Благословенъ Господь Богъ мой,
научаяй руце мои на ополченiе,
и персты моя на брань.

Кафисма 20-я, псалом 143

400 лет со дня освобождения

В ноябре 2012 года состоялся большой юбилей освобождения Москвы от польско-литовских оккупантов. 400 лет тому назад - дата более чем значительная. Несмотря на то, что сам день (по светскому календарю 4-е ноября - «День народного единства») прошел по стране без особых чествований и торжеств, в православных храмах прошли торжественные службы, прошли Крестные хода во славу Божию и богоспасаемого Отечества нашего. По многим городам состоялся Русский марш, как национально-волевой акт русских людей, ныне живущих в России.

Главная заслуга в освобождении Москвы от поляков (или, как тогда говорили, от ляхов) принадлежит патриарху московскому и всея Руси Гермогену, который обратился с воззванием к народу русскому, дабы созвать ополчение. Его святым молитвам, его первопастырскому благословению и, наконец, мученическому подвигу за веру и Отечество обязаны мы своей жизнью, своей верою, тем, что была освобождена Русь Святая от недоверков (по выражению Н.В.Гоголя), и, тем самым, история ее не прекратилась.

«Посмотрите, как Отечество наше расхищается и разоряется чужими, какому поруганию предаются святые иконы и церкви, как проливается кровь неповинных, вопиющая к Богу. Вспомните, на кого вы поднимаете оружие: не на Бога ли, сотворившего вас, не на своих ли братьев,?.. Не свое ли отечество разоряете?.. ». Эти слова, сказанные в далеком 1609 году, принадлежат святителю Гермогену. В своей грамоте для отпавших от царя, измену царю законному, патриарх Гермоген называет изменою вере и отступлением от Бога.

Начало служения Родине

Великий печальник за Русскую Землю, патриарх Гермоген происходил из донских казаков и родился в одной из придонских станиц (по другим сведениям, родоначальниками его были князья Голицыны).

По преданию, при святом крещении младенцу дали имя: Ермолай. Подростком он ушел в Казань и поступил причетником в Спасо-Преображенский монастырь. Здесь отрок Ермолай, под руководством старца Варсонофия, обучался и укреплялся в вере и благочестии. С годами Ермолай был посвящен в священнический сан и определен к церкви святителя Николая.

В это время (8/21 июля 1579 года), совершилось явление Казанской иконы Божией Матери. Богоматерь явилась во сне девятилетней дочери стрельца Онучина, Матрене, и повелела ей объявить архиепископу Иеремии и городским властям, что на месте сгоревшего дома Онучиных скрыта в земле икона Ея. Девочка исполнила повеление. Жители толпами спешили к священному месту. Архиепископ Иеремия с духовенством совершил крестный ход, поднял явленную икону и велел нести ее в ближайшую церковь святителя Николая.
Нес икону плакавший от умиления, никольский священник - будущий патриарх Гермоген.

Вскоре отец Ермолай лишился жены и принял монашеский постриг, с именем Гермогена. Новый инок отличался благочестием, хорошо знал Священное Писание, творения святых отцов и церковную историю. Царь Феодор Иоаннович, сын Иоанна Грозного, возвел его в сан казанского митрополита.

В Казани владыка Гермоген трудился усердно, насаждая православную веру среди покаренных татар и прославляя русское имя. Народ очень почитал его, как великого постника и человека подвижнической жизни. Но Казань была только началом незабвенного служения святителя Русской Земле.

Бедствие

В это время Русь постигло страшное бедствие.

В 1598 году прекратился, со смертью царя Феодора (сына Иоанна Грозного), правивший Русью дом Рюрика. На престол вступил избранный земским собором Борис Годунов. Младший же сын Грозного, царевич Димитрий, еще при жизни царя Феодора, был зарезан в Угличе (15/28 мая 1591 г.). В народе говорили, что убийцы были подосланы братом царицы, Борисам Годуновым.

После смерти Феодора, несколько лет Годунов царствовал спокойно. Но затем начались голодные годы и повальные болезни. Царь Борис старался расположить к себе народ - кормил неимущих, давал работу безработным, - но народ не успокаивался. Началась смута. Явился первый самозванец, который принял на себя имя убиенного царевича Димитрия. Кто был этот человек - не известно и по сие время (по версии Карамзина, это был Гришка Отрепьев ). Но он объявил себя сыном Грозного и утверждал, что в Угличе зарезали подставного младенца, а его - истинного царевича - укрыли, мол, от убийц и спасли.

Этот, назвавшийся Димитрием, объявился в Польше. Польский король воспользовался случаем, чтобы причинить зло ненавистному для него московскому государству: он пообещал самозванцу всяческое содействие и дал ему отряд войска.

И вот, в августе 1604 года, Лжедимитрий переправился через Днепр и вступил в русские пределы. Самозванец разбил царскую рать. Положение Годунова сделалось отчаянным. 29 апреля 1605 года он скоропостижно скончался.

Самозванец же беспрепятственно достиг Москвы и... венчался на царство. Новый царь окружил себя поляками, обнаруживал пренебрежение к русским обычаям, не ходил к церковным службам, не соблюдал постов. Православная вера ему была как бы совершенно чужою. Так как патриарх Иов явно не сочувствовал мнимому царю, то назвавшийся Димитрием лишил старца патриаршей власти, послал его в заточение в городок Старицу и поставил патриархом Игнатия.

В Москву, между тем, приехала полька Марина Мнишек, на которой самозванец еще ранее задумал жениться. Русские дали понять Лжедимитрию, что Мария Мнишек должна перейти в Православие. От имени Архиерейского собора высказался казанский митрополит Гермоген.

Не подобает, - говорил святитель, - православному царю брать некрещеную и вводить во святую церковь. Не делай так, царь: никто из прежних царей так не делал, а ты хочешь сделать.

Самозванец приказал лишить Гермогена сана и отправить в заточение в Казань. Однако, кара не постигла твердого духом святителя. Утром 17-го мая 1606 года, когда названный царь Димитрий еще спал, князь Василий Шуйский с мечом и крестом в руках въехал на коне в Кремль, через Спасские ворота. С колоколен раздался набат. Москвитяне толпами хлынули к Кремлю. Лжедимитрий был выброшен из окна и тут же убит. Его зарезали, затем сожгли и, как повествует А.С.Пушкин в исторической повести «Капитанская дочка», зарядили его пеплом пушку и выпалили. Что ж, воистину «Смерть грешника люта» (Псалом 33, 22).

Мария Мнишек успела спастись.

Гермоген - патриарх

Через три дня после гибели самозванца, бояре и московские люди собрались на Лобном месте, у кремлевских стен, и провозгласили царем князя Василия Иоанновича Шуйского, избавившаго Московское государство от первого Лжедимитрия.

Царь Василий собрал духовный собор и предложил избрать митрополита Гермогена всероссийским патриархом. Ставленник самозванца, Игнатий был низложен. И вот, 3 июня 1606 года, архипастыри возвели казанского святителя в патриарший сан. Между тем смута не прекращалась. Снова пошел слух, что назвавшийся царем Димитрием не погиб 17 мая, а бежал из Москвы и жив; из окна же выбросился кто-то другой. Темный люд был растерян. Стало даже хуже прежнего. Появились разбойничьи шайки. Как при первом самозванце, заволновалась Украйна.

Патриарх Гермоген повелел перенести из Углича в Москву мощи царевича Димитрия, самозванца же предал церковной анафеме. Многие, слава Богу, образумились, но неразумных людей оказалось тоже не мало. Вожаками бунтовщиков явились путивльский воевода князь Григорий Шаховской и холоп Иван Болотников. Восстала вся Северная земля. Шаховский разсылал указы, прикладывал к ним похищенную царскую печать, и призывал всех к мятежу против царя Василия Шуйского.

В это время, возвысил свой голос против зачинщиков смуты патриарх Гермоген. Сначала, для увещания мятежников, он отправил крутицкого митрополита Пафнутия. А когда это не помогло - разослал по городам грамоты. Первые грамоты он отправил 29 и 30 ноября 1606 года. Первосвятитель писал, что изменники распускают слухи, будто бы Димитрий жив. Патриарх опровергал эти слухи и убеждал народ быть верным царю Василию Ивановичу. Патриаршие грамоты оказывали большое влияние на народ, из городов стали приходить в Москву люди на царскую службу. Шуйский снарядил войско против Болотникова, под начальством своего племянника, юного, доблестного князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. Герой на голову разбил Болотникова... Холоп с Шаховским бежали в Калугу и там укрепились. Собрались около них необузданные люди. Снова послал царь войско, но оно передалось на сторону бунтовщиков, которые перешли из Калуги в Тулу. В то же время, в городе Стародубе появился новый самозванец - Лжедимитрий второй, также, как и первый, - человек неизвестного происхождения (по одной из версий - крещеный еврей Богданко).

Патриарх Гермоген проклял Болотникова и его единомышленников, а царю посоветовал самому выступить с войском против тульских злодеев, чтобы не дать им соединиться с самозванцем. Одновременно, святитель разослал грамоты по всему государству, оповещая о походе и указывая, кто были изменники Родине. Шуйский послал вперед доблестного племянника своего Скопина-Шуйского с отрядом. Стояла осень 1607 года. Скопин снова одержал победу. Подоспевший царь осадил Тулу. Туляки взмолились о прощении. Болотников и Шаховской были схвачены. Царь торжественно возвратился в Москву.

Самозванец же, перезимовав на Полесье, двинулся весною к Москве, со своими и польскими шайками. В мае 1608 года, под Болховом произошло сражение между его и царскими отрядами. Победил самозванец и уже без помехи пошел дальше. К началу июня он находился в селе Тушине (совсем недалеко от Москвы), отчего и получил прозвище «Тушинского вора». Осенью пришел польский полководец Сапега с семью тысячами поляков; с ним прибыла и Марина Мнишек, которую Сапега перехватил по дароге в Польшу. Недолго думая, Марина признала Тушинского вора своим мужем и осталась в Тушине.

Осада Троицкой Лавры

Не решаясь взять Москву приступом, тушинцы осадили Троице-Сергиеву лавру, где было много богатой утвари, дорогих облачений и жемчуга. Все это были приношения благочестивых царей, князей, бояр и других богомольцев. Злодеи решили завладеть богатствами обители. 30 тысяч поляков окружили лавру и стали подводить подкопы. Царь послал, в помощь монахам и монастырским крестьянам, отряд стрельцов с воеводами Голохвостовым и Долгоруким, а племянника Скопина-Шуйского отправил к шведскому королю нанять 15 тысяч шведских ратников, для борьбы с крамольниками, поляками и Тушинским вором. С 23-го сентября 1608 года, в продолжении шестнадцати месяцев , Троице-Сергиева лавра выдерживала осаду, хотя монахов и стрельцов было вдесятеро меньше , чем поляков. Осажденные терпели голод, но не сдавались. День и ночь в храмах совершались богослужения; одни иноки молились, другие сражались, лили со стен кипяток, и горячую смолу на врагов, ходили и на вылазки. Тяжко им было, от голода болезни развивались.

