в гражданский брак. В этот год поэт работает над поэмой «Тоска» и драматической поэмой «Пророк», тексты которых неизвестны.

Во время пребывания в Москве С.А. Есенин поступает вольнослушателем на историко-философское отделение Народного университета имени А.Л.Шанявского, но слушает также лекции по истории русской литературы, читаемые Ю.И. Айхенвальдом, П.Н. Сакулиным. Профессору П.Н. Сакулину юный поэт приносил свои стихи, желая услышать его мнение. Особенно высоко ученый оценил стихотворение «Выткался на озере алый свет зари…».
С.А. Есенин принимал участие в заседаниях Суриковского литературно-музыкального кружка, официально установленного в 1905 году. Однако литературная ситуация Москвы казалась юному поэту недостаточно насыщенной, он полагал, что добиться успеха можно в Петрограде. В 1915 году С.А. Есенин покидает Москву. Прибыв в северную столицу, поэт отправляется к Александру Блоку, надеясь на его поддержку. Встреча двух поэтов состоялась 15 марта 1915 года и оставила глубокий след в жизни каждого. В автобиографии 1925 года С.А. Есенин писал: «Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что в первый раз видел живого поэта» (т. 7, с. 19). А.А. Блок оставил положительный отзыв о стихах С.А. Есенина: «Стихи свежие, чистые, голосистые». Блок ввел молодого поэта в литературную среду Петрограда, познакомив его с известными поэтами (С.М. Городецким, Н.А. Клюев, З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковский и др.), издателями. Стихи С.А. Есенина публикуются в петербургских журналах («Голос жизни», «Ежемесячный журнал», «Летопись»), поэта приглашают в литературные салоны. Особенно важным и радостным событием для поэта становится издание его первого сборника стихов «Радуница» (1916).

В 1917 году поэт вступает в брак с З.Н. Райх.

Произошедшую в 1917 году революцию поэт изначально восторженно приветствует, надеясь, что наступает время «мужицкого рая». Но нельзя сказать, что отношение к революции было у поэта однозначным. Он понимает, что происходящие перемены уносят жизни многих тысяч людей. В поэме «Кобыльи корабли» С.А. Есенин пишет: «Веслами отрубленных рук / Вы гребетесь в страну грядущего». (т. 2, с. 77). К 1917-1918 гг. относится работа поэта над произведениями «Отчарь», «Пришествие», «Преображение», «Инония».

1918 год связан в жизни С.А. Есенина с Москвой. Здесь, совместно с поэтами А.Б. Мариенгофом, В.Г. Шершеневичем, А.Б. Кусиковым, И.В. Грузиновым он основывает литературное движении имажинистов, от английского слова «image» − образ. Поэзия имажинистов наполнена сложными, метафорическими образами.

Однако С.А. Есенин не принимал некоторые положения своих «собратьев по перу». Он был уверен, что стихотворение не может быть просто «каталогом образов», образ должен быть смыслосодержащим. Смысл, гармоничность образа поэт отстаивает в статье «Быт и искусство».
Наивысшим проявлением своего имажинизма С.А. Есенин называл поэму «Пугачев», над которой он работал в 1920-1921 гг. Поэма было высоко оценена русскими и зарубежными читателями.

Осенью 1921 года в мастерской художника Г.Б. Якулова С.А. Есенин знакомится с американской танцовщицей Айседорой Дункан, с которой он 2 мая 1922 года оформил брак. Вместе с супругой С.А. Есенин совершил путешествие по Европе и Америке. Во время пребывания за границей С.А. Есенин работает над циклом «Москва кабацкая», драматической поэмой «Страна Негодяев», первой редакцией поэмы «Черный человек». В Париже в 1922 году на французском языке выходит книга «Исповедь хулигана», а в Берлине в 1923 году – «Стихи скандалиста». Вернулся в Москву поэт в августе 1923 года.
В поздний период творчества (1923-1925) С.А. Есенин переживает творческий взлет. Истинным шедевром лирики поэта является цикл «Персидские мотивы», написанный С.А. Есениным во время путешествия по Кавказу. Также на Кавказе были написаны лиро-эпическая поэма «Анна Снегина», философская поэма «Цветы». Свидетелем рождения многих поэтических шедевров была супруга поэта С.А. Толстая, с которой он оформил брак в 1925 году. В эти годы были изданы «Поэма о 36», «Песнь о великом походе», книги «Москва кабацкая», «Березовый ситец», сборник «О России и революции». Творчество С.А. Есенина позднего периода отличается особенным, философическим характером. Поэт оглядывается на пройденный жизненный путь, размышляет о смысле жизни, пытается осмыслить события, изменившие историю его Родины, найти свое место в новой России. Нередко поэт размышлял и о смерти. Закончив работу над поэмой «Черный человек» и посылая ее своему другу, П.И. Чагину, С.А. Есенин писал ему: «Посылаю тебе “Черного человека”. Прочти и подумай, за что мы боремся, ложась в постели?..»

Жизнь С.А. Есенина оборвалась в Петербурге, в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года. Похоронен поэт в Москве на Ваганьковском кладбище.

Несмотря на все идеологические установки и преследования, его имя не забыли ни в мрачную эпоху тоталитаризма, ни в краткий период «хрущёвской оттепели», ни в смутные «перестроечные» времена. Даже в наши «нечитающие» дни, когда интерес к литературе, а тем более к русской поэзии, большинством соотечественников рассматривается как несомненное чудачество, стихи и поэмы Есенина по-прежнему находят своего читателя.

Неисчислимая армия биографов и литературоведов, кропотливо изучавшая «есенинское наследие», на сегодняшний день выпустила массу исследований о жизни и творчестве поэта. Одни, повинуясь советскому подходу, во многом основанному на авторитетном мнении А.М.Горького, по-прежнему склонны навешивать на Есенина ярлыки «истинно народного певца» дореволюционной крестьянской Руси, заблудившегося в большом городе провинциала, которого сгубили неожиданная слава и столичный бомонд. Другие объясняют всенародную любовь к Есенину исключительно его трагической судьбой, пытаясь возвести вокруг поэта-лирика ореол героя и борца с политическим режимом. Третьи, напротив, предлагают рассматривать Есенина как несчастную жертву кровавой русской смуты 1920-х годов: русские люди всегда склонны боготворить мучеников и страдальцев за великие идеалы.

В «постперестроечные» годы были переизданы или изданы впервые воспоминания современников, родственников, знакомых, друзей Сергея Есенина. На зрителя и читателя буквально посыпались художественные произведения, кинофильмы и сериалы, связанные с личностью и последними годами жизни поэта. Большинство из них, к сожалению, грешит слишком «вольными» интерпретациями доступного биографического материала, а режиссёрская и актёрская работа в сериальных версиях о Есенине оставляет и вовсе отвратительное впечатление. Благодаря скандально-разоблачительным публикациям в СМИ, тайна гибели великого поэта обрела статус одной из самых неразрешимых загадок XX века. Она по сей день активно муссируется «жёлтой» прессой и околоисторическими телепрограммами. На суд зрителя и читателя выносятся всё более и более нелепые, бездоказательные и прямо-таки детективные версии жизни и смерти всенародного любимца Есенина.

К сожалению, никто из современных исследователей так и не попытался ответить на главный вопрос: что сумел сказать нам в своих стихах этот простой рязанский парень? Как смог достучаться до сердца, всколыхнуть душу, стать родным и близким для каждого человека, родившегося на российской земле?..

Семья и ранние годы

Биография С.А. Есенина и по сей день во многом мифологизирована. Однако, в отличие от других мифологизированных биографий, авторство всем известной легенды о крестьянском «самородке» Есенине принадлежит самому поэту. Существует несколько автобиографий, сочинённых Есениным для его прижизненных изданий. Все они в той или иной степени адаптированы автором к требованиям эпохи, либо к его настоящему, сиюминутному восприятию своей собственной личности.

