Курьезные случаи времен второй мировой войны. Совпадения и курьёзы Второй мировой войны

Текст: Виктор Штомпель
Иллюстрации: Anubis

В начале Великой Отечественной войны большой популярностью у Красной Армии пользовались тяжелые танки КВ-1 (это не потертая временем аббревиатура КВН, а инициалы маршала Клима Ворошилова). Танк весил 47 тонн и наводил ужас не только на врага, но и на самих танкистов, ведь ездить на нем было почти невозможно из-за проблем с ходовой. Но даже парализованный танк страшнее кучи гражданского металлолома. Доказательством тому служит эта история. В 1941 году очередной КВ-1 заглох на нейтральной полосе. Враги сразу раскатали губные гармошки на лакомый трофей. Долго стучали по броне и предлагали экипажу сдаться. Наши по-немецки не понимали, поэтому не сдались. Боеприпасов, чтобы выкурить их, после сражения не осталось, поэтому гитлеровцы недальновидно взяли КВ-1 на буксир двумя легкими танками. Дернули - и завели советского тяжеловеса, что называется, с толкача! После чего КВ-1 легко, как пару консервных банок, утащил вражьи машины в расположение советских войск.

Демарш Турецкого

В начале 70-х на авиабазе в Помпано-Бич (США) набирались летного мастерства турецкие студенты-пилоты. Во время очередного вылета двигатель одного из учебных самолетов заглох, о чем летчик не без тревоги сообщил диспетчеру. Ответ последовал незамедлительно: «База - турецкому борту! Катапультируйтесь!» Услышав это, все турецкие пилоты нажали на кнопку eject seat. В результате США потеряли шесть еще довольно новых палубных штурмовиков А-4 Skyhawk: один с заглохшим двигателем и пять абсолютно исправных...

Алмаз его души

Бургундский герцог Карл с никнеймом Смелый в XV веке мечтал покорить Европу и верил в волшебную силу 55-каратного алмаза «Санси», который носил в своем шлеме на манер кокарды. Однажды, в битве с армией Людовика X, камушек ему и правда помог. В тот раз герцогу предложили сразиться с сильнейшим воином противника и решить тем самым исход битвы. Карл принял вызов, лихо въехал в очерченный круг и, щурясь, встал против солнца - под бурные насмешки врагов. Когда рыцари сблизились, Карл повел себя еще более странно - стал бешено крутить головой (своей). Разумеется, эти конвульсии не могли не вызвать новую волну смеха. Каково же было удивление бойцов, когда соперник герцога начал моргать, а потом и вовсе закрыл глаза руками. Алмаз в шлеме бургундца попросту ослепил его! Карлу Смелому оставалось лишь проткнуть несчастного воина копьем. Что он и сделал.

* - Примечание Phacochoerus"a Фунтика:
« А вообще, полагаться в этих случаях надо не на алмазы. Лучшие друзья мужчины - внезапный наскок и артиллерийское прикрытие. Вот и Карл в 1477 году при Нанси погиб, а его талисман достался швейцарскому солдату, который по незнанию использовал прочный камешек как кремень - высекал им огонь для трубки. Сик, блин, транзит глория мунди! »

Как-то раз, в 1746 году, французы штурмовали британский форт Сент-Джордж в Восточной Индии (война велась за торговое и колониальное первенство). Быстрой виктории не получилось, и нападавшие полтора года провели в унынии под стенами осажденной крепости. Провианта французы не получали: в условиях бездорожья вьючные слоны по уши вязли в грязи. Некогда бравые вояки достигли крайней степени истощения и падали в голодные обмороки. Гарнизон же английской крепости бесперебойно получал провиант с моря (форт был предусмотрительно построен на берегу). На исходе пятнадцатого месяца осады английский солдат для смеха поднял на штыке добрый кусок ветчины. Два батальона французов, глотая слюни, поголовно сложили оружие.

Представь себе: 1943 год, в небе над Голландией пилоты британских ВВС потеснили асов Люфтваффе. Мало того, они еще и успевали наносить меткие бомбовые удары по наземным частям противника. Чтобы отвести атаки от стратегически важных объектов, немцы построили фальшивый деревянный аэродром, а настоящие ангары тщательно замаскировали. Проект вышел масштабным: деревянные самолеты, ангары, вышки с прожекторами. Зенитные орудия грозно торчали из земли и готовы были встретить противника мощью всех стволов, спиленных в ближайшей роще. К счастью, план не увенчался успехом. Все работы пришлось прекратить после того, как над деревянным аэродромом пролетел английский бомбардировщик, уронив на липовые самолеты одну-единственную бомбу. Доннерветтер! Она тоже была деревянной! Уже этот пример позволил бы оценить всю тонкость английского юмора. Однако история не закончилась. После сброса деревянной бомбы решено было в срочном порядке заменить все макеты всамделишными истребителями: британцы решат, что аэродром все еще ненастоящий, и не прилетят бомбить его снова! Увы, в этот отличный план закралась маленькая ошибка: британцы прилетели - и уже обычными бомбами разнесли самолеты нацистов в щепки. В конце операции на головы приунывшим Гансам был сброшен вымпел с издевательскими словами: «А вот это уже другое дело!»

В бой идут все те же

В XVI веке испанские конкистадоры принялись за немирное освоение целинных земель Америки. Свой отряд решил сколотить и дряхлый сеньор Понсе де Леона: друзья сказали ему, что в далекой земле есть источники, возвращающие человеку молодость. Желая сэкономить на рекрутах, де Леона набрал в отряд самых старых и больных солдат и с этим антиквариатом высадился на полуострове, позже названном Флоридой. Бессмысленные водные процедуры во всех источниках подряд продолжались до тех пор, пока странную группу физкультурников не перебили воинственные индейцы окрестных племен.

А им все Мао

В отношениях двух великих соседей, СССР и Китая, до открытой войны дело никогда не доходило. Однако идеологические разногласия и банальная подозрительность к 1950-м годам настолько раскалили обстановку на границе, что там начался локальный конфликт. Сперва китайцы натыкали вдоль границы плакатов с изображением Мао Цзэдуна, грозно смотрящего вниз. В ответ советские солдаты напротив каждого портрета сколотили временный туалет без задней стенки. Замочить врага в сортире нашим, впрочем, не удалось: китайцы быстро спохватились и заменили изображения Мао на плакаты с голыми задницами. Что делать? Советские пограничники, не долго думая, перенесли сортиры, а напротив китайских задниц поставили уже свои портреты Мао. На этом противостояние и закончилось: не желая связываться, китайцы все плакаты сняли.

В XV-XVI веках турки были признанными лидерами в производстве пороховых осадных орудий. Калибр их мощнейших пушек достигал 920 мм (для сравнения: калибр Царь-пушки - 890). Но повоевать эти гиганты смогли даже в Первой мировой. Когда англо-французская эскадра успешно штурмовала форты в Дарданеллах, отчаявшиеся турки выкатили на защиту пролива 20 пушек, стрелявших каменными ядрами массой 400 кг. Разрушительную силу такого снаряда смешно мерить в тротиловом эквиваленте, ведь пробить броню он не мог. Но факт остается фактом: когда первое из пущенных ядер врезалось в борт линкора «Агамемнон», капитан в ужасе приказал уходить с поля боя - вероятно, решив, что в залив начали падать астероиды. Битва была выиграна и без него, но от насмешек бедняга страдал еще долго.

Наши умельцы тоже делали деревянные самолеты, причем ухищрялись на них еще и летать. Популярностью пользовался, например, небесный тихоход У-2, который немцы презрительно звали «русс-фанер». Из-за низких скоростных качеств У-2 вылеты на них совершались ночью, чтобы враг не увидел. Днем же такие самолеты поражали разве что воображение немецких летчиков, да и то своим карикатурным видом. История сохранила лишь один случай, когда пилот У-2 вышел победителем из схватки с истребителем фрицев. Дело было так. Напоровшись в воздухе на врага, советский летчик, не долго думая, приземлился (легкая машина могла сесть на любую грядку) и спрятал самолет за подвернувшимся сараем. Взбешенный немецкий ас, которому для посадки не хватало простора, расстрелял стену сарая, пролетел мимо и стал заходить на повторный маневр. Наш пилот описал дугу и спрятался за другой стеной. Фриц снова пошел в пике. Эти кошки-мышки продолжались до тех пор, пока истребитель не улетел с позором, израсходовав почти все топливо.