Впрочем, не лучшее положение испытывали и московские жители. Поляки и тушинци рыскали вокруг столицы и не пропускали в нее торговцев. В Москве наступила страшная дороговизна всех съестных припасов. Неудовольствие против Шуйского в народе росло. Князь Роман Гагарин, Григорий Сумбулов и Тимофей Грязной, 17 февраля 1609 года, собрали толпу буянов, явились в Кремль, и стали звать патриарха Гермогена на Лобное место. Святитель отказался. Его схватили и насильно повели. На площади патриарх спросил толпу, что ей нужно. Верховоды закричали:

Шуйский тайно побивает и топит нашу братию, дворян и детей боярских, и жен, и детей их втайне истребляет, и таких побитых уже с две тысячи! Вон и теперь нашу братию повели топить.
Патриарх Гермоген строго взглянул на бунтовщиков и спокойно задал им вопрос:
- Как же это могло статься, что мы ничего не знали? В какое время и кто именно погиб?
- Да вот и теперь повели! - кричали из толпы.
- Да кого же повели-то? - опять спросил патриарх.
- Мы послали уже ворочать их, ужо увидите! - закричали вожаки.

Патриарх укорил их во лжи и клевете. Один из бунтовщиков выступил вперед и стал громко читать грамоту, сочиненную в Тушине, у вора. Здесь говорилось, что «князя Василия Шуйского выбрали на царство одною Москвою, а иные города того не ведают, и князь Василий Шуйский нам не люб; из-за него кровь льется и земля не умиряется; что бы нам выбрать на его место иного царя?».

Патриарх на это ответил:

До сих пор Москве - ни Новгород, ни Казань, ни Астрахань, ни Псков и никакие города не указывали, а указывала Москва всем городам. Государь царь и великий князь Василий Иоаннович всея Руссии возлюблен, избран и поставлен Богом и всеми русскими властями, и московскими боярами, и вами дворянами, всякими людьми всех чинов, и всеми православными христианами, да изо всех городов на его царском избрании и поставлении были в те поры люди многие, и крест ему целовала вся земля, что ему, государю, добра хотеть, а лиха и не мыслить. А вы, забыв крестное целование, немногими людьми восстали на царя, хотите его без вины с царства свести, а мiр того не хочет, да и не ведает, да и мы с вами в тот совет не пристанем же. А что, если кровь льется и земля не умиряется, то делается волею Божиею, а не царским хотением.

После этих слов, патриарх ушел с Лобного места к себе в покои. Слова святителя оказали громадное влияние на толпу. Послышались крики:

Смута против царя делается по наущению литовских людей! Изменники хотят сдать Москву Тушинскому вору!

Мятежники устыдились и разошлись по домам.

Для успокоения народа, патриарх снова рассылает грамоты. Отпавшим от царя он писал, что измену царю законному считает изменою вере и отступлением от Бога.

«Посмотрите, - пишет святитель, - как Отечество наше расхищается и разоряется чужими, какому поруганию предаются святые иконы и церкви, как проливается кровь неповинных, вопиющая к Богу. Вспомните, на кого вы поднимаете оружие: не на Бога ли, сотворившего вас, не на своих ли братьев?.. Не свое ли Отечество разоряете?.. Не ко всем пишем это слово, но к тем, которые, забыв смертный час и Страшный Суд Христов и преступив крестное целование, отъехали и изменили Царю Государю Василию Ивановичу, и всей земле, и своим родителям, и своим жёнам, и детям, и всем своим ближним, и особенно Богу».

В августе того же 1609 года польский король объявил войну Москве. Сигизмунд видел, как смута разъедает Русскую землю, и решил покорить Московию. Он приказал полякам, находившимся около тушинского вора, присоединиться к королевским войскам, которые осадили Смоленск. Поляки покинули вора, и он ночью ускакал верхом в Калугу. Но осада Троицкой Лавры всё-таки продолжалась. Только в январе следующего 1610 года поляки бежали от святой обители, узнав о приближении славного русского витязя Скопина-Шуйского с наёмным Шведским войском .

Подмосковные дороги очистились. К столице опять потянулись обозы с хлебом и провизией. Москва ожила. С великим почётом москвичи встретили своего избавителя. В народе стали говорить, что хорошо было бы, если бы Царём стал всеми любимый молодой князь Михаил Скопин-Шуйский.

Эти речи дошли до Царя Василия и его родных братьев. Один из них, Димитрий Шуйский, устроил пир, на который пригласил Скопина. Это было в апреле 1610 года. Хозяйка, жена Димитрия, дочь Малюты Скуратова, поднесла Скопину кубок с отравленным вином. Народный герой разболелся и умер.

Велико было горе и сильно негодование народа. Все возненавидели Шуйских. Народ был убеждён, что героя отравили по приказанию Царя Василия. По всей земле пошла скорбная весть о гибели спасителя Троицкой Лавры и Москвы. Вскоре, 24 июня 1610 года, у села Клушина польский гетман Жолкевский разбил на голову царские войска, которыми начальствовал Димитрий Шуйский. Снова к Москве подступали: по Серпуховской и Коломенской дорогам - тушинский вор, а по Можайской - гетман Жолкевский с поляками. Тогда москвичи лишили Василия Ивановича престола и несколько позже, 19 июля, заставили его постричься в монахи.

Патриарх Гермоген пытался удержать бояр и народ от беззакония. Он плакал и умолял их, защищая Шуйского. Но на этот раз верх одержали бояре.

Великая разруха

«Болит моя душа, болезнует сердце, и все внутренности мои терзаются...
Я плачу и с рыданием вопию: помилуйте, братие и чада, помилуйте свои души...
Посмотрите, как Отечество наше расхищается и разоряется чужими!»

После свержения с престола Василия Шуйского власть перешла к Боярской думе, где председательствовал князь Феодор Мстиславский. Народ собирался на улицах и обсуждал, кого избрать Царём. Между боярами и дворянами не было согласия. Первый из бояр, Мстиславский, стоял за избрание польского королевича Владислава; другие хотели князя Василия Голицына. За него подавал голос и Патриарх Гермоген. «Чего вы ждёте от поляков, если не окончательного разорения царства и православной веры? - с укором говорил Патриарх Гермоген боярам.- Разве нельзя избрать на царство кого-либо из князей русских?».

И здесь Патриарх указал на древний боярский род Романовых. Из любимых народом братьев Романовых Царём мог бы быть избран Иван Никитич. Но не его назвал Патриарх Гермоген, а юного Михаила Феодоровича, отец которого, постриженный в монахи по приказанию Бориса Годунова с именем Филарета, теперь был митрополитом Ростовским. Но бояре поддерживали Мстиславского. Патриарх принуждён был уступить, однако сказал: «Если королевич крестится и будет в православной вере, то я вас благословляю. Если же он не оставит латинской ереси, то от него во всём Московском государстве будет нарушена православная вера, и пусть не будет на вас нашего благословения, а ещё наложим на вас клятву».

Бояре отправили к Патриарху выборных с просьбой благословить заключённый ими договор с Жолкевским по поводу приглашения на престол королевича Владислава. Святитель находился в Успенском соборе, когда пришли к нему выборные.

«Если в намерении вашем,- ответил он им,- нет лукавства, и вы не помышляете нарушить православную веру и привести в разорение Московское государство, то пребудет на вас благословение всего собора четырёх Патриархов и нашего смирения, а иначе - пусть ляжет на вас клятва от всех четырёх православных Патриархов и от нашего смирения, и вы будете лишены милости Бога и Пресвятыя Богородицы и примете месть от Бога наравне с еретиками и богоотступниками».

Бояре поспешили сообщить обо всём Жолкевскому, стоявшему под Москвой. Началась присяга королевичу Владиславу. Тушинский вор бежал в Калугу, где его вскоре застрелил крещёный татарин князь Урусов.

Несколько дней кряду Московские жители приносили присягу королевичу польскому. Во все города были разосланы грамоты, чтобы и там принимали присягу. Мстиславский с товарищами радовались. Но скорбен был Патриарх Гермоген. Богомудрый святитель предвидел, что не приведёт к добру избрание Царём польского королевича. Старец «плакался пред всем народом и просил молить Бога, чтобы Он воздвиг Царя русского».

Вскоре обнаружилось, что не напрасно скорбел Святейший Гермоген.

«Обманка» Сигизмунда

Бояре снарядили многочисленное посольство и отправили его под Смоленск, к польскому королю Сигизмунду. Главным послам: митрополиту Филарету (Романову), князю Василию Голицыну и князю Даниилу Мезецкому - дан был наказ просить короля отпустить королевича на царство в Москву, но с тем, чтобы Владислав сперва перешёл в православную веру, не поддерживал сношений с папой римским, а когда женится, то чтобы невесту взял из какого-либо русского, боярского рода.

Патриарх Гермоген поучал послов: «Ни на какие прелести мира не прельщаться и не иначе соглашаться на принятие Владислава, как если он будет крещён православным крещением, иначе же стоять им за веру крепко и непоколебимо страдания терпеть». Святитель написал два письма: одно - королю, а другое - королевичу. Он умолял короля отпустить сына в православие, а королевича - принять православие. И опять, обратясь к послам, горячо их просил оберечь веру. «Вы, как мученики, хотящие мучиться,- сказал Патриарх,- даже до смерти не щадите жизни своей: за таковые подвиги вы получите венцы царствия небесного». «Лучше умереть за православную христианскую веру, нежели учинить что-либо постыдное!» - отвечал Филарет.

Патриарх благословил послов:

Идите, Бог с вами и Пречистая Богородица, и великие чудотворцы, наши заступники и хранители - Пётр и Алексий, Иона и Сергий, и Димитрий, новострадальный благоверный Царевич.

Одиннадцатого сентября посольство выехало из Москвы. Король крайне неприветливо встретил послов. Их поместили в летних палатках на берегу Днепра. Во время приёма князья Голицын и Мезецкий и митрополит Филарет высказали всё, что им было поручено. И тут-то открылась «обманка» польского короля. Обнаружилось, что Сигизмунд сам хочет царствовать на Руси, а королевич выставлялся лишь для отвода глаз. Королевич, по словам Сигизмунда, молод: где же ему управиться?.. Вот когда станет постарше, тогда и может занять престол Московских Царей, а пока сам отец будет царствовать.

Послы оповестили Москву об «обманке» короля.

Жолкевский начал вести переговоры с боярами о том, чтобы впустить польские войска в Москву, для охраны столицы от шаек тушинского вора. Первосвятитель воспротивился этому. «Дело твоё, Святейший,- сказал ему на это один из бояр,- смотреть за церковными делами, а в мирские не следует тебе вмешиваться. Исстари так ведётся, что не попы управляют государством». Сторонников Патриарха стали сажать в тюрьму и подвергать всякого рода преследованиям.