Всем известно, что поэт родился в селе Константиново Рязанской губернии, в семье крестьянина. В одном из вариантов автобиографии Есенин называет свою семью «зажиточной и старообрядческой». Между тем, старообрядцами Есенины никогда не были. Дед со стороны матери, действительно, был зажиточным крестьянином, имел крепкое хозяйство, работников и даже своё предприятие на Оке. Однако к моменту рождения Сергея он уже разорился. Мать, Татьяна Фёдоровна, вынуждена была работать прислугой в Рязани, оставив сына на попечение своих родителей, которые проживали в другой части села Константиново - Мятлево.

«У меня отец крестьянин, ну а я крестьянский сын,» - и это поэтическое утверждение С.А.Есенина ни в коей мере не может быть принято за истину. Отец будущего поэта лишь принадлежал к крестьянскому сословию. Всю жизнь он провёл в Москве, начав свою карьеру мальчиком в лавке, а затем работал приказчиком (говоря современным языком, менеджером торгового зала) в крупном магазине.

Сам Сергей успешно окончил начальное училище в Константинове и сразу был определён в учительскую школу, которая находилась в крупном селе Спас-Клепики. Школа включала полный пансион для своих воспитанников. В родном Константинове Сергей Есенин бывал лишь на каникулах и по праздникам. И если в автобиографиях и поздних стихах поэт пытается представить себя в детстве этаким уличным сорванцом, драчуном и забиякой («средь мальчишек всегда герой»), то, согласно воспоминаниям односельчан, его скорее можно было назвать застенчивым «тихоней». Благообразного, непохожего на других деревенских парней Есенина в селе называли Серёжа-Монах. Он умел постоять за себя, но крестьянский быт, ведение хозяйства, равно как и привычная жизнь односельчан его мало интересовали. Как следует из сохранившейся и опубликованной переписки Есенина с его однокашником по учительской школе Г.Панфиловым, с ранних лет Сергей писал стихи и чувствовал, что только в этом состоит его основное призвание. Стихи Есенина ученических лет отличались напыщенностью и носили исключительно подражательный характер. Львиная доля дошедших до нас ранних стихов Есенина (1911 года) совершенно не затронута влиянием фольклорных и псевдофольклорных текстов, бабушкиных сказок и нянюшкиных песен, о влиянии которых твердил сам Есенин во всех автобиографиях и рассказах о себе. Вполне очевидно, что начинающий поэт ориентировался на абсолютно иную традицию. Не слишком удачно, но усердно он учился у гражданских лириков предшествующей эпохи, прежде всего, у Семёна Надсона – кумира образованной молодёжи конца XIX века. Ни одно из ранних стихотворений 1911-12 годов впоследствии не было опубликовано автором. Те произведения, что вошли в подготовленное поэтом при жизни собрание сочинений и датированы 1910 и более ранними годами - написаны гораздо позже. Такой вывод сделали исследователи на основании анализа сохранившихся рукописей С. Есенина 1924-25 годов. Возможно, поэт записал то, что вспомнил из своего юношеского творчества, а скорее всего – намеренно стилизовал несколько стихотворений, чтобы включить их в собрание.

По окончании учительской школы С. Есенин должен был поступать в Московский учительский институт, чтобы получить диплом на право преподавания. Но от педагогической карьеры он сознательно отказался. В конце июля 1912 года шестнадцатилетний Есенин покидает Константиново и перебирается на постоянное местожительство в древнюю русскую столицу. Почти три года он проводит в Москве: сначала пытается работать счетоводом или бухгалтером в магазине, где служил его отец, потом устраивается корректором в типографию Сытина, знакомится с московскими литераторами, слушает лекции в народном университете Шанявского.

В позднейших автобиографиях о своей московской юности Есенин писал крайне скупо и неохотно, предпочитая поскорее перейти к первым победам и успехам - в Петрограде. «Прямо из рязанских сёл - в Питер» - именно так Есенин был склонен изображать начало своего стихотворного пути. Между тем, московские годы сыграли едва ли не определяющую роль в его становлении как поэта. Явившись в Москву провинциальным подражателем Надсона, Сергей Есенин стремительно и успешно прошёл здесь школу последователей Никитина и Дрожжина, попробовал себя в ролях поэта рабочего класса и смиренного толстовца, глубоко усвоил уроки Фета, а в Петроград уехал уже обогащённый (кто захочет, скажет - отравленный) влиянием модернизма.

В Москве Есенин сблизился с Суриковским кружком молодых «народных» поэтов, живо интересовался всем новым в литературе. По мнению филологов-исследователей О. Лекманова и М. Свердлова («Сергей Есенин. Биография»), именно в Москве молодой поэт, старательно изучив состояние современного ему поэтического «рынка», нашёл ту нишу, в которой его творчество могло быть востребовано читателем, а также благосклонно принято уже прославленными литературными конкурентами. Во второй половине своего московского периода (1914-1915) Есенин взялся сознательно лепить собственный облик, на свой лад решая задачу, стоявшую перед всеми модернистами: «…Найти сплав жизни и творчества, своего рода философский камень искусства… Слить жизнь и творчество воедино» (В.Ходасевич).

По воспоминаниям гражданской жены Есенина москвички А. Изрядновой, Сергей в этот период мало походил на деревенского паренька. Напротив, он производил впечатление весьма начитанного, грамотного человека с широким кругозором, носил костюмы и галстуки, внешне ничем не выделяясь среди общей массы московской молодёжи.

А выделиться ему, как и всякой незаурядной личности, очень хотелось. Внешний облик, т.е. литературная «маска», в кругах модернистской богемы играл важную, даже определяющую роль: Маяковский надел жёлтую блузу, Волошин облачился в греческий хитон, Гумилёв влез в шкуру леопарда, Вертинский скрыл лицо за маской печального Пьеро. Есенин же решил, что ему больше всего подойдёт образ деревенского простачка, то ли Иванушки-дурачка, то ли пасторального пастушка Леля, «сеятеля и хранителя» земли русской.

В декабре 1914 года поэт бросает работу в типографии и весь отдаётся творчеству. Роль крестьянского самородка, интуитивно заговорившего на языке младосимволистов, уже твёрдо предпочтена Есениным всем остальным, полусыгранным в Москве ролям. 8 марта 1915 года, оставив гражданскую жену с малолетним сыном, он бросает, так и не окончив, университет Шанявского и выезжает из Москвы в Петроград – покорять столицу.

Первые успехи

План своих действий молодой поэт разработал ещё в Москве. Вопреки созданной им самим легенде, Есенин не был наивным провинциальным юношей. Он прекрасно знал, к кому нужно обратиться, чтобы начать свою творческую карьеру. Первым в списке стоял поэт С.Городецкий - автор прославленной книги стихов «Ярь» (1907), истовый поборник «старославянской мифологии и старорусских верований», да и вообще всего русского и деревенского. «…Мне Есенин сказал, что, только прочитав мою “Ярь”, он узнал, что можно так писать стихи, что и он поэт, что наш общий тогда язык и образность - уже литературное искусство», - писал Городецкий в первом варианте своих воспоминаний о Есенине. Ещё больше тогдашним устремлениям молодого поэта соответствовал пафос книги стихов Городецкого «Русь» (1910), специально предназначенной для народного чтения.

Второй визит Есенин намеревался нанести А. Блоку, который ничего общего со стилизаторскими, псевдонародными пристрастиями «деревенщиков» не имел, но в своё время ввёл в литературу другого крестьянского «самородка» - Николая Клюева. Фигура Клюева с его крестьянским происхождением, религиозными исканиями и изощрённой поэтической манерой идеально вписалась в ландшафт модернистской литературы того времени. «Крестьянство есть христианство, а может быть, и наоборот: христианство есть крестьянство». Эта броская формула признанного наставника младшего поколения модернистов, Дмитрия Сергеевича Мережковского (Клюева не любившего), пусть и полемически приписанная им Достоевскому, таила в себе заряд привлекательности для очень и очень многих.