Списывать нехорошо

После Великой Отечественной на Балтийском флоте службу на благо Отечества нес старенький минный тральщик «Ока». На фоне сверстников он выделялся броской внешностью, ведь в пору туманной корабельной юности «Ока» была личной императорской яхтой и носила имя «Штандарт». Интерьер корабля составляли: мебель красного дерева в кают-компании, картины, ковры и вазы с вензелями Николая II. Даже блеск медяшек «Оки» вызывал восхищение. Но годы взяли свое: в конце 50-х судно было выведено из состава действующего флота. На пенсии «Ока» еще успела подработать в кино, снявшись в фильме «Мичман Панин», после чего была окончательно списана. Это был волнующий момент для экипажа, и не только из-за горечи прощания с судном. Просто со списанного корабля можно всегда прихватить то, что бередило душу. Растащено в итоге было все. А в штаб Балтийского флота с «Оки» потекли документы. В одном из них значилось: «Во время трудного перехода через бурный Индийский океан штормовая волна, разбив иллюминатор, ворвалась в кают-компанию, сорвала со стены персидский ковер и унесла его в открытое море». Начальник тыла Кронштадтской военно-морской базы, заверявший этот акт, грустно улыбнулся в усы и приписал снизу: «Рояль, видимо, тоже».

Опытный офицер знает множество способов саботировать глупый, с его точки зрения, приказ командования и при этом ничего формально не нарушить. Великий адмирал Нельсон в таких случаях с присущим англичанам юмором подносил подзорную трубу к выбитому глазу, долго смотрел на сигнальные флажки и объявлял на всю палубу: «Не вижу приказа! Будем действовать, как подскажет Бог!»

Во время Великой Отечественной войны были случаи русской психической атаки. Вот как о ней рассказывают очевидцы: "Полк поднимался во весь рост. С одного фланга шел гармонист, играя или вологодские переборы «Под драку», или тверскую «Бузу». С другого фланга шел другой гармонист, играя уральскую «Мамочку». А по центру шли молоденькие красивые санитарки, помахивая платочками, и весь полк издавал при этом традиционное мычание или хорканье, какое обычно издают плясуны, когда дело движется к драке, для устрашения противника. После такой психической атаки немцев можно было брать в окопах голыми руками, они были на грани умственного помешательства.

История 1.
Мой дед воевал с первых дней войны,закончил её под Кенинсбергом.
История,что произошла с дедом,случилась после очередного ранения. Получив во время боя очередную пулю в ногу,дед попал в госпиталь. Несмотря на уровень медицины того времени,но благодаря профессионализму военных врачей (коим всегда славилась Российская армия),рана успешно заживала,дед собирался обратно на фронт. И вот однажды вечером,после отбоя,он почувствовал сильную боль внизу живота. Встал с кровати и пошёл к доктору. А доктором был старенький русский дедок,который врачевал,небось,ещё в Первую мировую. Дед пожаловался ему на боли и попросил какую-нибудь таблетку. Врач пощупал живот,залез к себе в шкаф и достал большую бутыль спирта. Взял два стакана,наполнил их до краёв. "Пей",-сказал врач. Дед выпил. Другой стакан врач махнул сам! "Ложись",-скомандовал доктор. Дед лёг на стол. От такого количества спирта,выпитого на голодный желудок (война!),дед тут же вырубился... Очнулся в палате. Без аппендикса. Но с головной болью.. Вот такие люди победили фашизм!

История 2.
Был у моего деда друг Миша,раздолбай страшенный, но при этом лейтенант артиллерии.
Командовал этот друг машинкой залпового огня (как сейчас это называется) под названием "Катюша". Хорошо,плохо ли командовал, но машинка бегала,по немчуре исправно шмаляла.
Дело было летом 1942 года. Под Сталинградом передислоцировали дивизион "катюш", одна из машин по дороге банально заглохла (автопром есть автопром -что в 1942, что в 2010). Покопались, поремонтировались, как смогли,подручными средствами. Накатили, естественно за удачный ремонт. Ну и погнали догонять своих. По Российской достоверности карт,естественно,заблудились...
Степь,дорога непонятно куда,и тут вдруг видят столб пыли в степи. Тормозят. Бинокль к глазам -немецкая танковая колонна. Прёт -как у себя дома - нагло,как на параде,над башенными люками холёные морды фрицев.
Дядя Миша то ли с перепуга,то ли с наглости после спирта -разворачивает машину передними колёсами в кювет ("Катюша"оружие страшное,но прицельности почти ноль,да и лупит только навесом по квадратам) и практически прямой наводкой даёт залп. Подпалили первые ряды - у немчуры паника. Такое попадалово -8 танков моментом в утиль..
Ну а "Катюша"под шумок -"ноги мои ноги"... Дали дяде Мише Героя (экипажу -Славу), да только отобрали сразу же за опоздание из отпуска на эшелон на 20 минут (сразу после награждения -ладно в штрафники не записали). Особист сволочью оказался, эшелон ещё сутки в Москве стоял. Это похоже на сказку,но генерал Паулюс остановил наступление на сутки. Эти сутки немецкая разведка судорожно искала позиции наших войск. Ну не могли они поверить в одну - единственную "Катюшу",отстрелявшуюся с пьяного перепугу...

История 3.
Однажды одна советская часть на марше ушла слишком далеко вперёд, и полевая кухня осталась где-то позади. Командир части посылает двух солдат-киргизов её найти-по-русски не говорят, в бою толку мало, короче, принеси-подай. Те ушли, и никаких вестей от них сутки двое. Наконец,приходят с рюкзаками, набитыми немецкими сластями, шнапсом и т.п. У одного из них записка. Написано (по-русски): "Товарищ Сталин! Для нас они не языки,а для Вас - не солдаты. Отправьте их домой."

История 4.
В августе 1941 года в районе Даугавпилса Иван Середа готовил обед для красноармейцев. В это время он увидел немецкий танк, двигавшийся в сторону полевой кухни. Будучи вооружён только карабином и топором, Иван Середа укрылся за ней, а танк, подъехав к кухне, остановился и экипаж стал вылезать из него. В этот момент Иван Середа выскочил из-за кухни и бросился к танку. Экипаж немедленно укрылся в танке, а Иван Середа запрыгнул на броню. Когда танкисты открыли огонь из пулемёта, Иван Середа ударами топора согнул ствол пулемёта, а затем куском брезента закрыл смотровые щели танка. Далее он начал стучать обухом топора по броне, при этом отдавая приказы красноармейцам, которых рядом и не было, забрасывать танк гранатами. Экипаж танка сдался, а Иван Середа под прицелом карабина заставил их связать друг другу руки. Когда подоспели красноармейцы, они увидели танк и связанный экипаж.

История 5.
Мой дед служил в авиации. На полевом аэродроме в отдалении стоял сортир... Сидит там, значит, мой дед, делает свои дела... Смеркалось.В стенке сортира в досках были выбиты сучки. Так вот заметил мой дед выходящих из леса трех немецких разведчиков.Ну и когда приблизились завалил их из пистолета. Получил орден красной звезды.
Чуваки явно не ожидали что из сортира по ним огонь откроют...

История 6.