Поляки заняли Москву. Гетман Жолкевский самовластно распоряжался в столице всеми делами. Зная влияние Патриарха на народ, он старался привлечь Святителя на свою сторону, но безуспешно: Святейший Гермоген прекрасно понимал, кто враги Русской земли.

Между тем, Жолкевский сообразил, что Сигизмунд, добиваясь Московского престола, затеял опасную игру, которая может окончиться для поляков печально. Гетман видел, как русские ненавидят притеснителей: торговцы на рынке даже отказываются продавать товар полякам. «Быть бунту, перебьют москвитяне всех наших» - рассуждал Жолкевский и, чтобы не попасть в беду, в середине октября уехал к королю, передав власть над Москвою и польским гарнизоном пану Гонсевскому. Гонсевский же стал усиленно ратовать за своего короля. Ему усердно помогали предавшиеся за деньги полякам боярин Михайло Салтыков и мелкий кожевник Федька Андронов.

Патриарх Гермоген один остался верен православной вере и правде. Народ обратил последние свои надежды на твёрдого духом и прямодушного святителя. Если Патриарх не поможет одолеть великую разруху,- рассуждали русские люди,- тогда, значит, не от кого ждать добра. Патриарх Гермоген сказал, что другого исхода нет, как только собрать всенародное ополчение , которое освободит Москву и всё государство от поляков, а затем избрать Царя. Народ согласился с Патриархом. Святитель начал писать грамоты, призывая русские города ополчиться для избавления святой Руси от бед.

Страдания Патриарха Гермогена

Теперь святитель открыто восстал против поляков и своими воззваниями, проникнутыми пламенной любовью к Родине, ободрял и укреплял русских людей. Мстиславский, Салтыков, Андронов и другие, видя, что в городах собираются ополчения, 5 декабря явились к Патриарху Гермогену и стали просить его: «Благослови, Владыко святый, народ на присягу королю Сигизмунду, да подпиши вот эти грамоты: дескать, русские люди во всём полагаются на его королевскую волю и готовы подчиниться ему беспрекословно. А другая грамота к смоленским нашим послам, чтоб они ни в чём не прекословили королю. Чего он хочет, тому и быть».

«Я согласен,- ответил Патриарх,- писать королю, но не о том и не так. Если король даст сына своего на Московское государство и Владислав крестится в православную веру и всех польских людей выведет вон из Москвы, то я к такому письму руку свою приложу и прочим властям повелю то же сделать. А чтобы писать так, как вы пишете, что нам всем положиться на королевскую волю и повелеть послам московским сделать то же самое, то это, ведомое дело, значит, нам целовать крест самому королю, а не королевичу; таких грамот ни я, ни прочие власти писать не будем и вам не повелеваем. Если же вы меня не послушаете, то я возложу на вас клятву и прокляну всех, кто пристанет к вашему совету. К восставшим же на защиту Отечества гражданам писать буду: если королевич примет единую веру с нами и воцарится, то повелеваю и благословляю твёрдо пребывать в послушании к нему; если же и воцарится, да единой веры с нами не примет и людей польских из города не выведет, то я всех тех людей, которые уже крест ему целовали, благословляю идти на Москву и страдать за веру до смерти».

В ответ на слова Владыки Михайло Салтыков закричал: «Я убью тебя!». Безумец выхватил нож из-за пояса и замахнулся на святителя. Патриарх Гермоген осенил его крестом и спокойно произнёс: «Не страшусь ножа твоего, но вооружаюсь силою Креста Христова против твоего дерзновения. Будь же ты проклят от нашего смирения в этом веке и в будущем».

Салтыков упал в ноги святителю и просил у него прощения. Гермоген простил его, а Мстиславскому сказал: «Твое начало, господине. Ты над всеми - больший честью, тебе прилично подвизаться и пострадать за православную веру; а ежели и ты прельстишься, как другие, то вскоре Бог прекратит твою жизнь, корень твой весь уничтожится, и никого не останется на земле из рода твоего». С тем и ушли изменники от Патриарха.

Между тем, из городов начали выходить ополченцы. К Москве стягивалось до ста тысяч защитников Отечества под начальством рязанского воеводы Прокопия Ляпунова. Калужане шли под начальством князя Дмитрия Трубецкого. К ним присоединился атаман Заруцкий с казаками. Масса ополченцев, шедших «умереть за святые Божии церкви и за веру христианскую», устрашила лиходеев. Польский главарь Гонсевский явился к Святейшему Гермогену и грубо сказал: «Ты - первый зачинщик измены и всего возмущения. По твоему письму ратные люди идут к Москве!.. Отпиши им теперь, чтобы они отошли, а то мы велим уморить тебя злою смертью».

«Что вы мне угрожаете? - бесстрашно ответил Патриарх.- Единого Бога я боюсь. Вы мне обещаете злую смерть, а я надеюсь получить чрез неё венец. Уйдите вы все, польские люди, из Московского государства, и тогда я благословлю всех отойти прочь. А если вы останетесь,- моё благословение: всем стоять и помереть за православную веру!»

За Гонсевским прибыл Салтыков и стал требовать того же, что и Гонсевский. Святитель Гермоген отвечал: «Если ты и с тобою все изменники и поляки выйдете из Москвы, то напишу, чтоб ополчения возвратились, и тогда всё умирится... Благословляю всех достойных вождей христианских утолить печаль Церкви и Отечества!»

В то же время к Патриарху приезжали послы из городов. Святитель укреплял их в любви к Отечеству и уговаривал стоять твёрдо за Родину и истинную веру. Русская земля теперь никого не хотела слушать, кроме своего первосвятителя. Русь собирала свою силу и становилась страшной незваным гостям. Кто же дал бодрость запуганному русскому народу и вызвал его на борьбу с многочисленными лиходеями? Великий старец, Патриарх Гермоген!

Он разослал по всем городам грамоты, открыто призывал народ вооружаться против поляков, разрешал от присяги Владиславу, убеждал собраться всем и двинуться к Москве. Ещё до этих грамот поляки приставили стражу к Патриарху. Теперь же они держали первосвятителя Русской Церкви под строгим надзором. Лишь изредка Патриарху удавалось поговорить, более или менее свободно, с русскими людьми, которые со всех сторон приходили к Москве, чтобы получить благословение от великого печальника родной страны. «Писать мне нельзя,- говорил в таких случаях святитель,- всё побрали поляки, и двор у меня пограбили. А вы, памятуя Бога и Пречистую Богородицу, и московских чудотворцев, стойте все заодно против ваших врагов».

Русские люди разносили по всей земле слова Патриарха. Народ воспламенялся духом и принимал твёрдую решимость пожертвовать всем за Родину. Во многих местах жители целовали крест, чтобы стоять за Москву и идти против поляков. Города начали пересылать друг другу грамоты с призывом восстать за спасение родной земли. «И мы, по благословению и по приказу Святейшего Гермогена,- говорилось в одной из таких грамот,- собрались со всеми людьми из Нижнего (Новгорода) и с окольными людьми идём к Москве».

«Первопрестольник Апостольской Церкви Святейший Гермоген Патриарх,- писали москвичи,- душу свою полагает за веру христианскую несомненно, а за ним следуют все православные христиане».

Мученик за родную землю

Ополчения, двинувшиеся из различных концов Русской земли под предводительством Ляпунова, Трубецкого и Заруцкого, подошли к Москве. Вскоре, в апреле 1611 года, здесь собралось около 100.000 ополченцев. Опасаясь народного возмущения, Гонсевский освободил Гермогена на один день - в Вербное воскресенье - совершить обряд шествия на осляти.

Гонсевский с русскими изменниками ещё раз решил повлиять на старца-Патриарха. «Если ты не напишешь к Ляпунову и товарищам его, чтобы они отошли прочь, сам умрёшь злою смертию» - угрожали они. «Вы мне обещаете злую смерть,- спокойно отвечал Патриарх,- а я надеюсь через неё получить венец и давно желаю пострадать за правду. Не буду писать к полкам, стоящим под Москвою,- прибавил святитель,- уж я говорил вам, и ничего другого от меня не услышите».

Тогда поляки бросили Патриарха в подземелье Чудова монастыря, держали старца впроголодь и объявили его лишённым патриаршего сана.

На страстной неделе поляки зажгли Москву, а сами заперлись в Кремле. Ляпунов загородил все пути в Москву. Подвоз припасов прекратился, и лиходеи умерли бы голодной смертью, да, на их счастье, между ополченскими воеводами происходили раздоры. Вражда привела к тому, что отважный и честный Ляпунов был убит. Ополчение расстроилось. В это же время король польский взял Смоленск с помощью изменника, который указал путь полякам в слабо защищённые смоленские ворота, а шведы заняли Новгород. Москве угрожали новые беды. Казалось, пришёл конец Русской земле. Помощи неоткуда было ожидать.

Атаман Заруцкий попытался воцарить сына Марины Мнишек и Тушинского вора. Тогда в последний раз Патриарх Гермоген из своего заточения возвысил властный голос. 5 августа 1611 года в Кремль вошёл некий свияженин Родион Мосеев, который тайно пробрался к Патриарху Гермогену. Святитель наскоро составил свою последнюю грамоту и отослал её в Нижний Новгород, где русские люди особенно скорбели о постигших Родину страданиях.

В этой грамоте великий старец посылал всем восставшим за Родину благословение и разрешение в сём веке и в будущем за то, что они стоят за веру твёрдо. «А Маринкина сына не принимайте на царство: я не благословляю. Везде говорите моим именем!» - поучал святой старец.

Последняя грамота страдальца-патриарха совершило великое дело. Когда она была получена в Нижнем Новгороде, то здешний староста Козьма Захарьевич Минин-Сухорукий воззвал к народу: «Заложить всё, жён и детей, ничего не щадить для спасения Отечества!». И снова выросло могучее ополчение. Составлялось оно всю зиму на севере, а также в Поволжье и на Оке, а весною 1612 года пошло к Москве под начальством доблестного воеводы князя Пожарского и великого гражданина Минина, и 23 октября того же года Москва была освобождена от поляков.

Ещё во время сбора второго ополчения Гонсевский пришёл в тюрьму к страдальцу-Патриарху и потребовал, чтобы святитель повелел не собираться русским людям воедино и не ходить на освобождение Москвы. «Нет! - сказал радостно Гермоген.- Я благословляю их. Да будет над ними милость Божия, а изменникам - проклятие!».

После этого поляки начали морить великого старца голодом. Святитель мученически скончался 17 февраля 1612 года, исполнив до конца святой долг преданности православной вере и Родине. Через сорок лет после кончины тело Святейшего Патриарха было перенесено из Чудова монастыря в кремлёвский Успенский собор. Там гробница святого Патриарха Гермогена находится и теперь, так же, как и гробница митрополита Филарета - родителя Царя Михаила Феодоровича Романова.