Но адрес Городецкого Есенин то ли забыл, то ли потерял, а потому сразу с вокзала явился к А. Блоку. Существует несколько легендарных рассказов Есенина об этой встрече, пересказанных впоследствии З.Гиппиус, а также и многочисленными биографами поэта. Один из вариантов был весьма эмоционально разыгран актёром С.Безруковым в известном сериале о Есенине. Однако окончательно сводит на нет информативную ценность есенинских устных мемуаров и фантазий сохранённый педантичным Блоком текст короткой записки, которую незадачливый посетитель оставил ему утром: «Александр Александрович! Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4. С почтением С. Есенин».

После состоявшейся встречи Блок прибавил к этой записке короткий комментарий себе для памяти: «Крестьянин Рязанской губ. 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные. Язык. Приходил ко мне 9 марта 1915». Эта благожелательная, но суховатая аттестация как нельзя лучше соответствует общему тону, взятому Блоком при первой встрече с Есениным. С очевидным желанием дистанцироваться от Есенина Блок написал о молодом поэте журналисту и издателю Михаилу Павловичу Мурашеву:

«Дорогой Михаил Павлович!

Направляю к вам талантливого крестьянского поэта-самородка. Вам, как крестьянскому писателю, он будет ближе, и вы лучше, чем кто-либо поймете его.

Ваш А. Блок

P. S. Я отобрал 6 стихотворений и направил с ними к Сергею Митрофановичу. Посмотрите и сделайте все, что возможно».

И всё. В недалеком будущем Блок и вовсе оборвёт наметившуюся традицию братания с «мужиковствующими». Известно, что он не принял ни А. Ширяевца, ни С. Клычкова, влившихся впоследствии в ту же компанию «деревенщиков», что и «благословлённый» им Есенин.

Более благожелательный приём Есенин встретил у Мурашева и Городецкого, которому преподнёс свои стихи, завёрнутыми в цветастый деревенский платок. Этому факту С.Городецкий умилялся всю оставшуюся жизнь, даже не догадываясь, что приём с платком был заранее обдуман Есениным, который стремился во что бы то ни стало вписаться в созданный самой же интеллигенцией карикатурный образ «поэта из народа». К Мурашеву Есенин явился уже в синей поддёвке и в сапогах, а стихи в нужный момент «вынул из сверточка в газетной бумаге».

Основной эффект, которого добивался и добился Есенин, стилизуя свой облик под деревенского простака, состоял в ярком контрасте между этим обликом и уверенным профессионализмом его стихов. Именно этот профессионализм отметила З.Гиппиус (под псевдонимом Р.Аренский) в журнальном предисловии к поэтической подборке Есенина: «мастерство как будто данное: никаких лишних слов нет, а просто есть те, которые есть».

Главная же причина повышенного спроса модернистской среды на грядущих поэтов из народа была уловлена Есениным не у стилизатора Городецкого, а у Мережковских и Философова. После общения с этой «троицей», претендовавшей на создание новой церкви, наивная религиозность, перетекающая в пантеизм, быстро сделалась едва ли не главной отличительной приметой есенинской лирики 1915-1917 годов.

Имея на руках рекомендательные письма от Городецкого, Мурашева и Мережковских, Есенин предпринял стремительный рейд по редакциям петроградских литературных журналов и газет. Везде он вел себя по уже отработанному сценарию: строил из себя застенчивого провинциала, талантливо подражал народному говору и ослеплял всех своей по-детски обаятельной улыбкой. И везде был принят с распростертыми объятиями…

Природная артистичность, обаяние, умение заставить слушать себя при полном неумении связно излагать свои мысли прозой - стали залогом успеха С.Есенина в среде взыскательной литературной общественности северной столицы.

Городецкий плавно передал талантливого «самородка» под крыло Н.Клюева, и тот с радостью взял на себя роль учителя и наставника «младшего» поэта. В самых немыслимых народных костюмах, заказанных в лучших театральных мастерских, осенью 1915 года «деревенщики» взялись гастролировать по литературным салонам Петрограда. По мнению многих современников, видевших и слышавших Есенина в этот период, внешний облик «пряничного херувимчика», балалайка и пошлые частушки, исполняемые им на литературных вечерах, не смогли скрыть от слушателей главного: этот мальчик выглядел умнее и талантливее всего своего пошленького маскарадного окружения. В нём чувствовался незаурядный потенциал, который невозможно было, подобно Маяковскому, оценить как «это же из хора, балалаечник».

«…Публика, привыкшая в то время к разным экстравагантным выходкам поэтов, скоро освоилась, поняв, что это “реклама” в современном духе и надо слушать не балалайку, а стихи поэтов», - писала в своих мемуарах Зоя Ясинская. Того же мнения придерживался и М.Волошин, сказавший впоследствии о выступлении Клюева и Есенина на вечере созданной Городецким группы «Краса»: «Деланно-залихватское треньканье на балалайке, игра на гармошке и подлинно русские захватывающие голоса».

В январе 1916 года Николай Клюев и Сергей Есенин приехали в Москву. Основной целью их приезда было выступление перед великой княгиней Елизаветой Федоровной и её ближайшим окружением. Они выступили в стенах Марфо-Мариинской обители, затем читали стихи самой великой княгине и очень ей понравились. «Ангажированность» царским домом, непопулярная в этот период в литературной среде, сыграла злую шутку с поэтами-«деревенщиками». Их подвергли литературному остракизму, подозревая в подражании Распутину и стремлении спасать уже отжившую монархию.

Тем не менее, в начале февраля 1916 года в книжные магазины поступила дебютная книга стихов Есенина «Радуница». «Все в один голос говорили, что я талант. Я знал это лучше других,» - так Есенин резюмировал критические отклики на «Радуницу» в автобиографии 1923 года. Однако доброжелательные отзывы соседствовали в прессе с резко отрицательными и даже разгромными рецензиями. Есенина и Клюева обвиняли в сознательной и безвкусной стилизации «родной речи». Недавний приятель Есенина Георгий Иванов в своём отклике на книгу справедливо припомнил автору его старательное ученичество у символистов. По мнению Иванова, в стихотворениях «Радуницы» крестьянский поэт прошёл «курс модернизма, тот поверхностный и несложный курс, который начинается перелистыванием “Чтеца-декламатора” и заканчивается усердным чтением “Весов” и “Золотого руна”. Чтением, когда всё восхищает, принимается на веру и всё усваивается, как непреложная истина».

На службе «царю и Отечеству»

Между тем, шла Первая мировая война, и Есенин подлежал призыву в армию. Благодаря знакомству Н. Клюева с полковником Д. Ломаном – начальником Царскосельского санитарного поезда – Есенина удалось устроить медбратом в поезд и держать его подальше от передовой. Обслуживающий персонал поезда базировался в Царском Селе, в посёлке, именовавшемся Фёодоровским городком. Поэт прослужил в армии чуть меньше года. За это время он успел несколько раз выступить с чтением стихов перед императрицей и цесаревнами, получить в подарок от императора золотые часы (по другой версии подарочные часы присвоил себе Ломан, выдав Есенину другие) и наплодить в своём воображении массу мифов о расположении к себе со стороны великих княжон. В этот период сценический образ Есенина - деревенского Иванушки-дурачка - сменяется образом сказочного Ивана-царевича, эстрадного сказителя, ряженого в боярский костюм.

Таких «преступлений», как монархические чувства, русскому писателю либеральная общественность того времени не прощала. Есенин не мог этого не понимать и, очевидно, сознательно шел на разрыв. Каковы были планы и надежды, толкнувшие его на такой смелый шаг? Об этом существуют лишь робкие предположения современных исследователей. Есенину и Клюеву предлагалось написать книгу или поэму о деятельности особ царствующего дома, т.е. уже окончательно обрести статус «придворных» поэтов. Клюев отказался, мотивируя свой отказ недостаточной осведомлённостью в этом вопросе. В письме к полковнику Ломану он всячески намекал, что крестьянские поэты в настоящий момент не так близки ко двору, но в обмен на сверхлояльность и очевидные сопутствующие неприятности они желали ни больше, ни меньше, как участвовать в решении государственных дел. Правда, не совсем понятно - в какой функции и с какими полномочиями. Вряд ли Клюев решился бы взять на себя роль второго Распутина.