Воспоминания одного из ветеранов

В начале декабря того же 1942 года мы стояли в обороне в районе Круглой рощи. Вскоре мне опять довелось встретиться со старшиной. Было это так. Подходит он ко мне и говорит:
- По указанию командира взвода выдели мне трёх солдат. Надо принести горячий обед и водку с полевой кухни. Она в двух километрах от нашего переднего края, в лесу.
Приказ я выполнил. Старшина с тремя бойцами взяли пустые канистры и отправились в ротную кухню. Чтобы дойти до неё, им предстояло пройти через лес, затем пройти небольшую поляну, на которой не было ни единого дерева, а затем зайти опять в лес, где и была кухня.
Случилось неожиданное (хотя можно ли назвать это неожиданным на войне?). При выходе из леса один из бойцов был убит. К счастью для оставшихся в живых, произошло это при выходе из леса на поляну.
Дело в том, что по этой поляне ранее проходили танки, которые проделали глубокую колею. Один боец залёг в неё, а старшина и другой боец быстро вернулись в лес и замаскировались.
Лежавший в колее был в относительной безопасности. Он попытался медленно, ползком передвигаться через поляну, но услышал рядом с собой свист пуль. Однако солдат не растерялся.
Он незаметно взял палку, снял с себя каску, надел на палку и поднял над собой. Продолжая двигаться в таком положении, слышал, что стрельба идёт по каске. Длилось это больше часа. Наконец стрельба закончилась. От усталости и напряжения боец задремал прямо в колее…
Старшина и боец, находящиеся в лесу, поняли, что у немецкого снайпера-«кукушки», ведшего огонь и затаившегося на дереве, кончились патроны. Стали медленно подходить к этому самому дереву. Подойдя к сосне, они увидели «кукушку».
Старшина крикнул: «Хенде хох!» - и стал целиться в немца из автомата. Послышался шорох. Сверху полетела винтовка с оптическим прицелом. Затем спустился и сам стрелявший.
Старшина с бойцом обыскали его, забрали у него оружие, зажигалку и курительную трубку. Немцу было жалко расставаться с трубкой. Бормоча непонятные слова, он заплакал. Трубка была действительно отличная. На ней была изображена собачья голова со стеклянными глазами. Когда курильщик втягивал в себя дым, собачьи глаза начинали светиться.
Убедившись, что бывший снайпер обезоружен, старшина показал ему пальцем - мол, иди туда, куда стрелял, там рус Иван лежит в танковой колее, приведи его к нам.
Немец понял и подошёл к спящему бойцу.
«Рус Иван, ком», - произнёс фашист. Боец проснулся и увидел перед собой немца. Старшина со вторым бойцом, понаблюдав за происходящим, захохотали. Тем же двум было не до смеха. Старшина похлопал по плечу лежавшего в танковой колее и сказал:
- Вместо ста граммов получишь пол-литра и банку американской тушёнки. Так закончилась эта трагическая и одновременно смешная история.
К сожалению, из-за давности лет фамилии действующих лиц мною забыты. Ни одна встреча однополчан 80-й гвардейской Любанской ордена Кутузова стрелковой дивизии не проходила без воспоминаний об этом курьёзном случае».

Во время Второй мировой войны немцы на территории Голландии в большой секретности построили макет аэродрома. Самолеты, ангары, автомобили, средства ПВО - все делалось из дерева. Но в один из дней прилетел английский бомбардировщик и сбросил на псевдо-аэродром единственную бомбу, после чего строительство аэродрома прекратили. Прикололись англичане: бомба была деревянная! А дальше было еще интересней. После того, как англичане сбросили деревянную бомбу, немцы решили, что англичане теперь знают про "деревянный" аэродром и решили поставить настоящие самолеты, ...ведь они их всё равно за макеты примут! Через два дня после перебазирования немецких самолетов, англичане снова разбомбили этот аэродром. Но уже настоящими бомбами. В конце бомбардировки был сброшен свиток со словами: "А вот это уже другое дело!" *** Немецкий истребитель сел в хвост к нашему маленькому самолету У-2, которого немцы звали "рус-фанер". И пытался расстрелять его. Наш летчик не растерялся, быстро снизился и сел на поляну, где стоял одинокий домик и заехал за домик. Немец стрелял из пулемета по дому, но дом выдержал. Так продолжалось несколько раз, наш летчик просто переезжал с места на место! Потом немцу надоело и он улетел. *** Летчик истребитель Ковзан Борис чудом выжил после боя с шестью истребителями немцев, хотя получил ранение в голову, боеприпасы закончились, самолет был изрядно потрепан и Борис решил прыгать, только открыл люк, тут увидел летящего на него немца. Ковзан решил идти на таран, немец не струхнул, два самолета неслись друг не друга… Нюанс тарана был в том, что стоило, кому то свернуть, так противник резал винтом труса и шансов выжить после такой шинковки не было, а тот, хотя и без винта мог спланировать и сесть. Немецкий ас по ходу знал об этом и не свернул, но у него то не был открыт люк, а у Бориса – был открыт. После удара Бориса без сознания выкинуло из самолета, парашют раскрылся и Ковзан благополучно приземлился. *** Приказали разбомбить один плацдарм с немецкими войсками, но зенитчики не подпускали наши самолеты. Тогда командир очередной волны изменил курс, пожалев летчиков и себя. Он направил остальные самолеты наугад в лес и приказал сбросить бомбы над лесом рядом с немецкими войсками. После вернулись домой и доложили о «выполненном» задание. На следующий день неприступный плацдарм все же захватили, оказывается, летчики полностью разбомбили замаскированный немецкий штаб! Что обидно, медали летчики не получили, ведь они доложили, что сбросили бомбы на плацдарм. *** В 1944 году наконец то стали на ЯК-9К ставить 45-мм пушку. Снаряд, которой пробивал 48-мм танковую броню. Вот и летел на таком самолете майор Клещев, а навстречу ему четыре «Фокке-Вульфа 190», которые и не догадываясь о нашей пушке. Они пошли в лобовую, один залп и три немецких самолёта разорвало в клочья, четвертый трусливо улетел. За 2,5 месяца этим полком было сбито 106 немецких самолётов. *** В 1944 году японцы приняли на вооружение истребитель Ki-84 "Хаяте". Это был мощный самолет, способный подняться на высоту 6000 м и обогнать все известные истребители союзников. Но у него было одно «но»: после каждого вылета двигатель самолета нужно было разбирать и промывать. *** Лётчик, совершавший разведывательный полет во время возвращения заметил колонну немецкой бронетехники, двигающую к Москве. Как, выяснилось -на пути немецких танков нет никого нет. Было принято решение перед колонной выбросить десант. На аэродром привезли только, что укомплектованый полк сибиряков в белых полушубках. Когда немецкая колонна шла по шоссе неожиданно впереди появились низко летящие самолеты, они словно собирались приземлиться, сбросив до предела скорость, в 10-20 метрах от поверхности снега. С самолётов посыпались гроздьями люди в белых полушубках на заснеженное поле рядом с дорогой. Солдаты вставали живыми и с ходу бросались под гусеницы танков со связками гранат… Они были похожи на белые привидения, их не было видно в снегу, и продвижение танков удалось остановить. Когда к немцам подошла новая колонна танков и мотопехоты, «белых бушлатов» уже практически не осталось. И тогда опять налетела волна самолетов и с неба хлынул новый белый водопад свежих бойцов. Немецкое наступление было остановлено, и только несколько танков поспешно отступили. После выяснилось, что при падении в снег погибло всего 12 процентов десанта, а остальные вступили в неравный бой. Хотя всё таки это ужасно неправильная традиция измерять победы процентами погибших живых людей. С другой стороны трудно себе представить немца, американца, или англичанина, добровольно и без парашюта прыгающего на танки. Они бы даже не смогли об этом подумать. *** И вдруг из-за рощицы, что находилась левее нашей позиции, через дорогу выскочил самолет (на фронте мы его называли «капрони», итальянского производства, который хорошо пикировал). Развернулся и на высоте пятидесяти - семидесяти метров полетел вдоль оврага, что был левее деревни, на противоположном склоне которого я уничтожил группу немецких офицеров. Механик снова вывел машину из-за дома, и я стал наблюдать за самолетом. Развернувшись, самолет опять полетел вдоль оврага в нашу сторону. Немцы выпустили зеленые ракеты, он им также ответил зеленой ракетой. Еще раз развернулся, сбросил большой ящик и полетел дальше. Надо сказать, что вдоль противоположного края оврага, за небольшим кустарником, видимо, шла дорога, перпендикулярная той, что мы перекрыли, а вдоль нее телеграфная линия. Самолет курсировал вдоль этой линии и, зная примерно расстояние между столбами, я рассчитал его скорость. Она была небольшой, порядка 50 - 60 км/ч. Когда самолет сбросил груз и пролетел мимо нас, я решил, что, если он развернется, я попытаюсь его сбить. Даю команду Фетисову отвернуть колпачок и зарядить осколочным. Самолет разворачивается, я беру упреждение - и выстрел. Снаряд угодил ему прямо в мотор, и самолет переломился. Что тут было! Откуда только взялось столько немцев! Со всех сторон поле запестрело от оживших в снегу фигур противника, которые бросились к остаткам самолета. Забыв о том, что у меня мало снарядов, я раз десять выстрелил осколочными в эту бегущую массу фрицев. Поставив танк на свое место, справа от дома, я не мог успокоиться. Все, что угодно, но сбить самолет! Герой Советского Союза А.Фадин До Хонта оставалось не более 700 метров, когда в воздухе послышался нарастающий гул авиационных моторов. Спустя несколько минут над нами появились вражеские самолеты. Как только они стали разворачиваться для захода на бомбометание, танки отряда один за другим свернули с дороги и, втянувшись в дугообразный карьер на склоне покрытой лесом горы, остановились. В ситуации ограниченного пространства нельзя было действовать по «методу Якушкина». Девять «юнкерсов» кружились над рекой и дорогой, но сбросить прицельно бомбы никак не могли. Не раз неприятельские летчики пытались лечь на боевой курс с наиболее удобного северного направления. Но достаточно яркое зимнее солнце слепило им глаза. Боясь врезаться в высокую гору, они отворачивали в сторону. Сброшенные бомбы рвались, чаще всего, на линии железной дороги, не причиняя отряду никакого вреда. Неоднократные попытки зайти для пикирования с юга оказались безрезультатными: вершина горы и густой лес не позволяли летчикам видеть танки, а следовательно, и точно сбрасывать смертоносный груз на выбранную цель. Изгиб шоссе, а особенно отроги горы, исключали выход «юнкерсов» на отряд с востока и запада. Благодаря удачно выбранному месту, наши «Эмча» оказались надежно укрытыми. Спасибо природе и рукам человека за удобное спасительное углубление в северном склоне горы. Отряду необходимо было двигаться вперед, выполнять поставленную задачу, ибо время работало на противника, который мог спокойно подтянуть резервы в Хонт, продолжить инженерные работы в этом населенном пункте с целью укрепления обороны. Несмотря на все это, нам ничего не оставалось делать, как ждать наступления темноты. Я периодически по радио докладывал комбригу о том, что мы стоим на месте из-за налета авиации противника. Он был сердит, требовал двигаться вперед. Мне была понятна его тревога, неудовлетворенность нашими действиями, однако у меня язык не поворачивался отдать команду на выход из укрытия и на атаку Хонта. Здесь, на переднем крае, было видно, что нам не удастся пройти и половины разделяющего с противником расстояния, как запылают, застынут подбитые «Шермана». Сверху навалится авиация, неизбежно наткнемся на плотный противотанковый огонь обороняющегося. Потерь, и немалых, не избежать! А в эфире продолжал бушевать гневный голос гвардии подполковника Михно: «Ты разучился воевать? Что, первый раз над твоей головой висят «юнкерсы»?» Все эти тирады сопровождались отборным матом. Напомню, что одной из особенностей радиосвязи танковых войск в годы Великой Отечественной войны являлась работа раций всех танков подразделений бригады на одной длине волны. А раз так, то содержание переговоров с командиром бригады, его нелицеприятные упреки в мой адрес становилось достоянием каждого командира танка и взвода. Налет вражеской авиации, несмотря на ее малую эффективность, продолжался. На смену первой группе «Ю-87» пришла вторая, а за нею - третья. Самолеты в течение полутора часов кружились над отрядом, ничего не могли сделать, но «закупорили» нас в огромном, давно заброшенном карьере под горой... И вдруг один «Шерман» рванул к железнодорожной насыпи. По нанесенному номеру на башне я сразу определил, что это машина гвардии лейтенанта Григория Вербового. На мои требования: «Остановись! Вернись назад!» - он ответил коротко: «Сейчас их проучу!» Фашистские летчики сразу заметили вышедший из укрытия танк и ринулись на него. Начался необычный поединок одной «Эмча» с шестью бомбардировщиками противника. Ведущий «юнкерс» закончил заход и вошел в пике. В этот момент механик-водитель гвардии сержант Михаил Кораблин вздыбил носовую часть «Шермана» на высокую железнодорожную насыпь. Длинноствольная пушка смотрела в небо, почти как зенитное орудие. Головной самолет продолжал стремительно пикировать, за ним с небольшими интервалами неслись другие бомбардировщики... Секунда, вторая... Самолеты неумолимо приближались к танку Вербового. Когда казалось, что уже ничто не спасет «Шермана» от прямого попадания вот-вот сброшенной серии мощных бомб, грянул пушечный выстрел. Танк вздрогнул и немного сполз вниз. Ведущий «Ю-87» взорвался, и его бесформенные куски, покружившись в воздухе, рухнули в реку и на землю. Громкое «Ура-а!» танкистов эхом разнеслось по лесу. Мгновенная гибель ведущего ошеломила остальных неприятельских летчиков. Они кинули самолеты в разные стороны, поспешно сбросили «фугаски» куда попало и, круто развернувшись, ушли на северо-запад. Авиация противника не появлялась в воздухе ни 11 декабря, ни в последующие дни. Как выяснилось несколькими днями позже, среди немецких солдат и офицеров поползли слухи о «сверхмощном зенитном оружии русских танков». Из мемуаров Дмитрия Федоровича Лозы "Танкист на "иномарке".Победили Германию,разбили Японию"