Поспешим спасти Отечество

Прошло четыреста лет. От великой разрухи сохранились в народной памяти три наиболее светлых имени: гражданин Минин, воевода князь Пожарский и Святейший Патриарх Гермоген. Дороги эти имена сердцу каждого русского православного человека. Неразрывны они между собой.

До революции 1917 года, на московской Красной площади планировалось установить памятник в честь святителя Гермогена, но этому помешала начавшаяся I-я мiровая война. Затем, это место заняла коммунистическая «святыня» - мавзолей Ленина. Каким-то чудом в советские годы уцелел двухфигурный памятник Минину и Пожарскому. С почти центрального места на Красной площади, его сместили к храму Покрова Божией Матери (по-народному: храм Василия Блаженного). Но историческая справедливость все-таки, хоть и отчасти, но восстанавливается.

В 2012 году, по благословению и под руководством святейшего патриарха Кирилла, у стен Кремля, в Александровском саду, состоялась Церемония освящения закладного камня, на месте, которое в 2013 году займет уже изготовленный памятник святителю Гермогену (автором проекта является: творческий коллектив скульпторов под руководством народного художника России С.Щербакова). Усилиями и по молитвам православных людей, и, в частности, Общероссийского общественного движения «Народный Собор» и Общественного фонда по содействию установке памятника Патриарху Гермогену, удалось претворить в жизнь это святое дело. Слава Богу.

Освобождение России, за которое с таким несокрушимым мужеством стоял святитель Гермоген, успешно завершилось русским народом по его предстательству. Тело священномученика Гермогена было с подобающей честью погребено сначала в Чудовом монастыре, затем, в 1654 году нетленные его мощи были перенесены в Успенский собор Московского Кремля.

В 1913 году Русская Православная Церковь прославила Патриарха Гермогена в лике святых. И ныне, в Успенском соборе московского Кремля, находится гробница Патриарха-мученика с его святыми мощами. В лихую годину междуцарствия святой старец врачевал слабых духом, из гроба же он исцеляет больных телесно. Он служил России при жизни, служит ей и по смерти, как молитвенник пред Престолом Всевышнего.

«Поспешим спасти Москву и Отечество!» - повторил Гермогенов клич Козьма Минин, обратясь к князю Пожарскому. «Поспешим» - отвечал князь-воевода. Москва и Отечество были спасены. Клич великого Патриарха как будто слышен и теперь. Вера святителя в великое будущее своей Родины и до сих пор укрепляет Русь православную среди всех выпавших на её долю невзгод.

О России сегодняшней

В степи покрытой пылью бренной
Сидел и плакал человек.
А мимо шел Творец вселенной.
Остановившись, Он изрек:
«Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных,
Я есть твой Бог. Я все могу.
Меня печалит лик твой грустный,
Какой нуждою ты тесним?»
И человек сказал: «Я - русский».
И Бог заплакал вместе с ним.

Николай Зиновьев

Да, велик и свят подвиг святителя Гермогена. Россия была освобождена. Но в наши дни, братья и сестры, мы, как это ни прискорбно признать, не свободны.

Стоит на коленях русская деревня. За последние 20 лет, т.н., демократических свобод и преобразований уничтожено 23 тысячи деревень, и еще 11 тысяч - дышат на ладан; 17 тысяч школ и более 40 тысяч детских садов уничтожено за тот же период . Обесточены многие наши границы. Стоят на границе с Китаем огромное количество муляжей (куклы, а не пограничники). Уничтожаются военные городки. От 2-х до 2,5 миллионов сокращается численность населения России ежегодно . «Естественная убыль» - так цинично именует официальная статистика ФМС РФ вымирание русского народа. И эту убыль она прочит восполнить «миграционным приростом» , т.е., выходцами из других стран... Более 90% активной, религиозно-ищущей, причем, ранее крещеной в Православной Церкви, русской молодежи находится в сектах... И вспоминаются слова Тараса Бульбы: «Подло завелось теперь в земле нашей... Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим!..» . О том же, почитаются ли в наши дни в РФ православные русские святыни и традиции, говорить не приходится. Кредо современного россиянина стал постулат сатанизма Алистера Кроули: «Человек - есть звезда, и поэтому: делай, что хочешь - это и есть закон жизни» .

Происходит сегодня - не побоюсь этого слова - тихий геноцид над Россией (от греч. γένος - род, племя и лат. caedo - убиваю). У нас молодежь сегодня разлагают наркотиками, алкоголем, совершенно безнравственными программами и фильмами по ТВ, компьютерными играми, где горы трупов и море крови. Чувство стыда, о котором гласит русская пословица - в ком нет стыда, в том нет и совести , - уничтожается с помощью морального и этнического релятивизма . Да, «хороша нынче свобода». Но всему, как известно, приходит свой конец. Русские люди понимают, что они не манкурты , и никогда не были без памяти. Сегодня память возвращается к русскому народу, когда против нас идет мощная информационная война.

Будет ли спасение от всего этого окаянства?...

Послесловие

"Из монастыря от инока изыдет спасение России " - сказал в свое время великий русский писатель Ф.М. Достоевский, видя надвигающуюся над Россией бурю революционной вакханалии. Комментируя эти слова, наш современник, собрат Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле (США), инок Всеволод (Филипьев) сказал:

«Слова эти явно пророческие и уже сбылись в историческом плане. До революции в России были тысячи монастырей и тысячи монашествующих. Куда после переворота делись эти монахи? Кто-то был репрессирован, кто-то отрекся от веры, но большинство "растворились" в нашем обществе, в миру. Они жили в деревнях, крестили детей, многие впоследствии были репрессированы и мученически окончили свою жизнь. По их молитвам теперь идет воскрешение Руси. Есть у этих слов и духовный смысл. Инок - человек иной, не такой как все. И одна из важнейших черт христианина - это неотмирность. В этом смысле все христиане - иноки. И они должны этот свет инобытия, иного мира - мира светлого, мира Господня - нести в наш мир.

Еще одно толкование этим словам дал приснопамятный брат Иосиф Муньос. Он сказал: "России нужен пример настоящего монаха, который совершенно отверг себя миру и предал себя Богу". Такие примеры издревле вдохновляли православных: преподобные Сергий Радонежский, Антоний и Феодосий Киево-Печерские... В тайном постриге был и сам мученик Иосиф. Не умоляя достоинств семейной жизни, Господь указал нам и путь аскетической, иноческой жизни, всецелого предания себя Богу. Вот поэтому, чем больше людей будет идти этим путем, тем больше у России будет возможности очиститься, покаяться, что в духовном смысле будет означать спасение России».

Мне бы искренне хотелось пожелать всем нам, братья и сестры, помощи Божией, крепости духа, благой рассудительности, мира и ревности по Бозе! По молитвам священномученика Гермогена. Во славу Господа нашего Иисуса Христа и России!

иеромонах Савва (Кристинин)
г. Благовещенск.
декабрь 2012 г.

Примечания:

Юрий Богданович Отрепьев («полуимя» - Гришка Отрепьев) - бывший монах, дьяк Чудова монастыря (в московском Кремле), одно время выполнял секретарские обязанности при патриархе Иове. Сын галичского дворянина Богдана Отрепьева. Был близок к семейству бояр Романовых, служил у Михаила Никитича. Около 1601 года бежал из монастыря.

Объединение подавляющей части русского народа в черные общины и сотни делало его хорошо организованной силой, способной противостоять любому врагу. Недаром огромную роль черные сотни сыграли в формировании народного ополчения 1612 г. под руководством черносотенца Козьмы Минина и князя Пожарского.

Многовековая жизнь русского народа в условиях общины и черной сотни сделала черносотенство чертой национального характера коренных русских людей, выражая непоколебимую любовь к народным традициям, обычаям и идеалам, в XIX в. воплотившимся в формулу «Православие - Самодержавие - Народность». Черносотенство как чувство патриотической мощи и единения многих русские люди сумели сохранить и после космополитических реформ XVIII - XIX вв. Враги России смертельно ненавидели черносотенство как выражение коренного русского духа, понимая, что, пока оно живо, русский народ им не победить.

Начиная с сер. XIX в. враги исторической России - революционеры и масоны всех мастей - стремятся дискредитировать высокое чувство черносотенства, унизить его, придать ему ругательный смысл. В устах революционеров, масонов и связанных с ними либералов слово «черносотенец» становится тождественным выражению «враг революции». А так как главными революционерами были евреи, то понятие «черносотенец» отождествляется революционерами также со словом «антисемит».

Русские патриоты - противники революции, конечно, не возражали, что их называют славным именем «черносотенцы». Один из миллионов русских черносотенцев, оставшийся неизвестным, выразил дух черной сотни в стихотворении:

Кто, молитву творя,
Чтит народ и царя,
В ком ни сердце, ни ум не шатаются,
Кто под градом клевет Русь спасает от бед, -
Черносотенцем тот называется”

российский историк, доктор экономических наук, писатель, директор общественной органазации «Институт русской цивилизации» О.А.Платонов, книга «Война с внутренним врагом», стр. 17-18

Алексей Михайлов: «За последние 15 лет в России было закрыто более 40 тысяч детских садов».

Священномученик Ермоген, Патриарх Московский и всея Руси, происходил из донских казаков. По свидетельству самого Патриарха, он был вначале священником в городе Казани при гостинодворской церкви во имя святителя Николая (память 6 декабря и 9 мая). Вскоре он принял монашество и с 1582 года был архимандритом Спасо-Преображенского монастыря в Казани. 13 мая 1589 года хиротонисан во епископа и стал первым Казанским митрополитом.

Во время служения будущего Патриарха в Казани совершилось явление и обретение чудотворной Казанской иконы Божией Матери в 1579 году. Будучи еще священником, он, с благословения тогдашнего Казанского архиерея Иеремии, переносил новоявленную икону с места обретения в церковь во имя святителя Николая. Обладая незаурядным литературным дарованием, святитель сам составил в 1594 году сказание о явлении чудотворной иконы и совершавшихся от нее чудесах. В сказании он со смирением пишет о себе: «Я же тогда... хотя и был каменносердечен, однако прослезился и припал к Богородичному образу, и к чудотворной иконе, и к Предвечному Младенцу, Спасу Христу... И по велению Архиепископа, с прочими святыми крестами пошел я с иконою в находящуюся вблизи церковь святого Николая, который зовется Тульским...» В 1591 году святитель собирал в кафедральный собор новокрещенных татар и в течение нескольких дней наставлял их в христианской вере.