Поэт и революция

В начале 1917 года Есенин продолжает свою службу в Царском Селе, участвует в придворных праздничных мероприятиях. Ни в письмах, ни в устных беседах, зафиксированных мемуаристами, Есенин не выказывал никакого неудовольствия или протеста в связи со своей ролью обласканного Двором «поэта-самородка». Чтобы опомниться, ему хватило, как утверждает биограф Лекманов, «чуть больше двух недель».

Позднее, как бы отвечая на вопрос о том, что он делал в феврале 1917 года, Есенин насочиняет массу поэтических и устных легенд о своём дезертирстве. Одна из них изложена в поэме «Анна Снегина»:

На самом деле, «первый в стране дезертир» на войне не сделал ни одного выстрела, и дезертиром был далеко не «первым». Он оказался им без всякого риска и самым естественным образом. Единственный факт, на котором поэт мог основать свой «возвышающий обман» - это предписание явиться в Могилёв, отданное ему полковником Ломаном. Есенин был отправлен в Ставку вслед за императором, но с началом февральских событий необходимость в командировке отпала сама собой. Ввиду сокращения штата, «ратника» Есенина перевели в школу прапорщиков с отменным аттестатом. На прапорщика он благоразумно предпочел не учиться. В этот период у Есенина были все основания скрываться только от самой Февральской революции. «Возвращаться в Петербург я побоялся, - позже рассказывал он Иванову-Разумнику, - В Невке меня, как Распутина, не утопили бы, но под горячую руку, да на радостях, расквасить мне физиономию любители нашлись бы. Пришлось сгинуть в кусты: я уехал в Константиново. Переждав там недели две, я рискнул показаться в Петербурге и в Царском Селе. Ничего, обошлось, слава Богу, благополучно».

В Петрограде бывший «царскосельский певец» сразу становится в ряды истовых сторонников революции.

С революцией, продиктовавшей новые потребности поэтического рынка, связана целая череда смены «масок» и образов С.Есенина. Пастушок-Лель, Иванушка-дурачок и Иван-царевич – всё это уже никуда не годилось. Пришло время разбойного разгула, ниспровержения прежних идеалов, время, когда «всё дозволено». И певец христианско-смиренной Руси с присущей его натуре артистичностью в мгновение перевоплощается в богохульствующего хулигана, новатора-революционера, который стремится вскочить на революцию, как на дикого коня, подчинив себе её кровавую стихию. Есенин в самые короткие сроки создаёт стихи и поэмы, полные революционного пафоса, активно выступает на митингах, стремится всюду успеть, всё осмыслить, обо всём сказать первым. Вскоре написанная им в марте 1917 года поэма «Товарищ», в исполнении автора или профессиональных чтецов, станет непременным «гвоздём» революционных концертов и поэтических вечеров, наряду с «Двенадцатью» Блока и «Левым маршем» Маяковского. Есенин примеряет на себя роль пророка, трибуна, вершителя революции.

В отличие от перепуганной интеллигенции кадетского и эсеровского толка, октябрьские события 1917 года Есенина только раззадорили. В первые дни после переворота, когда большинство писателей затаилось, Есенин был нарасхват - как на эстраде, так и в печати. Он без устали носился по клубам и заводам - с речами и стихами. 22 ноября поэт устраивает авторский вечер в зале Тенишевского училища. 3 декабря объявлено о его выступлении на утреннике в пользу Петроградский организации социалистов-революционеров, 14 декабря - на вечере памяти декабристов, 17 декабря - на литературно-музыкальных вечерах, организованных партией левых эсеров; тогда же, в декабре Есенин участвует в концерте-митинге на заводе Речкина. Устные выступления должны были утвердить «значительность голоса поэта Есенина в громах событий», но основная ставка делалась на выступления в печати. Именно Есенину удалось написать первую поэму в честь Октября - «Преображение» (ноябрь 1917). Далее последовала «Инония», в которой поэт подводит итог своим революционным «исканиям», запев в унисон первым ленинским декретам, открыто издеваясь над религиозными символами.

Но можно ли однозначно назвать Есенина периода 1917 года расчётливым и беспринципным приспособленцем?

Подобные оценки его творчества в 1917 и особенно 1918 годах были весьма нередки, особенно в кругах столичных литераторов. Есенина обвиняли в том, что он стремится непременно «связать себя с победоносцами» (Е. Замятин), стать «одописцем революции и панегиристом "сильной власти"» (В. Ховин). Но уже после смерти поэта самым убедительным его адвокатом неожиданно выступил Владислав Ходасевич. В своих мемуарах он справедливо заметил, что Есенин не был ни перевёртнем, ни двурушником и отнюдь не страховал свою личную карьеру. Напротив, в эволюции своих взглядов Есенин весьма последователен и честен: и слова, и дела его определялись только мужицкой «правдой».

«…Ему просто было безразлично, откуда пойдет революция, сверху или снизу. Он знал, что в последнюю минуту примкнёт к тем, кто подожжёт Россию ; ждал, что из этого пламени фениксом, жар-птицею, взлетит мужицкая Русь », - отмечает Ходасевич. В любых революционных перипетиях Есенин оказывался именно «там, где “крайнее”, с теми, у кого в руках, как ему казалось, больше горючего материала. Программные различия были ему не важны, да, вероятно, и мало известны. Революция была для него лишь прологом гораздо более значительных событий. Эсеры (безразлично, правые или левые), как позже большевики, были для него теми, кто расчищает путь мужику и кого этот мужик в своё время одинаково сметёт прочь».

На наш взгляд, именно эта оценка действий Есенина наиболее справедлива. Он верил в свою «мужицкую» правду, а когда большевики обманули все ожидания и надежды, жестоко разочаровался как в них, так и в любых перспективах затеянных ими общественных преобразований.

«Орден имажинистов»

В 1917-18 годах Есенин принял активное участие в работе редакции литературного сборника «Скифы». Редактор «Скифов» Иванов-Разумник утверждал, что после революции главной движущей силой социального развития России осталась народность, которая единственная сохранилась из триады Православие-Самодержавие-Народность. Он критиковал тех, кто не увидел за «иноземным» (за внешней марксистской оболочкой революции) «подлинно русского» её содержания. Россия - это молодой, полный сил народ, «скифы», который будет диктовать свои законы одряхлевшему Западу («Попробуйте, сразитесь с нами!//Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,//С раскосыми и жадными очами!) «Скифы» свято верили, что русская революция перевернёт весь мир.

Современники Есенина в один голос говорят о радостной устремленности вдаль, о бурном воодушевлении Есенина в 1917–1918 годах. Однако одним только стремлением «перескочить и переплюнуть» прежние литературные авторитеты этого не объяснить, необходима еще и вера. Верил Есенин не столько в мужицкое царство (это был лишь «предлог для создания приёма», ибо настоящим крестьянином он никогда не был), а в «воскрешение слова». Это заставляло поэта Есенина рваться не только к первенству, но и к поэтическому совершенству.

Именно в «скифскую» эпоху Есенин, выступая со своими стихами, обрел ту власть, ту способность к «безраздельному подчинению» слушателей, которую он уже не потеряет до конца дней. При чтении стихов поэт добивался максимального напряжения аудитории - удивлял неожиданными интонационными переходами, играл контрастами, то оскорбляя публику, то умиляя её до слез. Он методично оттачивал свой артистизм, используя в полной мере располагающую внешность и присущее ему обаяние, но истинного поэта-трибуна из Есенина не вышло. Как говорят театральные режиссёры - не та сценическая фактура. Маяковский в этой роли смотрелся куда более органично.

Знакомство с Андреем Белым, тоже сотрудничавшем в «Скифах», подвигло Есенина на новые творческие поиски. Он увлёкся поисками поэтической «внутренней рифмы» слова, а в 1919 году, вместе с В. Шершневичем и А. Мариенгофом, подписал знаменитую Декларацию имажинистов, провозгласившую смерть футуризма и рождение нового течения в литературе.