Курьезы и интересные факты Второй Мировой войны

Война - это всегда страшно. Большая мировая война - это страшнее в миллион раз. Но и на войне всегда было место смеха, остротам и курьезам. Может и из-за этого мы с таким удовольствием слушаем сказы и упоминания наших седых, старушек, но таких мужественных героев
Наверно, верхом анекдотической мысли следует считать объяснительную записку командира 13 танковой дивизии Германии относительно причин, из которых он не выполнил приказ о своевременном контрударе по советским войскам, которые окружали 6-ю армию. Он заявил, что его дивизия не смогла выполнить ночной марш для занятия исходных позиций для контратаки из-за того, что мыши "перегрызли провода внешнего освещения танков".

Во время Второй мировой войны немцы на территории Голландии в большой секретности строили макет аэродрома. Самолеты, ангары, автомобили, средства противовоздушной обороны, - все делалось из дерева. Но в один из дней прилетел английский бомбардировщик и сбросил на псевдо-аэродром одну бомбу, после чего строительство аэродрома прекратилось. Бомба была... деревянная.

Интересно, что история с аэродромом имела продолжение. После того, как англичане сбросили деревянную бомбу, немцы решили расположить на этом игрушечном аэродроме настоящие самолеты, ведь англичане, зная об имитации аэродрома, будут считать их макетами. Через два дня после перебазирования немецких самолетов англичане опять разбомбили этот аэродром, но уже настоящими бомбами. В конце бомбардировки был сброшен вымпел со словами: "А вот это уже другое дело!".

Изучая статистические данные времен второй мировой войны, американские военные историки обнаружили очень интересный факт: при внезапном столкновении с силами японцев, американцы, обычно намного быстрее принимали решение, в результате чего побеждали большие силы противника. Ученые пришли к выводу, что средняя длина слова у американцев составляет 5,2 символы тогда как у японцев 10,8 следовательно, на отдачу приказов идет на 56% менее времени, что в бое играет важную роль.

Проанализировав русский язык, историки выяснили, что длина слова в русском языке составляет в среднем 7,2 символы, однако в критических ситуациях командный состав переходит на ненормативную лексику и средняя длина слова сокращается до 3,2 символы (это связано с тем, что некоторые словосочетания и фразы заменяются Одним словом).

Вспоминают еще один случай. 1941-й год. Наш танк КВ-1 остановился через неурядицы в двигателе на нейтральной полосе. Немцы долго стучали по броне, предлагали экипажу показаться, но те отказались. Тогда немцы зацепили КВ двумя своими легкими танками, чтобы оттянуть танк в свое расположение, и там без препятствий открыть.
Расчет не сработал - когда они начали буксировку, наш танк завелся с "талкоча", и потянул немецкие танки в наше расположение.
Немецкие танкисты вынуждены были оставить свои танки, и КВ притянул их к нашим позициям.

Жизненные истории, которые рассказывают участники второй мировой войны, могли бы показаться фантастическими, но они реальны и подтверждены документами.

Да, житель севера Германии, верующий иудей, прослужил войну капитаном вермахта, тайно придерживаясь еврейских обрядов в полевых условиях.

Долгое время нацистская пресса печатала на своих обложках фотографию голубоглазого блондина в каске. Под снимком значилось: "Идеальный немецкий солдат". Этим арийским идеалом и был вышеупомянутый боец вермахта Вернер Гольдберг.

Немецкий истребитель налетел на наш маленький самолет У-2, которого немцы звали "рус-фанер" и пытался расстрелять. Наш летчик быстро снизился и сел на опушку, где стоял одинокий домик, и заехал самолетом за него. Немец на большой скорости вернулся, стреляя из пулемета, но наш летчик переехал самолетом по другую сторону домика. Так продолжалось несколько раз. В конечном итоге, немецкому самолету пришлось убираться прочь.