9 января 1592 года святитель Ермоген направил Патриарху Иову письмо, в котором сообщал, что в Казани не совершается особое поминовение православных воинов, жизнь положивших за веру и Отечество под Казанью, и просил установить определенный день памяти воинов. В ответ святителю Ермогену Патриарх прислал указ от 25 февраля, который предписывал «по всем православным воинам, убитым под Казанью и в пределах казанских, совершать в Казани и по всей Казанской митрополии панихиду в субботний день после Покрова Пресвятой богородицы и вписать их в большой синодик, читаемый в Неделю Православия». Святитель Ермоген проявлял ревность по вере и твердость в соблюдении церковных традиций, заботился о просвещении верой Христовой казанских татар.

В 1595 году при деятельном участии святителя совершилось обретение и открытие мощей Казанских чудотворцев: святителей Гурия, первого архиепископа Казанского и Варсонофия, епископа Тверского. Царь Феодор Иоаннович приказал соорудить в Казанском Спасо-Преображенском монастыре новую каменную церковь на месте прежней, где были погребены святые. Когда были обретены гробы святых, святитель Ермоген пришел с собором духовенства, повелел вскрыть гробы и, увидев нетленные мощи и одежды святителей, сообщил Патриарху и царю. По благословению Святейшего Патриарха Иова (+ 1605) и по повелению царя, мощи новоявленных чудотворцев были поставлены в новом храме. Святой Ермоген сам составил жития святителей Гурия и Варсонофия, епископов Казанских.

За выдающиеся архипастырские труды митрополита Ермогена избрали на первосвятительскую кафедру, а 3 июля 1606 года он был возведен собором святителей на Патриарший престол в Московском Успенском соборе. Митрополит Исидор вручил Святейшему Патриарху Ермогену посох святителя Петра, Московского чудотворца (+ 21 декабря 1326), a царь принес в дар новому Патриарху панагию, украшенную драгоценными камнями, белый клобук и посох. По древнему чину Святейший Патриарх Ермоген совершал шествие на осляти вокруг стен Кремля.

Деятельность Патриарха Ермогена совпала с трудным для Русского государства периодом — нашествием самозванца Лжедмитрия и польского короля Сигизмунда III. В этом подвиге Патриарх Ермоген не был одинок: ему подражали и помогали самоотверженные русские люди. С особенным вдохновением противостоял Святейший Патриарх изменникам и врагам Отечества, желавшим поработить русский народ, ввести в России униатство и католичество, и искоренить Православие. Когда самозванец подошел к Москве и расположился в Тушине, Патриарх Ермоген направил мятежным изменникам два послания. В одном из них он писал: «...Вы забыли обеты Православной веры нашей, в которой мы родились, крестились, воспитались и возросли, преступили крестное целование и клятву стоять до смерти за Дом Пресвятой Богородицы и за Московское государство и припали к ложно-мнимому вашему царику... Болит моя душа, болезнует сердце и все внутренности мои терзаются, все составы мои содрогаются; я плачу и с рыданием вопию: помилуйте, помилуйте, братие и чада, свои души и своих родителей, отшедших и живых... Посмотрите, как отечество наше расхищается и разоряется чужими, какому поруганию предаются святые иконы и церкви, как проливается кровь неповинных, вопиющая к Богу. Вспомните, на кого вы поднимаете оружие: не на Бога ли, сотворившего вас? не на своих ли братьев? Не свое ли Отечество разоряете?... Заклинаю вас Именем Бога, отстаньте от своего начинания, пока есть время, чтобы не погибнуть вам до конца».

В другой грамоте Первосвятитель призывал: «...Бога ради, познайте себя и обратитесь, обрадуйте своих родителей, жен и чад, и всех нас; и станем молить за вас Бога»...

Вскоре праведный суд Божий свершился и над Тушинским вором: его постигла столь же печальная и бесславная участь, как и предшественника; он был убит собственными приближенными 11 декабря 1610 года. Но Москва продолжала оставаться в опасности, так как в ней находились поляки и изменники-бояре, преданные Сигизмунду III. Грамоты, рассылавшиеся Патриархом Ермогеном по городам и селам, возбуждали русский народ к освобождению Москвы от врагов и избранию законного русского царя. Москвичи подняли восстание, в ответ на которое поляки подожгли город, а сами укрылись в Кремле. Совместно с русскими изменниками они насильно свели святого Патриарха Ермогена с Патриаршего престола и заключили в Чудовом монастыре под стражу. В Светлый понедельник 1611 года русское ополчение подошло к Москве и начало осаду Кремля, продолжавшуюся несколько месяцев. Осажденные в Кремле поляки не раз посылали к Патриарху послов с требованием, чтобы он приказал русским ополченцам отойти от города, угрожая при этом ему смертной казнью. Святитель твердо отвечал: «Что вы мне угрожаете? Боюсь одного Бога. Если все вы, литовские люди, пойдете из Московского государства, я благословлю русское ополчение идти от Москвы, если же останетесь здесь, я благословлю всех стоять против вас и помереть за Православную веру». Уже из заточения священномученик Ермоген обратился с последним посланием к русскому народу, благословляя освободительную войну против завоевателей. Но русские воеводы не проявили тогда единодушия и согласованности, поэтому не смогли взять Кремль и освободить своего Первосвятителя. Более девяти месяцев томился он в тяжком заточении и 17 февраля 1612 года скончался мученической смертью от голода.

Освобождение России, за которое с таким несокрушимым мужеством стоял святитель Ермоген, успешно завершилось по его предстательству русским народом. Тело священномученика Ермогена было погребено в Чудовом монастыре, а в 1654 году перенесено в Московский Успенский собор. Прославление Патриарха Ермогена в лике святителей совершилось 12 мая 1913 года. Память его также празднуется 17 февраля.

Гермоген

Г ермоген - патриарх всероссийский с 1606 по 1612 г. В 1589 г. он был поставлен в сан казанского митрополита и проявил большое усердие в деле обращения в православие местных инородцев. По восшествии на московский престол Лжедмитрия I, Гермоген был вызван в Москву для участия в устроенном новым царем Сенате, но не мог ужиться с царем, чуждым религиозной нетерпимости и склонным к сближению с иноземцами. Когда перед браком Лжедмитрия и возник вопрос, не следует ли предварительно произвести над Мариной обряд крещения в православие, Гермоген был в числе тех духовных, которые наиболее настаивали на этом, и за такое противодействие намерениям царя был удален из Москвы в свою епархию. Царь решился возвести его, как врага предшествовавшего правительства, на место низложенного патриарха . Сделавшись патриархом, Гермоген сначала не играл видной роли в государственных делах, вследствие несогласий, возникших между ним и царем Василием. Во время восстания Гермоген, однако, рассылал грамоты, убеждая население стоять за Шуйского, и наложил даже проклятие на Болотникова и его сторонников. Пытался Гермоген защищать Шуйского и в момент его свержения с престола. После низложения Шуйского, когда "шатание" охватило большинство московских правительственных деятелей, и они, забыв о государстве, искали прежде всего личной выгоды, Гермоген явился между ними одним из немногих, сохранявших свои убеждения и твердо проводивших их в жизнь. Когда выставлена была кандидатура королевича , Гермоген согласился на нее лишь под условием принятия Владиславом православной веры и писал о том королю . Предвидя, что у короля имеются другие планы, Гермоген держал себя очень враждебно по отношению к полякам; протестовал против вступления польского войска в Москву и, когда бояре впустили гетмана , очень холодно относился к нему и к сменившему его . Когда Сигизмунд стал требовать, чтобы бояре приказали Смоленску сдаться на королевскую волю, Гермоген решительно отказал в своей подписи на изготовленной боярами грамоте, несмотря на то, что в пылу спора один из бояр, Салтыков, угрожал патриарху ножом. Отсутствие имени патриарха в грамоте, отправленной к московским послам, находившимся у Сигизмунда, и предписывавшей им во всем положиться на волю короля, дало им предлог отказаться от исполнения этого приказания. С этих пор Гермоген является открытым противником поляков, путем устной проповеди и рассылаемых грамот увещевая народ стоять за православную веру против желающих уничтожить ее иноземцев. Когда к Москве подошло ляпуновское ополчение, поляки и державшие их сторону русские бояре потребовали от патриарха, чтобы он приказал ополчению разойтись, угрожая ему в противном случае смертью. Гермоген отказался и был подвергнут тяжелому заключению в Чудовом монастыре. Когда, после убийства , провозгласил царем сына Марины, Гермоген послал в Нижний Новгород грамоту с протестом против таких действий казацкой "атаманьи". "Отнюдь, - писал патриарх, - Маринкин на царство не надобен: проклят от святого собора и от нас". 25 августа 1611 г. эта грамота была получена в Нижнем и отсюда переслана в другие города. Когда в Москве получены были первые вести о сборах и , сидевшие в Москве бояре и поляки вновь потребовали от Гермогена, чтобы он убедил нижегородцев оставаться верными присяге Владиславу, но встретили с его стороны решительный отказ. "Да будет над ними, - отвечал патриарх, - милость от Бога и благословение от нашего смирения! А на изменников да изольется гнев Божий, и да будут они прокляты в сем веке и в будущем". Тогда его, по рассказу современников, уморили голодною смертью. Он умер 17 февраля 1612 г. - См. , "Патриарх Гермоген" (1912); , "Очерки по истории смуты" (3-е издание, 1911). В. М-н.

Другие интересные биографии.

Сведения о биографии Святителя Гермогена скудны и отрывочны. Имя Патриарха Гермогена в общественном сознании прочно связано с событиями Смутного времени. Не зная земную родословную, через наставников Святителя Гермогена можно восстановить родословную духовную, восходящую к Преподобному Сергию Радонежскому. Сквозь образ Святителя, молитвенника и пастыря, проступает лик воина, решительного, твёрдого, мужественного. Годы его жизни были отмечены непрерывными тяготами военных действий . Московское царство в то время было государством воюющей нации. Почти ежегодно на русской земле происходили военные конфликты с татарами, литовцами, поляками, немцами, шведами… Знаменитая икона «Церковь воинствующая» представляет русскую судьбу как поход длиною в жизнь воинов Христовых во главе с царём - игуменом земли Русской. Мобилизационная готовность стала надолго национальной русской чертой.
В 1803 «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств» начало сбор средств на создание памятника Патриарху Гермогену, гражданину Минину и князю Пожарскому. В результате на Красной площади в Москве был воздвигнут известный памятник только Минину и Пожарскому…
В 1913 прославление Патриарха Гермогена в лике священномученика происходило в Московском Кремле в атмосфере всеобщего духовного подъема. Был объявлен конкурс на создание памятника Святителю Гермогену, но начавшаяся вскоре Отечественная война с германцами не позволила довести дело до конца.
Природа человека не меняется с изменением исторических эпох и обстоятельств. Совершенствуются лишь технические средства, окружающие человека, страсти людские остаются неизменными. Многие закономерности смут на Руси совпадают, что позволяет проводить относительно достоверные исторические аналогии.
Святитель Гермоген в одной из грамот чётко определил духовную сущность Смуты:
«Правосудный Бог, наказывая нас за наши грехи и милостиво наводя на нас гнев Свой то голодом, то нашествием иноплеменников, иногда мором и междоусобными бранями, иногда же пожарами и прочими житейскими напастями, наводя на нас разные бедствия, и тяжести, и лютые болезни, побуждает тем, особенно ленивых и ожесточенных, к добродетели и наставляет на путь спасения…»