Эстетическая концепция имажинизма опиралась на принципиальный антиэстетизм с установкой на шокирующие, отталкивающие, провоцирующие образы, аморализм и цинизм (воспринятый как философская система). По сути, в этом ничего нового не было. Образ как приём художественного творчества широко использовался и прежде не только футуризмом, но и символизмом. Романтический аморализм проповедовали русские модернисты старшего поколения (Брюсов, Бальмонт), заимствовавшие его, в свою очередь, у «проклятых поэтов» и Ницше. Новым фактически было то, что имажинизм стал последним из влиятельных в Серебряном веке авангардистских литературных направлений.

Творческая деятельность имажинистов, в отличие от большинства других литературных групп, основывалась на солидном материальном фундаменте. В сентябре 1919 года Есенин и Мариенгоф разработали и зарегистрировали в Московском совете устав «Ассоциации вольнодумцев» - официальной структуры «Ордена имажинистов». Устав подписали другие члены группы и несколько близких имажинизму людей (среди них - убийца германского посла Мирбаха чекист Я. Блюмкин и завхоз «Стойла Пегаса» А. Силин), а утвердил его нарком просвещения А. Луначарский. 20 февраля 1920 года председателем «Ассоциации» был избран Есенин. Создание «Ассоциации» позволило открыть при ней несколько коммерческих предприятий. К концу года начали работать литературное кафе «Стойло Пегаса» и два книжных магазина, в которых торговали книгами сами поэты, - «Книжная лавка художников слова» и «Лавка поэтов». Когда в 1922 году «Стойло» прекратило свое существование, появилось кафе-столовая «Калоша», а затем – «Мышиная нора». «Ассоциации» принадлежал также кинотеатр «Лилипут». Средства, которые в годы «военного коммунизма» и нэпа давали поэтам эти заведения, шли на нужды «Ордена», прежде всего на издание книг и содержание самих авторов.

Прочные позиции были у имажинистов во Всероссийском союзе поэтов, в создании которого значительную роль сыграли Рюрик Ивнев (личный секретарь Луначарского) и В. Шершеневич. Оба затем председательствовали там, а Есенин, Грузинов и Ройзман входили в президиум.

Испытывая трудности с публикацией собственных поэтических сборников в Госиздате, имажинисты открывают собственные издательства – «Чихи-Пихи» и «Сандро», которыми руководил А. Кусиков, а также «Плеяда». Но основным становится издательство «Имажинисты». За четыре года своего существования оно выпустило более 40 книг. В 1922 году имажинисты основали собственный журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном», просуществовавший три года (вышло всего четыре номера).

Свои идеи имажинисты пропагандировали также на многочисленных выступлениях. В 1919 году они вошли в литературную секцию Литературного поезда им. А. Луначарского, что дало им возможность ездить и выступать по всей стране. В Москве вечера с участием имажинистов проходили в «Стойле Пегаса», в кафе Союза поэтов «Домино», Политехническом музее и других залах.

Отчасти взяв на вооружение манеру поведения футуристов, имажинисты постоянно - особенно в первый период - организовывали различные групповые акции, такие как роспись богохульными надписями стен Страстного монастыря, переименование московских улиц, «суды» над литературой и т.д., имеющие своей целью не только саморекламу, но и выражавшие протест против усиливавшегося давления власти. С этим связана их критика «государственного искусства» - Пролеткульта, журнала «На посту», ЛЕФа, стремившихся к контакту с государством.

К моменту образования «Ордена имажинистов» у Есенина уже была собственная программа, изложенная в трактате «Ключи Марии», где поэт на основании личного опыта размышлял о творчестве в целом и словесном искусстве в частности. В нём выражалось есенинское стремление творчески овладевать «органической фигуральностью» русского языка и содержался ряд весьма интересных соображений об опоре на национальную стихию и фольклор. Народная мифология была одним из главных источников образности Есенина, а мифологическая параллель «природа - человек» стала основополагающей для его поэтического мироощущения. В. Шершеневича и А. Мариенгофа, выходцев из околофутуристических кругов, нескрываемо раздражал «национализм» Есенина, но им нужно было его громкое имя как знамя набирающего силу движения.

Впрочем, сам Есенин скоро имажинизмом «переболел». Амбиции литературного новаторства рассеялись уже к 1921 году, когда поэт печатно назвал занятия своих приятелей «кривлянием ради самого кривляния», связав их адресованное окружающим бессмысленное ёрничество с отсутствием «чувства родины». Однако маска хулигана-эпатажника была нужна Есенину, чтобы сказать то, о чём другие говорить уже не осмеливались. Он продолжал активно печататься в имажинистских издательствах и пользоваться всеми благами «высоких» покровителей группы: власти их не трогали. Напротив, имажинистов оберегали, словно неразумных детей или клоунов, «кривляния» которых могли расцениваться как проявление литературной свободы – в определённых рамках, конечно. Только в 1924 году Есенин официально объявил о своём отходе от имажинизма. Сам Орден прекратил своё существование в 1927 году.

Любовь в жизни С.А.Есенина

Если просмотреть библиографию исследовательско-биографической и околонаучной литературы, посвящённой С.А.Есенину, невольно бросается в глаза обилие таких названий как «Женщины в жизни Есенина», «Любовь и смерть Есенина», «Музы русской литературы», «Женщины, которые любили Есенина» и т.п. и т.д. Есть даже исследования, в которых намеренно этапы творчества Есенина тесно увязаны с именами тех или иных его возлюбленных, женщин, которые, как кажется биографам, сыграли определённую роль в жизни поэта. На наш взгляд, такой подход к пониманию творчества великого русского лирика является совершенно неоправданным. При жизни вокруг Есенина было много людей, в том числе и женщин, которые в той или иной степени стремились влиять на его судьбу. Однако, на основании утверждений практически всех современников и современниц Сергея Александровича, любвеобильной и открытой натурой он не был. Напротив, по-настоящему раскрыть душу, сделать другого человека сопричастным своим чувствам и переживаниям, Есенин мог только в стихах. Отсюда – несомненная исповедальность, неподкупная искренность его лирических строк, адресованная всему человечеству, а не какому-то отдельному лицу.

«Я с холодком», - нередко замечал сам Есенин в беседах со своими знакомыми. «Следом за "холодком" снова и снова шло уверение, что он будто бы не способен любить "по-настоящему"», - свидетельствует одна из гражданских жён Есенина Н. Вольпин. Действительно, в том, что касается личной жизни поэта, мемуаристы-современники проявляют редкостное единогласие: «Есенин никого не любил, и все любили Есенина» (А. Мариенгоф); «О женщинах Есенин отзывался большею частью несколько пренебрежительно» (И. Розанов); «любовь у него всегда была на третьем плане» (В. Шершеневич); «этот сектор был у него из маловажных» (С.Городецкий). И всё же многие допытывались: было ли что-то в лучшие годы поэта вопреки этому «холодку» - ну хотя бы малая толика, хотя бы подобие любви?

В своё время С.Есенин отверг гомоэротическую любовь Н.Клюева, который искренне ревновал его к женщинам и даже, по словам некоторых мемуаристов и самого Есенина, устраивал истерические сцены. Биографы поэта часто склонны объяснять этот факт «здоровой природой» рязанского самородка: дескать, чужды были Есенину все сексуальные девиации, модные в художественной среде начала XX века. Скорее всего, дело было вовсе не в сексуальных предпочтениях молодого поэта. Вспомним, что Клюев впоследствии подчёркивал сходство Сергея Есенина с Китоврасом – мифическим кентавром, на которого царь Соломон хитростью накинул волшебную узду и заставил служить себе («Белый свет Сережа с Китоврасом схожий»). Однако Есенина куда больше смущали претензии Клюева на его душу, чем на тело. Жизнь в чужой «узде» его не устраивала, а страх навсегда остаться «младшим» братом при старшем и прославленном поэте побуждал бороться за свою творческую и духовную свободу. Подобно Китоврасу, Есенин не умел ходить окружными путями - всегда шёл напрямик к намеченной цели. Поэтому он просто отбросил от себя прочь хитроумного Клюева, когда тот стал ему не нужен. Так легендарный кентавр закинул царя Соломона на край света, освободившись от его волшебной узды. Клюев мстил ему за это всю оставшуюся жизнь.