Еще история. Дерзкий командир танка, по-видимому, под хмельком, решил повоевать самостоятельно. Он ворвался на своем танке в Калинин (в настоящий момент Тверь) и, продвигаясь на танке по улицам, стал обстреливать из пушки и пулемета дома, где располагались немцы.
У противника поднялась тревога. Решили, что советские войска ворвались в город. Паника была такая большая, что командующий немецкими войсками спешно вылетел на самолете из города.
После этого рейда танку повезло без повреждений вернуться назад. Генерал Конев (тогда еще не маршал) вызывал к себе этого танкиста, выругал его, а затем снял из себя орден Красной Звезды и приколол его на грудь танкиста.

Т ри уникальных случая, которые нкажутся невероятными...

1. О русской смекалке.
Шел 1941-й год. Наш танк КВ-1 остановился через неурядицы в двигателе на нейтральной полосе. Попросту заглох, а АКБ не давали возможности завестись. На беду снаряды и патроны кончились, а немцы были еще непуганными и наглыми.

Экипаж решил притворится мертвым... и забаррикадировался внутри. Благо немецкие снаряды полевой артиллерии и танков броню КВ-1 пробить не могли.

Немцы долго стучали по броне заглохшего КВ-1, предлагали экипажу показаться, обещали накормить и хорошо обращаться, но те ни в какую. Экипаж нашего танка в данном конкретном случае, скорее всего подозревал, чем все закончится. И знал, что выкурить их из танка не так-то просто.

Фашисты дождались свою технику и попытались танк отбуксировать поближе к ремонтным частям. Видимо они решили, что экипаж покинул танк, каким-то образом закрыв люки. А остановка произошла т.к. у танка кончилось горючее (наиболее частая причина остановки КВ-1). Фашисты зацепили КВ своим тягачом, но сдвинуть махину не смогли. Тогда они зацепили его двумя своими легкими танками, чтобы отбуксировать КВ-1 в свое расположение, пусть даже вместе с экипажем... и там без препятствий открыть.

Но их расчет не сработал - когда они начали буксировку, наш танк завелся с "толкача" и лихо потянул немецкие танки теперь уже в наше расположение...
Немецкие танкисты вынуждены были оставить свои танки и КВ-1 без проблем, так и притянул их к нашим позициям...))))) Такой вот занятный курьез!

Танк был весьма удачным по боевой части и не очень по ходовой. Отличался высокой живучестью, особенно в летнее время. Как я уже писал, броня этих тяжелых танков не пробивалась ни немецкими противотанковыми пушками калибра 37 миллиметров, ни орудиями танков Pz-III, Pz-IV и Pz-38, стоявших на вооружении панцерваффе.

Немцы могли его лишь "разуть" - снять прямым попаданием гусеницу. Но были случаи, когда КВ-1 мог двигаться без одной из них.

Большой проблемой танка был двигатель, слабоватый для такой махины. Любая рытвина заставляла его работать на максимальных оборотах. Экипажу был нужен опытный механник-водитель. Слабоваты были и АКБ. Танк был принят на вооружение практически без ходовых испытаний, после пары удачных эизодов во время финской войны, на ровных площадках с каменистым грунтом. Но во всем, что касалось "боевой части" он был очень хорош!

Немцам приходилось применять против "КВ" способ борьбы, очень схожий с охотой первобытных людей на мамонта. Одни немецкие танки отвлекали внимание экипажа "КВ", пока сзади него не устанавливалось 88-миллиметровое зенитное орудие.

Только попаданием снаряда в щель между корпусом и башней удавалось заклинить башнею и тем самым окончательно превратить советский танк в мертвую глыбу. Известен случай, когда отвлеканием экипажа "КВ" занимались около десяти немецких танков!
В начале войны, один танк КВ-1 мог наделать много шороху не только в тылах противника, но и на передовой. Было бы топливо и боеприпасы.

2. Расстрел фашисткой колонны не прячась в засаду.

Описание подвига из наградного листа (орфография и пунктуация сохранены):

13 июля 1942 года, в р-не Н-МИТЯКИНСКОЕ 2-е, танк «КВ» л-нта КОНОВАЛОВА стоял из-за неисправности после боя. Экипаж своими силами восстанавливал танк. В это время показалось 2 немецкие бронемашины. Тов. КОНОВАЛОВ немедленно открыл огонь и 1 машина была подожжена, вторая поспешно скрылась. Вслед за бронемашинами показалась движущаяся колонна танков, сначало 35 машин, а затем еще 40. Пр-к продвигался к деревне. Л-нт КОНОВАЛОВ, используя выгодную позицию своего замаскированного танка, решил принять бой. Подпустив первую колонну танков на расстояние 500-600 метров, экипаж «КВ» открыл огонь. Прямой наводкой было уничтожено 4 танка. Колонна пр-ка не приняла бой, вернулась обратно. Но через некоторое время развернутым строем деревню атаковали 55 танков пр-ка. Л-нт КОНОВАЛОВ решил продолжить борьбу с бронированными машинами немецко-фашистских захватчиков, несмотря на такое подавляющее превосходство. Героический экипаж поджег еще 6 танков пр-ка и заставил его вторично откатиться. Враг предпринимает третью атаку. Герои-танкисты, руководимые своим комсомольцем-командиром тов. КОНОВАЛОВЫМ, ведут огонь по танкам и машинам пр-ка до последнего снаряда. Они уничтожают ещё 6 вражеских танков, 1 бронемашину и 8 автомашин с вражескими солдатами и офицерами. Советская крепость умолкает. Фашисты открывают огонь из 105мм орудия, которое подтягивают к танку на расстояние 75 метров. Экипаж танка с Героем-командиром Лейтенантом КОНОВАЛОВЫМ вместе с танком погиб в этом неравном бою. Защищая нашу Родину от немецких захватчиков, л-нт КОНОВАЛОВ проявил мужество, непоколебимую стойкость, беззаветный героизм. За героизм проявленный при защите Родины, тов. КОНОВАЛОВ достоин посмертного присвоения звания «ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА» с вручением Ордена ЛЕНИНА и Медаль «ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА». Источник с документами http://2w.su/memory/970

3-й обещанный СЛУЧАЙ! СОВСЕМ УБОЙНЫЙ
(воспоминания немецкого генерал-полковника Эрхарда Рауса )

6-я танковая дивизия вермахта входила в состав 41-го танкового корпуса. Вместе с 56-м танковым корпусом он составлял 4-ю танковую группу — главную ударную силу группы армий «Север», в задачу которой входили захват Прибалтики, взятие Ленинграда и соединение с финнами. 6-й дивизией командовал генерал-майор Франц Ландграф. Она была вооружена в основном танками чехословацкого производства PzKw-35t — легкими, с тонкой броней, но обладавшими высокой маневренностью и проходимостью. Было некоторое количество более мощных PzKw-III и PzKw-IV. Перед началом наступления дивизия была разделена на две тактические группы. Более мощной командовал полковник Эрхард Раус, более слабой — подполковник Эрих фон Зекендорф.

В первые два дня войны наступление дивизии шло успешно. К вечеру 23 июня дивизия захватила литовский город Расейняй и форсировала реку Дубисса. Поставленные перед дивизией задачи были выполнены, но немцев, уже имевших опыт кампаний на западе, неприятно поразило упорное сопротивление советских войск. Одно из подразделений группы Рауса попало под огонь снайперов, занимавших позиции на фруктовых деревьях, росших на лугу. Снайперы убили нескольких немецких офицеров, задержали наступление немецких подразделений почти на час, не дав им возможности быстро окружить советские части. Снайперы были заведомо обречены, поскольку оказались внутри расположения немецких войск. Но они выполняли задачу до конца. На западе ничего подобного немцы не встречали.

Каким образом единственный КВ-1 оказался утром 24 июня в тылу группы Рауса — непонятно. Не исключено, что он просто заблудился. Тем не менее, в итоге танк перекрыл единственную дорогу, ведущую из тыла к позициям группы.