Внешнюю историческую и социальную суть Смуты как начала XX века, так и начала XVII раскрыл Святитель Николай Сербский: «Вы уверены, что нынешние страдания православного русского народа—наказание Божие? Признаюсь, я не уверен. Так ошибиться недолго, если считать всякое страдание народа или личности наказанием Божиим. Три голгофских креста учат нас осторожности в оценке чьих-либо страданий. Разве Христос был распят в наказание? В длинной череде мучеников мы видим и пророков, и апостолов, много светлых праведников. Их страдания не были наказанием, а если страдали они за грехи, то не за свои… Страдание Святой Руси за грехи попущено, но за чьи?.. Разве Россия грешнее всех других стран и за это несёт тяжелейшие страдания? Всему миру очевидны две вещи: первое, Русский Народ горит в пламени страданий, как когда то три отрока в печи вавилонской;второе, материалистические и безбожные теории, которые разожгли в России этот огонь, возникли не в русском православном народе, и носители их рождены в народе не русском и не православном. Всё остальное— тайна Промысла Божия». Слова эти относятся к XX веку русской истории, но справедливы и применимы к отечественной истории в целом, в том числе и к периоду Смуты начала XVII века. На протяжении веков Русский Народ спасал Европу от завоевания воинственными татаро-монголами и Османской империей. В борьбе с русской силой истощилась и исчезла как Золотая орда, так и Блистательная Порта. Уничтожив коренные народы Нового Света—Америки, католический мир обратил свои алчные взоры на Восток. Имея опыт разгрома православной империи ромеев — Византии—новые крестоносцы вознамерились в ходе похода на восток уничтожить Московское царство преемника Вселенского Православия — Русского Народа. Крестовый поход был остановлен подвигом наших предков в Ливонской войне и в Смутное время. Вспомним, во время семибоярщины Москву сжёг интернационал поляков, литовцев, немцев, венгров; польско-литовские разбойничьи отряды разоряли и жгли русские города и сёла; шведские войска оккупировали новгородские земли, стратегию военной и религиозной экспансии определяли итальянские и испанские иезуиты; английские негоцианты и голландские торговые дома уже примеривались к Волге, переходящей в великий шёлковый путь… Действительно, трагедия Смуты имела своей причиной не только прегрешения русских людей.
Летопись отмечала: «Учинилось нечаемое: отцем отец, боголюбивый Патриарх Гермоген встал за православную веру несомненно и не убоясь смерти; он призвал православных христиан, укрепил и за веру православную всем велел стоять и помереть. Если бы не от Бога был послан он, такого дела не учинил бы!»
Патриаршее служение Святителя Гермогена началось 3 июля 1606 в возрасте 76 лет. У второго Патриарха Московского и всея Руси не было иллюзий о грядущей судьбе. Весной 1611 Первосвятителя заточили в темницу в подвале Чудова монастыря. Более девяти месяцев он провёл в узах. 17 февраля 1612 Патриарх Гермоген принял мученическую кончину от голода и жажды. Таким образом, Предстоятель нёс патриарший крест 5 лет и 7 месяцев в условиях войны, оккупации и заточения.
Слово и дело Патриарха были всегда едины. Все знали, что, призывая стоять за веру, сам Святитель стоит за веру неколебимо, обличая ложь, сам живет праведно по правде Божией; призывая претерпеть мучения ради Святой Руси, сам стойко и смиренно переносит угрозы, насилие, узы и голод.
Слова «пастыря доброго» доходили до Дикого поля на юге царства, сибирской тайги на востоке, Студёного моря на севере.
В ответ на призыв Предстоятеля откликались города по всей Руси великой, посылая своих сыновей-воинов, деньги и припасы для спасения Отечества.

Патриарх отвечал перед Богом за устроение церковной жизни. Даже в наиболее напряженные периоды Смуты в Русском царстве строили храмы, основывали монастыри, переписывали и издавали богослужебные книги. В условиях гражданской войны и интервенции в патриаршество Святителя Гермогена было основано более сорока монастырей, в том числе в далёкой Сибири среди инородцев-язычников. Патриарх в хаосе и безначалии Смуты сохранил систему церковного управления, связь с епархиями и монастырями.
Святитель не падал духом и требовал от архиереев рассылать «учительные грамоты» представителям власти на местах и воинским начальникам, «…чтобы унимали грабёж, сохраняли братство и, как обещались положить души свои за дом Пречистой, и за чудотворцев, и за веру, так бы и совершили».
Первосвятитель был знатоком знаменного роспева, он лично составил и выпустил специальное руководство для церковных певчих—«Послание наказательное ко всем людям, паче же священникам и дьяконам, о исправлении церковного пения». Предстоятель составлял и издавал жития святых и духовные литературные произведения, вёл дневник-летописец, наставлял царя и боярскую думу, письмами и грамотами увещевал и вдохновлял народ, рассеянный на бескрайних просторах Московского царства. Очень многое повидавший на своём веку Святитель не зарыл в землю свой талант уникального жизненного опыта, но внёс всё, что имел в сокровищницу исторической памяти и мудрости народа.

Пафос и дух этой эпохи передают слова Патриарха Гермогена: «Ты же, хотя бы и малое стадо верных сынов Святой Руси, не бойся, яко благоизволил Отец Небесный дати нам царство… Если велики волны и грозна буря, не бойся гибели, ибо на камне веры и правды стоим. Пусть пенится и беснуется море, оно не может потопить корабля Иисусова!»
Общая вера сплотила русских людей в духовное мистическое единство, которое и создавало сакральное чувство принадлежности к своему народу.
В гимне Нижегородского ополчения русские названы «народом промысла Божия».
Содержание грамот Святителя Гермогена несли в себе простые и ясные указания:
«Россия—русским. Престол—православному царю. Врагов—вон».
Святитель Гермоген был достойным продолжателем духовных традиций, заложенных в Русском Народе великими подвижниками—преподобными Сергiем Радонежским, Александром Свирским, Иосифом Волоцким и Нилом Сорским…
Из подземелья Святитель сумел послать верным русским людям предсмертную грамоту, в которой писал: «Всем вам от меня благословение и разрешение в сём веке и в будущем. Стойте за веру неподвижно, а я за вас Бога молю»…
Показателен девиз нижегородского ополчения во время Смуты:
«За веру Православную, за святые Божии церкви, за души свои, за Отечество».
Испытания, сопровождавшие Святителя всю жизнь, усугубились в Смутное время и достигли своего апогея в темнице Чудова монастыря.
Явившиеся в узилище поляки и изменники-бояре услышали грозно прозвучавшие судьбоносные слова народного вождя: «Да будет над теми, кто идёт на очищение Московского государства, милость от Господа Бога, а от нашего смирения благословение; а на окаянных изменников да излиется гнев от Бога, а от нашего смирения да будут прокляты они в сём веке и в будущем!»
В это время многое в отечественной истории происходило впервые: появился первый русский царь, первый русский патриарх, первая печатная отечественная книга, первая почта, первый стрелец, первый самозванец, первый лжепатриарх, впервые открыто совершено убийство царя… Этот список можно продолжить.
В устроении государства и Церкви произошли фундаментальные изменения.
Великое Княжество Московское в правление великого князя Иоанна IV Васильевича стало царством — сильным централизованным государством. Территория страны увеличилась в двое и Русь стала крупнейшей европейской монархией. Численность населения царства, фактически уже империи, возросла в полтора раза, достигнув приблизительно 9 миллионов человек. У Дикого поля были отвоёваны миллионы десятин плодороднейшей земли, существенно увеличилось производство хлеба.
За годы жизни Святителя Гермогена Русская Церковь обрела организационную полноту и стала независимой от Константинополя поместной Церковью с русским патриархом во главе. Святитель был современником четырёх царей. На троне московских государей династию Рюриковичей сменила династия Годуновых, свергнутых боярским заговором, использовавшим для этого самозванца. С Лжедмитрием покончил заговор аристократов во главе с Василием Шуйским, занявшим престол без лишних церемоний. Царя Василия Шуйского свёл с престола заговор бояр, захвативших власть в форме коллективного правления семибоярщины, которых оттеснили от опустевшего Московского трона бесцеремонные польско-литовские оккупанты…
Из фазы интенсивного развития и созидания страну обрушили в пучину разрушения и хаоса. За годы Смуты в Московском царстве объявилось, по меньшей мере, 17 самозванцев: пять «воскресших царевичей» Дмитриев, девять «сыновей» царя Фёдора Иоанновича, два «сына» царя Василия Шуйского и экзотический астраханский «царевич» «Иван-Август»…
Опричнина поколебала власть могущественных боярских кланов и расчистила путь служилому дворянству. Реформа землевладения превратила бояр-вотчинников в царских слуг, обязанных защищать Отечество. Земская реформа оздоровила государственный организм и создала оптимальную модель русского государственного устройства: сильную централизованную власть, защищающую Православие, организующую оборону страны, развитие стратегических отраслей экономики, справедливое законодательство, свободу местного самоуправления.
Преобразовался лик Русской Земли: были основаны многочисленные города, возведены сотни крепостей, монастырей, храмов.