Другими, наиболее яркими увлечениями поэта были Зинаида Райх и Лидия Кашина – Константиновская помещица, которой посвящена поэма «Анна Снегина». Но брак с Райх дал Есенину лишь недолгое ощущение домашнего уюта – во всё остальное время своей жизни он был фактически бездомным. Ощущение налаженного быта не смогло ни стереть, ни отодвинуть на второй план его собственное Бытие. Чувство душевной привязанности к кому-то конкретному и реальному, как и в случае с Клюевым, лишь ущемляло его духовную свободу.

Айседора Дункан, Н. Вольпин, Г. Бениславская, С. Толстая – отнюдь не «донжуанский» список «раскаявшегося» хулигана. Все эти женщины, неоднократно названные «музами», «любимыми», «подругами жизни» гениального поэта жили сами по себе, он – сам по себе. У Айседоры был её танец и европейская слава, у Вольпин – обширные литературные интересы и желанный ребёнок от любимого человека, Райх стала актрисой, женой советского «театрального генерала» Мейерхольда, у Толстой оставался её «великий старец» и масса рукописных автографов Есенина. Только верная Галя, словно собака, не смогла пережить смерть своего обожаемого хозяина и ушла вслед за ним.

Да, женщин, любивших Есенина, было много. Но, собственно, любви в его жизни оказалось настолько мало, что её приходилось постоянно выдумывать, вымучивать, облачать в красивые одежды, тосковать и грезить наяву о несбыточном, нереальном, невозможном. Сам Есенин объяснял это так: «Как бы ни клялся я кому-либо в безумной любви, как бы я ни уверял в том же сам себя, - все это, по существу, огромнейшая и роковая ошибка. Есть нечто, что я люблю выше всех женщин, выше любой женщины, и что я ни за какие ласки и ни за какую любовь не променяю. Это - искусство…»

Скорее всего, это было именно так.

Последние годы

С.А. Есенин прожил всего тридцать лет. В 1925 году он имел статус, говоря современным языком, едва ли не первой «суперзвезды» на поэтическом небосклоне Советской России. Его стихи расходились огромными тиражами, их расхватывали мгновенно, едва издания успевали выйти из-под типографского станка. Молодёжь бредила поэтическими строками своего кумира, официальная пресса заходилась в ругательном лае, даже ангажированному властью поэту-трибуну В.Маяковскому не давала покоя воистину всероссийская любовь к певцу отжившей «избяной Руси».

А что же сам Есенин? Если проследить официально причёсанную, хорошо отредактированную посмертными биографами хронологию последнего года его жизни – событий хватило бы на несколько жизней, а противоречивых, взаимоисключающих сюжетов - на несколько романов, повестей и пьес. В 1925 году Сергей Александрович упорно работает над подготовкой собрания сочинений: редактирует и переписывает старые вещи, возможно, ставит другие даты под уже написанными, но неизданными стихами. Исследователей поражает невиданная доселе работоспособность Есенина: более шестидесяти (!) стихотворений, включённых в первое собрание сочинений, датировано 1925 годом. В том же году были окончательно завершены поэмы «Анна Снегина» и «Чёрный человек». Для сравнения: в «плодотворном» 1917-м, когда вдохновлённый революцией поэт стремится всё успеть – Есениным написано всего около тридцати произведений.

Редакторская работа требует не меньше времени, сил и творческого напряжения, чем поэтическое творчество. По воспоминаниям близких поэта, пьяным работать он не мог: все стихи по нескольку раз переписывались от руки самим автором (сохранилась масса автографов и различных вариантов стихотворений 1925 года). В тоже самое время Есенин успевает съездить на Кавказ, где, по некоторым версиям, находит себе влиятельного покровителя – С.М.Кирова. Поэт активно общается с редакциями литературных журналов, присутствует на литературных диспутах, выступает перед публикой с новыми стихами, навещает родственников в Константинове, заботится о сёстрах – Кате и Шуре, женится на С.А.Толстой, ссорится в поезде с сотрудниками ОГПУ, проходит лечение в психиатрической клинике, где пишет массу задушевных лирических стихов - и всё это, по уверениям большинства мемуаристов, будучи совершенно больным или постоянно пьяным. Парадокс!

Через воспоминания, пожалуй, самого близкого в этот период Есенину человека – Г.А. Бениславской – рефреном проходят слова о загадочной «болезни» поэта. Есенин, по словам мемуаристки, вёл себя и действовал, как больной человек в течение всего времени после приезда из-за границы. Причём, совершенно невозможно понять: чем же конкретно был болен поэт, едва приблизившийся к роковому для него тридцатилетнему рубежу? Галина Артуровна то сетует на алкоголизм Есенина, то упоминает нервное расстройство с припадками буйного бешенства, то главной опасностью для здоровья Сергея Александровича считает внезапно обнаружившуюся чахотку.

Вслед за ней и другие мемуаристы уверяют, что поэт страдал припадками и хроническим алкоголизмом, неумолимо катился к своему бесславному концу. Есть и такие, кто напротив, вспоминает о Есенине того же периода как о разочарованном, но, по большому счёту, не смирившемся со своей участью, внимательном и тактичном человеке. Даже хорошо известные факты противоречат сами себе: то распоясавшаяся «звезда» устраивает пьяные скандалы с привлечением милиции, то охотно отправляется в глухую деревню, чтобы почитать стихи своим сельским поклонникам. Расчётливо и цинично Есенин устраивает свой «квартирный вопрос» - женится без любви на внучке Л.Н. Толстого, а за несколько дней до смерти - подробно отвечает на письмо начинающего рабочего поэта, бескорыстно разбирая его корявые вирши. Кому же верить? Надо верить и тем, и другим.

Сбросив все свои маски, старательно укрывавшие его от чужих, посторонних глаз, Есенин оказался беззащитен перед надвигающейся реальностью встречи с самим собой. С собой таким, какой есть, без самовозвышающих обманов, фантазий и внешней, прилипшей к нему мишуры. Актёру, который всю жизнь играл навязанные ему роли, бывает очень трудно остановиться. По инерции Есенин продолжает играть: теперь уже в свою грядущую смерть. В течение года он прощается с друзьями и родственниками: далеко не все воспоминания о «предчувствиях» поэта являются вымыслом угодливых мемуаристов. Чего только стоят воспоминания Г.А. Бениславской о совместной поездке в Константиново в начале лета 1925 года! Игра перед деревенскими то в «богатого барина», то в «своего в доску» парня, то в больного ребёнка, которому необходимы постоянная помощь и поддержка... Игра, которая сменяется пьяными откровениями и прощанием: «скоро умру».

Тем же летом в Москве у Есенина рождается мысль распустить слухи о своей смерти, напечатать в газетах некролог, устроить себе пышные похороны. А потом «воскреснуть» - недельки через две – и посмотреть, кто из друзей действительно его любил, а кто просто притворялся. Все, кому он об этом говорил, отнеслись к этой затее, как к очередной безумной фантазии или бреду сумасшедшего (вспомним «инсценировки» похорон Ивана Грозного).

Незадолго до смерти Есенин навещает давно забытую Анну Изряднову: «Сказал, что пришел проститься. На мой вопрос: "Что? Почему?" - говорит: "Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверное, умру". Просил не баловать, беречь сына».

Перед самым отъездом из Москвы в Ленинград, где прошло последних четыре дня его жизни, Есенин навещает всех друзей и родственников: видится с Таней и Костей - детьми от Райх, с сестрой Катей и её мужем поэтом Наседкиным. Бениславскую тоже приглашает «проститься» с ним на вокзале.