Этот эпизод описан не штатными коммунистическими пропагандистами, а самим Эрхардом Раусом. Раус затем всю войну отвоевал на Восточном фронте, пройдя Москву, Сталинград и Курск, и закончил ее в должности командующего 3-й танковой армией и в звании генерал-полковника. Из 427 страниц его мемуаров, непосредственно описывающих боевые действия, 12 посвящены двухдневному бою с единственным русским танком у Расейняя. Рауса явно потряс этот танк. Поэтому причин для недоверия нет. Советская историография обошла данный эпизод вниманием. Более того, поскольку впервые в отечественной печати он был упомянут Суворовым-Резуном, некоторые «патриоты» стали «разоблачать» подвиг. В смысле — не подвиг это, а так себе.

КВ, экипаж которого составляет 4 человека, «обменял» себя на 12 грузовиков, 4 противотанковые пушки, 1 зенитное орудие, возможно, на несколько танков, а также на несколько десятков убитых и умерших от ран немцев. Это само по себе выдающийся результат, учитывая тот факт, что до 1945 года в подавляющем большинстве даже победных боев наши потери оказывались выше немецких. Но это только прямые потери немцев. Косвенные — потери группы Зекендорфа, которая, отражая советский удар, не могла получить помощь от группы Рауса.

Соответственно, по той же причине потери нашей 2-й танковой дивизии были меньше, чем в случае, если бы Раус поддержал Зекендорфа.

Однако, пожалуй, важнее прямых и косвенных потерь людей и техники стала потеря немцами времени. Вермахт 22 июня 1941 года на всем Восточном фронте имел всего 17 танковых дивизий, в том числе в 4-й танковой группе — 4 танковые дивизии. Одну из них и держал в одиночку КВ. Причем 25 июня 6-я дивизия не могла наступать исключительно по причине наличия в ее тылу единственного танка. Один день промедления одной дивизии — очень много в условиях, когда немецкие танковые группы наступали в высоком темпе, разрывая оборону РККА и устраивая ей множество «котлов». Вермахт ведь фактически выполнил задачу, поставленную «Барбароссой», почти полностью уничтожив ту Красную армию, которая противостояла ему летом 41-го. Но из-за таких «казусов», как непредвиденный танк на дороге, сделал это гораздо медленнее и с гораздо большими потерями, чем планировалось. И нарвался в конце концов на непроходимую грязь русской осени, смертельные морозы русской зимы и сибирские дивизии под Москвой. После чего война перешла в безнадежную для немцев затяжную стадию.

И все же самое удивительное в этом бою — поведение четырех танкистов, имен которых мы не знаем и не узнаем никогда. Они создали немцам больше проблем, чем вся 2-я танковая дивизия, к которой, видимо, КВ и принадлежал. Если дивизия задержала немецкое наступление на один день, то единственный танк — на два. Недаром Раусу пришлось отнимать зенитки у Зекендорфа, хотя, казалось бы, должно было быть наоборот.

Практически невозможно предположить, что танкисты имели специальное задание перекрыть единственный путь снабжения группы Рауса. Разведка у нас в тот момент просто отсутствовала. Значит, танк оказался на дороге случайно. Командир танка сам понял, какую важнейшую позицию он занял. И сознательно стал ее удерживать. Вряд ли стояние танка на одном месте можно трактовать как отсутствие инициативы, слишком умело действовал экипаж. Наоборот, стояние и было инициативой.

Безвылазно просидеть в тесной железной коробке два дня, причем в июньскую жару, — само по себе пытка. Если эта коробка к тому же окружена противником, цель которого — уничтожить танк вместе с экипажем (вдобавок танк — не одна из целей врага, как в «нормальном» бою, а единственная цель), для экипажа это уже совершенно невероятное физическое и психологическое напряжение. Причем почти все это время танкисты провели не в бою, а в ожидании боя, что в моральном плане несравненно тяжелее.

Все пять боевых эпизодов — разгром колонны грузовиков, уничтожение противотанковой батареи, уничтожение зенитки, стрельба по саперам, последний бой с танками — суммарно вряд ли заняли даже час. Остальное время экипаж КВ гадал, с какой стороны и в какой форме их будут уничтожать в следующий раз. Особенно показателен бой с зениткой. Танкисты сознательно медлили, пока немцы не установили пушку и не начали готовиться к стрельбе, — чтобы самим выстрелить наверняка и кончить дело одним снарядом. Попробуйте хотя бы примерно представить себе такое ожидание.

Более того, если в первый день экипаж КВ еще мог надеяться на приход своих, то на второй, когда свои не пришли и даже шум боя у Расейняя затих, стало яснее ясного: железная коробка, в которой они жарятся второй день, достаточно скоро превратится в их общий гроб. Они приняли это как данность и продолжали воевать.

Вот что пишет об этом сам Эрхард Раус: «В нашем секторе не происходило ничего важного. Войска улучшали свои позиции, вели разведку в направлении Силувы и на восточном берегу Дубиссы в обоих направлениях, но в основном пытались выяснить, что же происходит на южном берегу. Мы встречали только небольшие подразделения и отдельных солдат. За это время мы установили контакте патрулями боевой группы «фон Зекендорф» и 1-й танковой дивизии у Лидавеная. При очистке лесистого района к западу от плацдарма наша пехота столкнулась с более крупными силами русских, которые в двух местах все еще удерживались на западном берегу реки Дубисса.

В нарушение принятых правил, несколько пленных, захваченных в последних боях, в том числе один лейтенант Красной Армии, были отправлены в тыл на грузовике под охраной всего лишь одного унтер-офицера. На полпути назад к Расейнаю шофер внезапно увидел на дороге вражеский танк и остановился. В этот момент русские пленные (а их было около 20 человек) неожиданно набросились на шофера и конвоира. Унтер-офицер сидел рядом с шофером лицом к пленным, когда они попытались вырвать у них обоих оружие. Русский лейтенант уже схватил автомат унтер-офицера, но тот сумел освободить одну руку и изо всех сил ударил русского, отбросив его назад. Лейтенант рухнул и увлек с собой еще несколько человек. Прежде чем пленные успели снова броситься на унтер-офицера, тот освободил левую руку, хотя его держали трое. Теперь он был совершенно свободен. Молниеносно он сорвал автомат с плеча и дал очередь по взбунтовавшейся толпе. Эффект оказался ужасным. Лишь несколько пленных, не считая раненного офицера, сумели выпрыгнуть из машины, чтобы спрятаться в лесу. Автомобиль, в котором живых пленных не осталось, быстро развернулся и помчался обратно к плацдарму, хотя танк обстрелял его.

Эта маленькая драма стала первым признаком того, что единственная дорога, ведущая к нашему плацдарму, заблокирована сверхтяжелым танком КВ-1. Русский танк вдобавок сумел уничтожить телефонные провода, связывающие нас со штабом дивизии. Хотя намерения противника оставались неясными, мы начали опасаться атаки с тыла. Я немедленно приказал 3-й батарее лейтенанта Венгенрота из 41-го батальона истребителей танков занять позицию в тылу возле плоской вершины холма поблизости от командного пункта 6-й моторизованной бригады, который также служил командным пунктом всей боевой группы. Чтобы укрепить нашу противотанковую оборону, мне пришлось развернуть на 180 градусов находившуюся рядом батарею 150-мм гаубиц. 3-я рота лейтенанта Гебхардта из 57-го саперного танкового батальона получила приказ заминировать дорогу и ее окрестности. Приданные нам танки (половина 65-го танкового батальона майора Шенка) были расположены в лесу. Они получили приказ быть готовыми к контратаке, как только это потребуется.
Время шло, но вражеский танк, заблокировавший дорогу, не двигался, хотя время от времени стрелял в сторону Расейная. В полдень 24 июня вернулись разведчики, которых я отправил уточнить обстановку. Они сообщили, что кроме этого танка не обнаружили ни войск, ни техники, которые могли бы атаковать нас. Офицер, командовавший этим подразделением, сделал логичный вывод, что это одиночный танк из отряда, атаковавшего боевую группу «фон Зекендорф».

Хотя опасность атаки развеялась, следовало принять меры, чтобы поскорее уничтожить эту опасную помеху или, по крайней мере, отогнать русский танк подальше. Своим огнем он уже поджег 12 грузовиков со снабжением, которые шли к нам из Расейная. Мы не могли эвакуировать раненых в боях за плацдарм, и в результате несколько человек скончались, не получив медицинской помощи, в том числе молодой лейтенант, раненный выстрелом в упор. Если бы мы сумели вывезти их, они были бы спасены. Все попытки обойти этот танк оказались безуспешными. Машины либо вязли в грязи, либо сталкивались с разрозненными русскими подразделениями, все еще блуждающими по лесу.