На своём веку Патриарх Гермоген видел разъяренные толпы бунтующей черни, фигуры юрких поджигателей и наёмных убийц, войска иностранных захватчиков, «благочестивых» сектантов и лицемерных иезуитов.
Святитель Гермоген был свидетелем, как боярская крамола в полной мере коснулась судьбы первого русского царя и его наследников. Большинство членов венценосной семьи были отравлены, начиная с матери—великой княгини Елены Глинской; царевича-первенца утопили… Сам Иоанн IV стал жертвой ртути и мышьяка. Царь Борис Годунов был отравлен, его наследник, царь Фёдор был убит, царица Мария Годунова задушена. Тем, что осталось после убийства дорвавшегося до трона первого самозванца, выстрелили из пушки в сторону запада. С позором свергли царя Василия Шуйского. Кара небесная настигла в своё время каждого из числа семибоярщины. Погибли многочисленные явные и тайные претенденты на царский трон: атамана Заруцкого казнили, Марина Мнишек сошла с ума, её малолетнего сына повесили… Жертвой борьбы за власть дважды становилась красавица Москва, в 1547 и 1611 годах полностью выгоравшая в страшных пожарах.
Деятельность Святителяа в Смуту продемонстрировала его глубокие и разносторонние знания. Как говорили тогда, Патриарх был «книжен умом».
Опыт государственного администрирования Святитель Гермоген получил на Казанской кафедре. Митрополит Гермоген уже в царствование Бориса Годунова входил в число наиболее влиятельных деятелей не только Церкви, но и государства. Всё это подготовило и сделало естественным переход Святителя с кафедры казанских митрополитов на кафедру московских патриархов. В силу несостоятельности светской власти на время патриаршества Гермогена в Московском царстве фактически установилась теократия: народ ждал и выполнял слово Патриарха как пастыря, так и неформального действительного возглавителя государства. Природа государственной власти Патриарха по сути оставалась духовной. При сложившихся обстоятельствах светское руководство Святителя было несением Веры, а не реализацией собственно власти в узком понимании этой функции.
Чин всеобщего покаяния 29 февраля 1607 в Успенском соборе Московского Кремля имел не только духовный, но и сильный политический отклик по всему царству. Это был русский православный ответ крамоле и хаосу.
«Начальный человек Русской земли», как стали называть Святителя, разослал по городам грамоты с призывом поддержать москвичей и дать отпор бунтовщикам Болотникова. Русские люди откликнулись на призыв Патриарха, осада с Москвы была снята земским ополчением, объединившимся с войском князя Михаила Скопина-Шуйского. Святитель призывал расслабившегося царя незамедлительно выступить в поход против самозванца, пока он не собрал новое войско. Сохранился текст «Речи царю Василию Ивановичу Шуйскому, побуждавшей его идти на тушинского царика 1607 года». Царь не послушал Патриарха…
7.02.1609 Патриарх Гермоген единолично силой своего авторитета расстроил вооружённый путч против царя Василия Шуйского. Святитель предвидел осаду интервентамиСергiевой обители — духовного сердца России , и оказал монастырю существенную военную помощь. Оборона Свято-Троицкого Сергиева монастыря—важнейшая не только духовная, но и военная составляющая преодоления Смуты.
«Начальный человек Русской земли» вёл, выражаясь современным языком, непрерывную информационную войну, рассылая грамоты по городам, укрепляя и поднимая на борьбу русских людей. Более того, Патриарх напрямую обращался к обманутым и введённым в заблуждение сторонникам самозванцев, бунтарям, изменникам со словами строгого отеческого увещевания и вразумления, что не оставалось без последствий.
Патриарх, прекрасно понимая все пороки и страсти Василия Шуйского, тем не менее последовательно поддерживал его для сохранения государства от окончательного краха. Хорошо зная бояр, врагов и завистников Шуйского, Святитель разослал по городам воззвания ко всему Русскому Народу о беззаконном сведении с престола царя Василия Ивановича в феврале 1609а.
Когда семибоярщина решила посадить на московский трон польского королевича католика Владислава, Святитель воспротивился этому. Он пытался увещевать бояр: «Чего же ныне чаяте вы ещё от поляков? Токмо конечного разорения царству и вере православной? Да разве нет у вас достойных для царства князей русских?!».

Патриарх Гермоген отказывается подписывать договор. Художник Павел Чистяков. 1860

Видя, что семибоярщина не изменит своих намерений, Патриарх добился включения в договор неприемлемых для поляков условий о переходе в Православие королевича Владислава и неприкосновенности Русской Церкви.
Одновременно такое решение позволяло столкнуть между собой сторонников королевича и сторонников самозванца Лжедмитрия II. Нужно было выиграть время для сбора сил земского ополчения Прокопия Ляпунова, организованного по инициативе Патриарха, и начать подготовку ополчения в Нижнем Новгороде.
Святитель Гермоген освободил от клятвы обманутые семибоярщиной русских людей, которые присягнули на верность польскому королевичу Владиславу. Грамоты и устные наставления Святителя ходокам из Нижнего Новгорода стали побудительным мотивом организации ополчения Минина и Пожарского. Таким образом, роль Святителя Гермогена как государственного деятеля в преодолении нестроений Московского царства фактически стала более значимой, чем роль всех остальных политических и военных деятелей того времени.
Святитель Гермоген от природы был одарён мужеством смелого воина, талантом организатора, твёрдой волей руководителя. Многотрудным аскетическим путём поста, молитвы, покаяния, очищения сердца от страстей, контроля сознания стяжал он дух мирен, принял нисходящую свыше благодать, стал сопричастным теосиса, процесса обожения. Благоприобретённая святость в сочетании с природными талантами стала необходимым и достаточным условием для выполнения миссии духовного пастыря всего народа, национального вождя, стратега освободительной борьбы.
Известно, что в миру Святитель носил имя Ермолай. В православной традиции имя нарекают в честь святого - небесного покровителя. Небесный покровитель Святителя Гермогена — святой мученик из Никомедии иерей Ермолай, до конца сохранивший верность Спасителю во время жестоких гонений. Примечательно, что это греческое имя переводится как «народовещатель», «священномученик»… Судьба Святителя Гермогена была предугадана уже именем, полученном при святом крещении.
Не следует забывать сотен тысяч наших предков, сопротивлявшихся беззаконию в течение Смутного времени. Князь Михаил Скопин-Шуйский воевал не в одиночестве. Москву, Псков, Смоленск и другие города и крепости защищали не только воеводы, но и полки безымянных ратников, ополченцев, добровольцев.
Несмотря на трудности военного времени, крестьяне сеяли и убирали хлеб, женщины производили на свет детей, строители возводили новые и восстанавливали разрушенные храмы, укрепления, дома. Купцы и промышленники Строгановы регулярно жертвовали защитникам Православия большие суммы денег. Русские землепроходцы осваивали бескрайнюю Сибирь. Окутанная дымом пожарищ жизнь на русской земле продолжалась, воля к жизни не ослабла, а закалилась. Великий народ во главе со своим Первосвятителем получал бесценный исторический опыт, поднимаясь на своём пути к небу на новую ступень своего исторического бытия. О роли Патриарха Гермогена в русской истории, его свершениях и заслугах предстоит узнать ещё очень многое.
На основании летописных и литературных источников можно в общих чертах представить образ богатырской личности Святителя. Он от рождения обладал способностями и талантами проницательного мыслителя, мужественного воина, искусного организатора, волевого руководителя. В течение своей жизни Святитель Гермоген, по Евангельской притче о талантах, не оставил свои дарования без применения, но существенно преумножил их, дополнил обретённой в тяжёлых аскетических трудах благодатью и все свои изначальные и благоприобретённые таланты положил на алтарь Отечества, вернул преумноженными Создателю. Своими мыслями, словами и делами Патриарх Гермоген существенно уменьшил энтропию, хаос в пространстве Святой Руси, на земле наших предков. Действительно, «спасись сам и тысячи вокруг тебя спасутся». В этом суть подвига Святителя Гермогена. Это пример для всех нас жизни по промыслу Божию. Всю жизнь в Бога богатея, Святитель оставил нам в наследство подлинные сокровища: свои веру, надежду и любовь.
В уроке, преподанном всем нам Патриархом Гермогеном, преобладает вечное и духовное, переходящее из поколения в поколение, из века в век нашего национального бытия. Это стремление через любовь к Богу и Русскому Народу к преодолению розни мира сего.

Священномученик ЕРМОГЕН, патриарх Московский и всея России, чудотворец (†1612)

Среди святых защитников нашего Отечества священномученик патриарх Ермоген стоит в одном ряду с благоверным князем Александром Невским и преподобным Сергием Радонежским. Главный подвиг своей жизни - твердое противостояние воцарению над Россией инославного государя, вдохновенную проповедь освобождения страны от иноземных захватчиков - патриарх Ермоген совершил уже в глубокой старости. Свои слова он засвидетельствовал мученической смертью. Это время - самое тяжелое в истории Русской православной церкви, которая была обстоятельствами поставлена почти на край своего существования, оттого и прозвали его - Смутным временем . Господь же в такие времена среди слуг Своих находил тех, кто мог укрепить православный христианский люд, посылая ему надежду и опору в лице самых ревностных и преданных Ему земных служителей.

О первой же поло-вине жизни святого Ермогена дошли до нас лишь отры-вочные сведения. Год его рождения определяется на основании свидетельств поляков, утверждавших, что в 1610 г. им противился только «осьмидесятилетний патриарх». Следовательно - это 1530 год. Есть предположения, что родина его Казань. Происхождение его также остаётся предметом споров. Одни утверждают, что он из рода князей Голициных, другие - из донских казаков, иные - из посадского духовенства. По свидетельству самого Патриарха, он был вначале священником в городе Казани при гостинодворской церкви во имя святителя Николая.

Именно ему, в 1579 году, тогда ещё пресвитеру Ермолаю, Бог судил стать свидетелем чудесного явления Казанской иконы Божией Матери, и первому «взять от земли» бесценный образ, а затем торжественно, с крестным ходом, внести в храм. В это время 50-летний Гермоген был священником Гостиннодворской церкви в Казани. Позднее, будучи уже Казанским митрополитом, святитель составил письменное «Сказание о явлении Казанской иконы Божией Матери и совершившихся от неё чудесных исцелениях» . Им же составлены стихиры и каноны в службе на день явления Казанской иконы Божией Матери; проникнутый высоким религиозным вдохновением, известный каждому право-славному человеку тропарь «Заступнице усердная» принадлежит также святому Ермогену.

Вскоре (видимо, после смерти жены) он принял монашество и с 1582 года был архимандритом Спасо-Преображенского монастыря в Казани. 13 мая 1589 года хиротонисан во епископа и стал первым Казанским митрополитом.

Это был нелегкий труд укрепления православия среди населения, которое издревле было мусульманским, и Ермоген мудрым и добродетельным своим наставничеством стремился воспрепятствовать ослаблению веры в краях, где в глубине души люди все-таки сохраняли склонность к исламу. Мечети ставились почти рядом с Казанским монастырем, и это повышало вероятность того, что новообращенные христиане, общаясь со своими мусульманскими знакомыми и близкими, могли отвернуться от христианской веры, что крайне огорчало святителя Ермогена. Святитель Ермоген сохранял твёрдость в вопросах веры, активно занимался христианизацией татар и других народов бывшего Казанского ханства. Практиковалась и такая мера: новокрещёные народы переселяли в русские слободы, изолируя от общения с мусульманами.

Когда перестраивался Казанский Спасо-Преображенский монастырь - это было в 1595 году, при копании рвов под фундамент нового каменного здания храма были обретены гробы с мощами первых святителей Казанских - Гурия и Варсонофия. Святитель Ермоген открыл гробы, и все увидели, что останки святых оказалась нетленны. Останки были помещены самим Ермогеном в ковчеги и представлены для поклонения над землей. Это событие вдохновенно подействовало и на самого святителя, и на присутствовавших при этом, и на всю новообращенную паству! Тогда же митрополит Ермоген составил службу на обретение святых мощей святителей.

За выдающиеся архипастырские качества митрополит Ермоген был избран на первосвятительскую кафедру.