Версия об убийстве С.Есенина сотрудниками ОГПУ в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года и сегодня не нашла ни своего подтверждения, ни чёткого опровержения. Для того, чтобы убить человека, даже «кровожадным огэпэушникам» была нужна внешняя, хоть как-то объяснимая, реальная причина. Но объяснимая и кем-либо доказанная причина убийства поэта не найдена до сих пор. Всё, что предлагается в качестве этой причины нынешними горе-романистами (В.Кузнецов, В.Безруков, С. Куняев) - смахивает на метафизический вздор и домыслы досужих пенсионеров на лавочке у подъезда. Если бы убийство Есенина хоть как-то было связано с борьбой внутрипартийных группировок на XIV съезде 1925 года, ни Троцкий, ни Сталин и его сторонники не упустили бы шанса использовать этот заманчивый козырь в последующей борьбе. Уже в 1930-е годы вместо того, чтобы шельмовать имя национального поэта и клеймить «упадничеством» его лучшие произведения, властям куда выгоднее было бы возвести Есенина на пьедестал жертвы «проклятых троцкистов», сделав его мучеником и героем. А обвинение еврейской клики в убийстве русского гения – беспроигрышный ход, которым невозможно было не воспользоваться в ходе процессов над бывшими политическими противниками. Если бы к устранению поэта приложило руку окружение Сталина – Троцкий не упустил бы случая упомянуть об этом, старательно перечисляя в эмиграции все преступления «кремлёвского горца». Версия же бытового, беспричинного убийства (например, в пьяной драке) и вовсе отметается современными любителями сенсаций, как малоромантическая.

С другой стороны, Есенин не имел объяснимых «внешних» причин также и для самоубийства. Да, он разочаровался в революции и её последствиях для русского народа. Но у кого тогда не было этих разочарований? Волошин, А.Толстой, Бабель, Леонов, Шолохов – можно до бесконечности продолжать этот список «разочарованных», но проживших долгую или недолгую жизнь в Советской России талантливых людей. «Разлад с эпохой, с потенциальным массовым читателем - это ли не трагедия для настоящего художника слова?» - вопиют сторонники версии самоубийства. Но этого «разлада» у Есенина не было и в помине. Его слушали, печатали, переписывали от руки, учили наизусть; ему поклонялись, его терпели, ему позволяли говорить то, за что любого другого давно уже отправили бы к праотцам. Власти требовали от поэта «бороться и призывать к борьбе» – а это никогда не было его стихией? Возможно. Но, скорее всего, дело было в другом.

Поэту, артисту, любимцу публики Сергею Есенину всегда нравилось играть, и играть непременно стоя «на краю». Не имея того, что называют «внутренним стержнем», он не умел быть один и тянулся к людям, одновременно отталкивая их. Пытался сохранить свою личную свободу, но так и не смог отделаться от зависимости публики, её реакции на свой созданный или создаваемый «образ». Если верить весьма сомнительным «воспоминаниям» небезызвестного друга-врага Есенина Г.Ф.Устинова, то «играть» в своё самоубийство поэт начал давно и периодически возвращался к этой игре. В 1919 году, во время совместного проживания с супругами Устиновыми в гостинице «Люкс», Есенин заявил о своём желании спрыгнуть с балкона и внимательно следил за реакцией публики: как они воспримут его очередное лицедейство? Устинов, по его словам, удалил из номера лишнюю публику, а затем предложил Есенину осуществить своё намерение. Лишившись зрителей, поэт мгновенно передумал сводить счёты с жизнью. (Г.Ф.Устинов «Мои воспоминания о Есенине»).

Вспомним и последнюю прижизненную фотографию Есенина 1925 года: поворот в три четверти, шляпа, улыбка – он словно позирует для обложки глянцевого журнала. А фраза из письма, адресованного Г.А. Бениславской - «волосы я зачёсываю, как на последней карточке» - принадлежит автору «Москвы кабацкой» и «Страны негодяев», а отнюдь не сочинителю гламурных салонных романсов.

В этот «образ» идеально вписывается и последняя записка В.Эрлиху, нацарапанная кровью. Кто дарит предсмертные записки друзьям, всерьёз собираясь свести счёты с жизнью?.. Многочисленные графологические экспертизы утверждают, что стихотворение действительно написано почерком самого Есенина и, возможно, написано кровью. И если прочесть послание Есенина буквально, абстрагируясь от того факта, что оно стало последним, в нём поэт предлагает Эрлиху вернуться:

Прочитав такие строки, любой нормальный человек должен был возвратиться в гостиницу и тем самым предотвратить задуманную инсценировку. Не с той ли целью Есенин приглашал к себе в тот день и Клюева, но тот пришёл слишком поздно, когда всё было кончено?..

Сама возможность близкой смерти возвышает. Подобно наркотику, она щекочет нервы, опьяняет, даёт ощущение счастья и пищу для вдохновения. И главное - оставляет разочарованному во всём человеку интерес к самому себе, как вершителю судьбы собственной поэтической Вселенной. Репетиция роли самоубийцы закончилась для Есенина трагически. Впрочем, он мог и не желать для себя подобного финала: говорят, ухватился рукой за трубу, пытался в последний момент выбраться из петли… Кто знает? Ведь границы, за которыми кончается Поэзия, и начинаются просто рифмованные строчки – известна только самому Поэту. Есенин был позёром в жизни, но лицедействовать в стихах оказалось для него немыслимым…

Елена Широкова

При подготовке статьи использованы материалы:

Куняев С., Куняев Ст. Сергей Есенин. М.: Молодая гвардия, 2007;

Лекманов О. Свердлов М. Сергей Есенин. Биография. – СПб.: Вита Нова, 2007. – 608 с.;

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо , от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ ?

Знаю я - они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.

Этот пыл не называй судьбою ,
Легкодумна вспыльчивая связь , -
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь , спокойно разойдясь.

Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.

И когда с другим по переулку
Ты пройдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: "Добрый вечер!"
Я отвечу: "Добры вечер, miss".

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, -
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

Сергей Есенин с отличием закончил в 1909 году Константиновское земское училище, затем церковно-учительскую школу, но, проучившись полтора года, ушел из нее - профессия учителя его мало привлекала. Уже в Москве, с сентября 1913 года Есенин начал посещать народный университет имени Шанявского. Полтора года университета дали Есенину ту основу образования, которой ему так не хватало.

Осенью 1913 года вступил в гражданский брак с Анной Романовной Изрядновой, работавшей вместе с Есениным корректором в типографии Сытина. 21 декабря 1914 года у них родился сын Юрий, но Есенин вскоре оставил семью. В своих воспоминаниях Изряднова пишет: "Видела его незадолго до смерти. Пришел, говорит, проститься. На мой вопрос, почему, говорит: "Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверно, умру". Просил не баловать, беречь сына". После смерти Есенина в народном суде Хамовнического района Москвы разбиралось дело о признании Юрия ребенком поэта. 13 августа 1937 года Юрий Есенин был расстрелян по обвинению в подготовке к покушению на Сталина.

30 июля 1917 года Есенин обвенчался с красавицей-актрисой Зинаидой Райх в церкви Кирика и Улиты Вологодского уезда. 29 мая 1918 года у них родилась дочь Татьяна. Дочь, белокурую и голубоглазую, Есенин очень любил. 3 февраля 1920 года, уже после того, как Есенин разошелся с Зинаидой Райх, у них родился сын Константин. Однажды он случайно на вокзале узнал, что в поезде находится Райх с детьми. Приятель уговорил Есенина хотя бы взглянуть на ребенка. Сергей нехотя согласился. Когда Райх распеленала сына, Есенин, едва взглянув на него, сказал: "Есенины черными не бывают..." Но по свидетельству современников, Есенин всегда носил в кармане пиджака фотографии Татьяны и Константина, постоянно заботился о них, посылал им деньги. 2 октября 1921 года народный суд г. Орла вынес решение о расторжении брака Есенина с Райх. Иногда он встречался с Зинаидой Николаевной, в то время уже женой Всеволода Мейерхольда, чем вызывал ревность Мейерхольда. Существует мнение, что из своих жен Есенин до конца своих дней больше всех любил Зинаиду Райх. Незадолго до смерти, глубокой осенью 1925 года Есенин навестил Райх и детей. Как со взрослой поговорил с Танечкой, возмутился бездарными детскими книжками, которые его ребятишки читают. Произнес: "Вы должны знать мои стихи". Разговор с Райх закончился очередным скандалом и слезами. Летом 1939 года, уже после смерти Мейерхольда, Зинаида Райх была зверски убита в своей квартире. В то, что это чистая уголовщина, многие современники не верили. Предполагали, (а сейчас это предположение все больше перерастет в уверенность), что она была убита агентами Н.