Поэтому я приказал батарее лейтенанта Венгенрота. недавно получившей 50-мм противотанковые пушки, пробраться сквозь лес, подойти к танку на дистанцию эффективной стрельбы и уничтожить его. Командир батареи и его отважные солдаты с радостью приняли это опасное задание и взялись за работу с полной уверенностью, что она не затянется слишком долго. С командного пункта на вершине холма мы следили за ними пока они аккуратно пробирались среди деревьев от одной лощины к другой. Мы были не одни. Десятки солдат вылезли на крыши и забрались на деревья с напряженным вниманием ожидая, чем кончится затея. Мы видели, как первое орудие приблизилось на 1000 метров к танку, который торчал прямо посреди дороги. Судя по всему, русские не замечали угрозы. Второе орудие на какое-то время пропало из вида, а потом вынырнуло из оврага прямо перед танком и заняло хорошо замаскированную позицию. Прошло еще 30 минут, и последние два орудия тоже вышли на исходные позиции.

Мы следили за происходящим с вершины холма. Неожиданно кто-то предположил, что танк поврежден и брошен экипажем, так как он стоял на дороге совершенно неподвижно, представляя собой идеальную мишень. (Можно представить себе разочарование наших товарищей, которые, обливаясь потом, несколько часов тащили пушки на огневые позиции, если бы так оно и было.) Внезапно грохнул выстрел первой из наших противотанковых пушек, мигнула вспышка, и серебристая трасса уперлась прямо в танк. Расстояние не превышало 600 метров. Мелькнул клубок огня, раздался отрывистый треск. Прямое попадание! Затем последовали второе и третье попадания.

Офицеры и солдаты радостно закричали, словно зрители на веселом спектакле. «Попали! Браво! С танком покончено!» Танк никак не реагировал, пока наши пушки не добились 8 попаданий. Затем его башня развернулась, аккуратно нащупала цель и начала методично уничтожать наши орудия одиночными выстрелами 80-мм орудия. Две наших 50-мм пушки были разнесены на куски, остальные две были серьезно повреждены. Личный состав потерял несколько человек убитыми и ранеными. Лейтенант Венгенрот отвел уцелевших назад, чтобы избежать напрасных потерь. Только после наступления ночи он сумел вытащить пушки. Русский танк по-прежнему наглухо блокировал дорогу, поэтому мы оказались буквально парализованными. Глубоко потрясенный лейтенант Венгенрот вместе со своими солдатами вернулся на плацдарм. Недавно полученное оружие, которому он безоговорочно доверял, оказалось совершенно беспомощным против чудовищного танка. Чувство глубокого разочарования охватило всю нашу боевую группу.

Требовалось найти какой-то новый способ овладеть ситуацией.

Было ясно, что из всего нашего оружия только 88-мм зенитные орудия с их тяжелыми бронебойными снарядами могут справиться с уничтожением стального исполина. Во второй половине дня одно такое орудие было выведено из боя под Расейнаем и начало осторожно подползать к танку с юга. КВ-1 все еще был развернут на север, так как именно с этого направления была проведена предыдущая атака. Длинноствольная зенитка приблизилась на расстояние 2000 ярдов, с которого уже можно было добиться удовлетворительных результатов. К несчастью грузовики, которые ранее уничтожил чудовищный танк, все еще догорали по обочинам дороги, и их дым мешал артиллеристам прицелиться. Но, с другой стороны, этот же дым превратился в завесу, под прикрытием которой орудие можно было подтащить еще ближе к цели. Привязав к орудию для лучшей маскировки множество веток, артиллеристы медленно покатили его вперед, стараясь не потревожить танк.

Наконец расчет выбрался на опушку леса, откуда видимость была отличной. Расстояние до танка теперь не превышало 500 метров. Мы подумали, что первый же выстрел даст прямое попадание и наверняка уничтожит мешающий нам танк. Расчет начал готовить орудие к стрельбе.

Хотя танк не двигался со времени боя с противотанковой батареей, оказалось, что его экипаж и командир имеют железные нервы. Они хладнокровно следили за приближением зенитки, не мешая ей, так как пока орудие двигалось, оно не представляло никакой угрозы для танка. К тому же чем ближе окажется зенитка, тем легче будет уничтожить ее. Наступил критический момент в дуэли нервов, когда расчет принялся готовить зенитку к выстрелу. Для экипажа танка настало время действовать. Пока артиллеристы, страшно нервничая, наводили и заряжали орудие, танк развернул башню и выстрелил первым! Каждый снаряд попадал в цель. Тяжело поврежденная зенитка свалилась в канаву, несколько человек расчета погибли, а остальные были вынуждены бежать. Пулеметный огонь танка помешал вывезти орудие и подобрать погибших.

Провал этой попытки, на которую возлагались огромные надежды, стал для нас очень неприятной новостью. Оптимизм солдат погиб вместе с 88-мм орудием. Наши солдаты провели не самый лучший день, жуя консервы, так как подвезти горячую пищу было невозможно.

Однако самые большие опасения улетучились, хотя бы на время. Атака русских на Расейнай была отбита боевой группой «фон Зекендорф», которая сумела удержать высоту 106. Теперь можно было уже не опасаться, что советская 2-я танковая дивизия прорвется к нам в тыл и отрежет нас. Оставалась лишь болезненная заноза в виде танка, который блокировал наш единственный путь снабжения. Мы решили, что если с ним не удалось справиться днем, то уж ночью мы сделаем это. Штаб бригады несколько часов обсуждал различные варианты уничтожения танка, и начались приготовления сразу к нескольким из них.

Наши саперы предложили ночью 24/25 июня просто подорвать танк. Следует сказать, что саперы не без злорадного удовлетворения следили за безуспешными попытками артиллеристов уничтожить противника. Теперь наступил их черед попытать удачу. Когда лейтенант Гебхардт вызвал 12 добровольцев, все 12 человек дружно подняли руки. Чтобы не обидеть остальных, был выбран каждый десятый. Эти 12 счастливчиков с нетерпением ожидали приближения ночи. Лейтенант Гебхардт, который намеревался лично командовать операцией, детально ознакомил всех саперов с общим планом операции и персональной задачей каждого из них в отдельности. После наступления темноты лейтенант во главе маленькой колонны двинулся в путь. Дорога проходила восточное высоты 123, через небольшой песчаный участок к полоске деревьев, среди которых был обнаружен танк, а потом через редкий лес к старому району сосредоточения.

Бледного света звезд, мерцающих в небе, было вполне достаточно, чтобы обрисовать контуры ближайших деревьев, дорогу и танк. Стараясь не производить никакого шума, чтобы не выдать себя, разувшиеся солдаты выбрались на обочину и стали с близкого расстояния рассматривать танк, чтобы наметить наиболее удобный путь. Русский гигант стоял на том же самом месте, его башня замерла. Повсюду царили тишина и покой, лишь изредка в воздухе мелькала вспышка, за которой следовал глухой раскат. Иногда с шипением пролетал вражеский снаряд и рвался возле перекрестка дорог к северу от Расейная. Это были последние отзвуки тяжелого боя, шедшего на юге целый день. К полу¬ночи артиллерийская стрельба с обеих сторон окончательно прекратилась.

Внезапно в лесу на другой стороне дороги послышались треск и шаги. Похожие на призраки фигуры бросились к танку, что-то выкрикивая на бегу. Неужели это экипаж? Затем раздались удары по башне, с лязгом откинулся люк и кто-то выбрался наружу. Судя по приглушенному звяканью, это принесли еду. Разведчики немедленно доложили об этом лейтенанту Гебхардту, которому начали досаждать вопросами: «Может, броситься на них и захватить в плен? Это, похоже, гражданские». Соблазн был велик, так как сделать это казалось очень просто. Однако экипаж танка оставался в башне и бодрствовал. Такая атака встревожила бы танкистов и могла поставить под угрозу успех всей операции. Лейтенант Гебхардт неохотно отверг предложение. В результате саперам пришлось прождать еще час, пока гражданские (или это были партизаны?) уйдут.
За это время была проведена тщательная разведка местности. В 01.00 саперы начали действовать, так как экипаж танка уснул в башне, не подозревая об опасности. После того как на гусенице и толстой бортовой броне были установлены подрывные заряды, саперы подожгли бикфордов шнур и отбежали. Через несколько секунд гулкий взрыв разорвал ночную тишину. Задача была выполнена, и саперы решили, что добились решительного успеха. Однако не успело эхо взрыва умолкнуть среди деревьев, ожил пулемет танка, и вокруг засвистели пули. Сам танк не двигался. Вероятно, его гусеница была перебита, но выяснить это не удалось, так как пулемет бешено обстреливал все вокруг. Лейтенант Гебхардт и его патруль вернулись на плацдарм заметно приунывшие. Теперь они уже не были уверены в успехе, к тому же оказалось, что один человек пропал без вести. Попытки найти его в темноте ни к чему не привели.