4 ноября 1920 года на литературном вечере "Суд над имажинистами" Есенин познакомился с Галиной Бениславской. Их отношения с переменным успехом продлились до весны 1925 года. Вернувшись из Константинова, Есенин окончательно порвал с ней. Это было для нее трагедией. Оскорбленная и униженная Галина в своих воспоминаниях писала: "Из-за нескладности и изломанности моих отношений с С.А. я не раз хотела уйти от него как женщина, хотела быть только другом. Но поняла, что от С.А. мне не уйти, эту нить не порвать..." Незадолго до поездки в Ленинград в ноябре, перед тем, как лечь в больницу, Есенин позвонил Бениславской: "Приходи проститься". Сказал, что и Софья Андреевна Толстая придет. Галина ответила: "Не люблю таких проводов". Галина Бениславская застрелилась на могиле Есенина. На его могиле она оставила две записки. Одна - простая открытка: "3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, после этого еще больше собак будут вешать на Есенина... Но и ему, и мне это все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое..." Она похоронена на Ваганьковском кладбище рядом с могилой поэта.

Осень 1921 года - знакомство с "босоножкой" Айседорой Дункан. По воспоминаниям современников, Айседора влюбилась в Есенина с первого взгляда, да и Есенин сразу увлекся ею. 2 мая 1922 года Сергей Есенин и Айседора Дункан решили закрепить свой брак по советским законам, так как им предстояла поездка в Америку. Они расписались в загсе Хамовнического Совета. Когда их спросили, какую фамилию выбирают, оба пожелали носить двойную фамилию - "Дункан-Есенин". Так и записали в брачном свидетельстве и в их паспортах. "Теперь я -- Дункан", -- кричал Есенин, когда они вышли на улицу. Эта страница жизни Сергея Есенина - самая сумбурная, с бесконечными ссорами и скандалами. Они много раз расходились и сходились вновь. О романе Есенина с Дункан написаны сотни томов. Делались многочисленные попытки разгадать тайну отношений этих двух таких не похожих друг на друга людей. Но была ли тайна? Всю жизнь Есенин, в детстве лишенный настоящей дружной семьи (его родители постоянно ссорились, часто жили врозь, Сергей рос у бабушки с дедушкой по матери), мечтал о семейном уюте и покое. Он постоянно говорил, что женится на такой артистке -- все рот разинут, и будет иметь сына, который станет знаменитей, чем он. Понятно, что Дункан, бывшая старше Есенина на 18 лет и постоянно разъезжавшая с гастролями, никак не могла создать ему семью, о которой он мечтал. К тому же, Есенин, как только оказывался в браке, стремился разорвать сковывавшие его путы.

В 1920 году Есенин познакомился и подружился с поэтессой и переводчицей Надеждой Вольпин. 12 мая 1924 года в Ленинграде родился внебрачный сын Сергея Есенина и Надежды Давыдовны Вольпин - крупный ученый-математик, известный правозащитник, периодически он публикует стихи (только под фамилией Вольпин). А.Есенин-Вольпин - один из создателей (вместе с Сахаровым) Комитета прав человека. Ныне живет в США.

5 марта 1925 года - знакомство с внучкой Льва Толстого Софьей Андреевной Толстой. Она была младше Есенина на 5 лет, в ее жилах текла кровь величайшего писателя мира. Софья Андреевна заведовала библиотекой Союза писателей. 18 октября 1925 года состоялась регистрация брака с С.А.Толстой. Софья Толстая - еще одна не сбывшаяся надежда Есенина создать семью. Вышедшая из аристократической семьи, по воспоминаниям друзей Есенина, очень высокомерная, гордая, она требовала соблюдения этикета и беспрекословного повиновения. Эти ее качества никак не сочетались с простотой, великодушием, веселостью, озорным характером Сергея. Вскоре они разошлись. Но уже после его смерти Софья Андреевна отметала разные сплетни о Есенине, говорили, что он, якобы, писал в состоянии пьяного угара. Она, неоднократно бывавшая свидетелем его работы над стихом, утверждала, что Есенин очень серьезно относился к своему творчеству, никогда не садился за стол пьяным.

24 декабря Сергей Есенин приехал в Ленинград и остановился в гостинице "Англетер". Поздно вечером 27 декабря в номере было обнаружено тело Сергея Есенина. Перед глазами, вошедших в номер, предстала страшная картина: Есенин, уже мертвый, прислоненный к трубе парового отопления, на полу - сгустки крови, вещи разбросаны, на столе лежала записка с предсмертными стихами Есенина "До свиданья, друг мой, до свиданья..." Точная дата и время смерти не установлены.

Тело Есенина было перевезено в Москву для захоронения на Ваганьковском кладбище. Похороны были грандиозные. По свидетельству современников, так не хоронили ни одного русского поэта.

Серге́й Алекса́ндрович Есе́нин (21 сентября (3 октября) (18951003 ) , село Константиново , Рязанская губерния - 28 декабря , Ленинград) - русский поэт , один из самых популярных и известных русских поэтов XX века.

Биография

Ранние годы

Родился в селе Константиново Рязанской губернии, в крестьянской семье, отец - Александр Никитич Есенин (1875-1967), мать - Татьяна Федоровна Титова (1875-1955). В 1904 год у Есенин пошёл в Константиновское земское училище, потом начал учёбу в закрытой церковно-учительской школе.

В 1915-1917 Есенин поддерживал дружеские отношения с поэтом Леонидом Каннегисером , впоследствии убившим председателя Петроградской ЧК Урицкого .

В 1917 познакомился и 4 июля того же года обвенчался с Зинаидой Николаевной Райх , русской актрисой, будущей женой выдающегося режиссёра В. Э. Мейерхольда . В конце 1919 (или в 1920) Есенин оставил семью, а на руках беременной сыном (Константином) Зинаиды Райх осталась полуторагодовалая дочь Татьяна. 19 февраля 1921 года поэт подал заявление о разводе, в котором обязался материально обеспечивать их (официально развод оформлен в октябре 1921). Впоследствии Сергей Есенин неоднократно навещал своих детей, усыновлённых Мейерхольдом.

К 1918 - началу 1920-х относится знакомство Есенина с Анатолием Мариенгофом и его активное участие в московской группе имажинистов .

Гибель

Посмертное фото Есенина

По официальной версии, Есенин в состоянии депрессии (через месяц после лечения в психоневрологической больнице) покончил жизнь самоубийством (повесился). Ни современниками события, ни в ближайшие несколько десятилетий после смерти поэта других версий события не высказывалось. В 1970-1980-е годы, преимущественно в националистических кругах, возникли также версии об убийстве поэта с последующей инсценировкой его самоубийства: на почве ревности, корыстной почве, убийстве сотрудниками ОГПУ .

Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

Поэзия

См. также

Примечания

Ссылки

• Классика: Есенин Сергей Александрович: Собрание сочинений в библиотеке Максима Мошкова
• Сергей Есенин. Сборник стихотворений
• Сергей Есенин в Антологии русской поэзии
• Избранные произведения Сергея Есенина на русском и английском языках Перевод А. С. Вагапова
• Есенин на Стихии
• Юрий Прокушев. Слово о Есенине
• Галина Бениславская. Воспоминания о Есенине
• Виктор Кузнецов.