Незадолго до рассвета мы услышали второй, более слабый, взрыв где-то рядом с танком, причины которому найти не могли. Танковый пулемет снова ожил и в течение нескольких минут поливал свинцом все вокруг. Затем опять наступила тишина.

Вскоре после этого начало светать. Лучи утреннего солнца окрасили золотом леса и поля. Тысячи капелек росы бриллиантами засверкали на траве и цветах, запели ранние пташки. Солдаты начали потягиваться и сонно моргать, поднимаясь на ноги. Начинался новый день.

Солнце еще не успело подняться высоко, когда босоногий солдат, повесив связанные ботинки через плечо, прошествовал мимо командного пункта бригады. На его несчастье первым заметил его именно я, командир бригады, и грубо подозвал к себе. Когда перепуганный путник вытянулся передо мной, я доходчивым языком потребовал объяснений его утренней прогулки в столь странном виде. Он что, последователь папаши Кнейпа? Если да, то здесь не место демонстрировать свои увлечения. (Папаша Кнейп в XIX веке создал общество под девизом «Назад к природе» и пропо¬ведовал физическое здоровье, холодные ванны, сон на открытом воздухе и тому подобное.)

Сильно испугавшись, одинокий странник начал путаться и невнятно блеять. Каждое слово из этого молчаливого нарушителя приходилось вытаскивать буквально клещами. Однако с каждым его ответом мое лицо светлело. Наконец я с улыбкой похлопал его по плечу и с благодарностью пожал руку. Стороннему наблюдателю, не слышавшему, что говорится, такое развитие событий могло показаться крайне странным. Что мог сообщить босоногий парень, чтобы отношение к нему изменилось столь стремительно? Я не мог удовлетворить это любопытство, пока не был отдан приказ по бригаде на текущий день с отчетом молодого сапера.

«Я прислушивался к часовым и лежал в канаве рядом с русским танком. Когда все было готово, я вместе с командиром роты подвесил подрывной заряд, который был вдвое тяжелее, чем требовали наставления, к гусенице танка, и поджег фитиль. Так как канава была достаточно глубокой, чтобы обеспечить укрытие от осколков, я ожидал результатов взрыва. Однако после взрыва танк продолжал осыпать опушку леса и кювет пулями. Прошло более часа, прежде чем противник успокоился. Тогда я подобрался к танку и осмотрел гусеницу в том месте, где был установлен заряд. Было уничтожено не более половины ее ширины. Других повреждений я не заметил.

Когда я вернулся к точке сбора диверсионной группы, она уже ушла. Разыскивая свои ботинки, которые я оставил там, я обнаружил еще один забытый подрывной заряд. Я забрал его и вернулся к танку, взобрался на корпус и подвесил заряд к дулу пушки в надежде повредить его. Заряд был слишком мал, чтобы причинить серьезные повреждения самой машине. Я заполз под танк и подорвал его.

После взрыва танк немедленно обстрелял опушку леса и кювет из пулемета. Стрельба не прекращалась до рассвета, лишь тогда я сумел выползти из-под танка. Я с грустью обнаружил, что мой заряд все-таки был слишком мал. Добравшись до точки сбора, я попытался надеть ботинки, но выяснил, что они слишком малы и вообще это не моя пара. Один из моих товарищей по ошибке надел мои. В результате мне пришлось возвращаться босиком, и я опоздал».

Это была подлинная история смелого человека. Однако, несмотря на его усилия, танк продолжал блокировать дорогу, обстреливая любой движущийся предмет, который замечал. Четвертым решением, которое родилось утром 25 июня, был вызов пикировщиков. Ju-87 для уничтожения танка. Однако нам было отказано, поскольку самолеты требовались буквально повсюду. Но даже если бы они нашлись, вряд ли пикировщики сумели бы уничтожить танк прямым попаданием. Мы были уверены, что осколки близких разрывов не испугают экипаж стального гиганта.

Но теперь этот проклятый танк требовалось уничтожить любой ценой. Боевая мощь гарнизона нашего плацдарма будет серьезно подорвана, если не удастся разблокировать дорогу. Дивизия не сумеет выполнить поставленную перед ней задачу. Поэтому я решил использовать последнее оставшееся у нас средство, хотя этот план мог привести к большим потерям в людях, танках и технике, но при этом не обещал гарантированного успеха. Однако мои намерения должны были ввести противника в заблуждение и помочь свести наши потери к минимуму. Мы намеревались отвлечь внимание КВ-1 ложной атакой танков майора Шенка и подвезти поближе 88-мм орудия, чтобы уничтожить ужасного монстра. Местность вокруг русского танка способствовала этому. Там имелась возможность скрытно подкрасться к танку и устроить наблюдательные посты в лесистом районе восточное дороги. Так как лес был довольно редким, наши верткие PzKw-35t могли свободно двигаться во всех направлениях.

Вскоре прибыл 65-й танковый батальон и начал обстреливать русский танк с трех сторон. Экипаж КВ-1 начал заметно нервничать. Башня вертелась из стороны в сторону, пытаясь поймать на прицел нахальные германские танки. Русские стреляли по целям, мелькающим среди деревьев, но все время опаздывали. Германский танк появлялся, но буквально в то же мгновение исчезал. Экипаж танка КВ-1 был уверен в прочности своей брони, которая напоминала слоновью шкуру и отражала все снаряды, однако русские хотели уничтожить досаждающих им противников, в то же время продолжая блокировать дорогу.

К счастью для нас, русских охватил азарт, и они перестали следить за своим тылом, откуда к ним приближалось несчастье. Зенитное орудие заняло позицию рядом с тем местом, где накануне уже было уничтожено одно такое же. Его грозный ствол нацелился на танк, и прогремел первый выстрел. Раненный КВ-1 попытался развернуть башню назад, по зенитчики за это время успели сделать еще 2 выстрела. Башня перестала вращаться, однако танк не загорелся, хотя мы этого ожидали. Хотя противник больше не реагировал на наш огонь, после двух дней неудач мы не могли поверить в успех. Были сделаны еще 4 выстрела бронебойными снарядами из 88-мм зенитного орудия, которые вспороли шкуру чудовища. Его орудие беспомощно задралось вверх, но танк продолжал стоить на дороге, которая больше не была блокирована.

Свидетели этой смертельной дуэли захотели подойти поближе, чтобы проверить результаты своей стрельбы. К своему величайшему изумлению, они обнаружили, что только 2 снаряда пробили броню, тогда как 5 остальных 88-мм снарядов лишь сделали глубокие выбоины на ней. Мы также нашли 8 синих кругов, отмечающих места попадания 50-мм снарядов. Результатом вылазки саперов были серьезное повреждение гусеницы и неглубокая выщербина на стволе орудия. Зато мы не нашли никаких следов попаданий снарядов 37-мм пушек и танков PzKW-35t. Движимые любопытством, наши «давиды» вскарабкались на поверженного «голиафа» в напрасной попытке открыть башенный люк. Несмотря на все усилия, его крышка не поддавалась.

Внезапно ствол орудия начал двигаться, и наши солдаты в ужасе бросились прочь. Только один из саперов сохранил самообладание и быстро сунул ручную гранату в пробоину, сделанную снарядом в нижней части башни. Прогремел глухой взрыв, и крышка люка отлетела в сторону. Внутри танка лежали тела отважного экипажа, которые до этого получили лишь ранения. Глубоко потрясенные этим героизмом, мы похоронили их со всеми воинскими почестями. Они сражались до последнего дыхания, но это была лишь одна маленькая драма великой войны.

После того как единственный тяжелый танк в течение 2 дней блокировал дорогу, она начала-таки действовать. Наши грузовики доставили на плацдарм снабжение, необходимое для последующего наступления».

Инфа и фото (С) разные места интернета