В это смутное время у власти стоял самозванец Лжедмитрий, выдававший себя за чудом спасшегося младшего сына Ивана IV Грозного — царевича Дмитрия. Он присягнул польскому королю Сигизмунду III в верности и обещал ввести в России католицизм. Но 17 мая 1606 года боярская партия В. Шуйского подняла восстание в Москве. Лжедмитрий был убит, его труп несколько дней валялся на Красной площади, затем был сожжен, и пепел его зарядили в пушку, выстрелив в том направлении, откуда он пришел. 25 мая 1606 года Василий Шуйский стал царем.

А уже 3 июля 1606 года, при новом царе Василии Шуйском, митрополит Ермоген был возведен собором святителей на Патриарший престол в Московском Успенском соборе. Митрополит Исидор вручил Патриарху посох святителя Петра,а царь принес в дар новому Патриарху панагию, украшенную драгоценными камнями, белый клобук и посох. По древнему чину Патриарх Ермоген совершал шествие на осляти (православный обряд, совершавшийся в Русском государстве в праздник Вербного Воскресенья и символизировавший въезд Иисуса Христа в Иерусалим на осле)

Избранный на патриаршество в 70-летнем возрасте, в трудную пору Смутного времени, когда России и Русской Церкви угрожала крайняя опасность порабощения и инославного пленения, святитель Ермоген, по словам митрополита Макария (Булгакова) «ревностнее, мужественнее и непоколебимее всех постоял за ту и другую».

С особенным вдохновением противостоял Святейший Патриарх изменникам и врагам Отечества, желавшим ввести в России униатство и католичество и искоренить Православие, поработив русский народ.

Смерть Лжедмитрия I была известна достоверно только Москве и округе. Русская периферия не имела на этот счет точных сведений, а желание верить в «законного», «прирожденного» царя было очень велико. Хаос смуты продолжался. И в этом хаосе явился новый лжеспаситель — Лжедмитрий II. К нему примкнули князь Григорий Шаховской и ряд других бояр. Был пущен слух, что Димитрий не был убит в Москве, а сумел бежать (вторично «чудесно» спасся). В окружении польских войск, запорожских и донских казаков, множества иного бродячего люда Лжедмитрий II в августе 1607 года появился в пределах России, а 1 июня 1608 года вплотную подошел к Москве, став лагерем в Тушино. К Тушинскому вору, как называли тогда этого самозванца, стали перебегать из Москвы многие бояре.

Не устрашившись ни бесстыдного самозванца Лжедмитрия, ни могущественного польского короля Сигизмунда, святитель Ермоген, перед лицом изменников и врагов Отечества, стал духовным главой всей Русской земли.

Лагерь Лжедмитрия II в Тушино

Когда самозванец Лжедмитрий II подошёл к Москве и расположился в Тушино, Патриарх Ермоген направил мятежным изменникам два послания. В одном из них он писал:

«...Вы забыли обеты православной веры нашей, в которой мы родились, крестились, воспитались и возросли, преступили крестное целование и клятву стоять до смерти за дом Пресвятой Богородицы и за Московское государство и припали к ложно-мнимому вашему царику... Болит моя душа, болезнует сердце, и все внутренности мои терзаются, все составы мои содрогаются; я плачу и с рыданием вопию: помилуйте, помилуйте, братие и чада, свои души и своих родителей, отшедших и живых... Посмотрите, как Отечество наше расхищается и разоряется чужими, какому поруганию предаются святые иконы и церкви, как проливается кровь неповинных, вопиющая к Богу. Вспомните, на кого вы поднимаете оружие: не на Бога ли, сотворившего вас? не на своих ли братьев? Не свое ли Отечество разоряете?... Заклинаю вас Именем Бога, отстаньте от своего начинания, пока есть время, чтобы не погибнуть вам до конца».

В другой грамоте Первосвятитель призывал: «Бога ради, познайте себя и обратитесь, обрадуйте своих родителей, своих жен и чад, и всех нас; и мы станем молить за вас Бога...».

Вскоре праведный суд Божий свершился и над Тушинским вором: его постигла столь же печальная и бесславная участь, как и предшественника; он был убит собственными приближенными 11 декабря 1610 года. Но Москва продолжала оставаться в опасности, так как в ней находились поляки и изменники-бояре, преданные Сигизмунду III.

Не станем описывать всех перипетий этого сложного времени; они достаточно описаны. Скажем о главном. Царь Василий Шуйский вызвал против себя сильную боярскую оппозицию. Призвав на помощь против поляков шведского короля Карла IX, против которого уже воевал Сигизмунд III, Шуйский поставил Россию в состояние «официальной» войны с Польшей. Поляки начали открытую интервенцию. Большая армия поляков подошла к Москве. Интервенты осадили Троице-Сергиеву лавру, которую так и не смогли взять в течение 16-месячной осады.

Сам Сигизмунд, осаждавший Смоленск, потребовал теперь, чтобы на русский престол был возведен его сын, королевич Владислав. С ним шли трудные переговоры, в которых участвовал и митрополит Филарет — родной отец будущего царя Михаила Романова. Патриарх Ермоген поначалу действовал в пользу Шуйского. Но когда в июле 1610 года этого царя все-таки свергли, патриарх предложил на царство 14-летнего Мишу Романова. Однако голос патриарха не был тогда услышан.

Ермогену пришлось уступить той боярской партии, которая поддерживала Владислава под предлогом, что у Москвы нет сил защищаться от польской интервенции. Скрепя сердце, святитель согласился признать русским царём Владислава Сигизмундовича при условии его православного крещения и вывода польских войск из России. Но московское боярство, не посчитавшись с патриархом, впустило поляков в Москву и отправило особое посольство с грамотой, что Россия отдает себя «на волю» польского короля.

И вот тут произошло нечто такое, что явилось решающим моментом всех событий и вывело всю страну из хаоса смуты, из обстоятельств, казавшихся совершенно безнадежными. Вышеуказанной грамоты о капитуляции России патриарх не подписал. А когда боярин Салтыков бросился на него с кинжалом, тот ответил: «Не боюсь я твоего ножа! Ограждаюсь от него силою креста Христова». В результате - сговора с Сигизмундом и капитуляции перед ним не произошло. Вот что значит в решающий момент одна такая протокольная формальность, как подпись (в данном случае - ее отсутствие!)

Это дало духовное и правовое основание русским городам выступить против поляков на защиту отечества. Патриарх Ермоген через «бесстрашных людей» рассылал по русским городам и весям послания с призывами не подчиняться полякам и не верить самозванцам. Вдохновенные призывы Патриарха были услышаны русскими людьми, и всколыхнули освободительное движение.

Движение городов встревожило поляков и их сторонников. Они потребовали от Ермогена написать во все города, чтобы не шли освобождать Москву. С этим к нему явился опять боярин Салтыков. «Напишу,— ответил Ермоген,—...но только под условием, если ты и все с тобой изменники и люди короля выйдете вон из Москвы... Вижу поругание истинной веры от еретиков и от вас, изменников, и разорение святых Божиих церквей и не могу больше слышать латинского пения в Москве».

Ермогена заточили в Чудовом монастыре и стали морить голодом. Уже из заточения священномученик Ермоген обратился с последним посланием к русскому народу, благословляя освободительную войну против завоевателей.

Между тем к Москве потянулись народные ополчения. По предложению патриарха Ермогена из Казани была принесена Казанская икона Пресвятой Богородицы (скорей всего — копия с подлинной), ставшая главной святыней ополчения Космы Минина Сухорукова и князя Дмитрия Пожарского. Перед ней после строгого поста слезно молилось почти отчаявшееся русское войско, готовясь к последнему штурму Москвы. 22 октября 1612 года ополчение овладело Китай-городом,а 26-го сдался Кремль.

Патриарх Ермоген не дожил до этого светлого дня. Более девяти месяцев томился он в тяжком заточении, и 17 января 1612 года он мученически скончался в заточении в Чудовом монастыре.

Существует позднейшее предание, что перед смертью патриарх в подземелье прорастил овес и его нашли мертвого стоящим на коленях среди зеленых побегов.

Первым в Успенский собор поспешно вошел в латах ближний его боярин — князь Хворостинин, бывший в ополчении, и взволнованно спросил: «Покажите мне могилу отца нашего! Покажите мне могилу начальника нашей славы!» И когда ему ее показали, он, припав к ней, долго и горько плакал.

В 1652 году останки патриарха были перенесены из ветхой гробницы в Чудовом монастыре в Большой Успенский собор, где они пребывают и ныне. Прославление патриарха, состоявшееся 12 мая 1913 года, совпало с 300-летием со времени кончины святого и с годом 300-летия Дома Романовых (за несколько дней до прибытия царской семьи в Москву).

Современники свидетельствуют о Патриархе Гермогене как человеке выдающегося ума и начитанности: «Государь велика разума и смысла и мудра ума»,«зело премудростию украшен и в книжном учении изящен», его называли адамантом веры.

При нём были изданы: Евангелие, Минеи месячные, а также напечатан «Большой Верховный Устав». Патриарх тщательно наблюдал за исправно-стью текстов. По его благословению с греческого на русский язык была переведена служба святому апостолу Андрею Первозванному и восстановлено празднование памяти в Успенском соборе. Под наблюдением первосвятителя были сделаны новые станки для печатания богослужебных книг и построено новое здание типографии, пострадавшее во время пожара Москвы в 1611г.

Заботясь о соблюдении благочиния,святитель Ермоген составил «Послание наказательно ко всем людям, паче же священником и диаконом о исправлении церковного пения». «Послание» обличает священнослужителей в неуставном совершении церковных служб: многогласии, а мирян — в неблагоговейном отношении к богослужению.

Имя святителя, героя, заступника Земли русской, который долгое время был почти что «один в поле воин», держал по воле Божией тяжелейшую оборону против посягателей на честь, державность и веру православной Руси, навсегда останется в памяти как пример несгибаемого мужества и верности данной им присяге Богу и своему народу.

Гермоген или Ермоген?

Во всех издания до момента прославления в 1913 году патриарх именуется как Гермоген. Но после прославления он становится Ермогеном. Такое решение принял Св.Синод, т.к. святейший патриарх Гермоген сам подписывался именем Ермоген.

А по версии американского историка Грегори Фриза, основная причина в том, что Гермогеном звали опального епископа саратовского, активно выступающего против обер-прокурора Саблера и Григория Распутина. Чтобы не было путаницы и имя нового святого не ассоциировалось с именем опального архиерея, Синод и восстановил древнюю орфографию имени патриарха - «Ермоген».

Тропарь, глас 4
Приспе день светлаго торжества, град Москва радуется, и с ним Русь Православная ликовствует песньми и пеньми духовными: днесь бо священное торжество в явлении честных и многоцелебных мощей святителя и чудотворца Ермогена, якоже солнце незаходимое, возсия светозарными лучами, разгоняя тьму искушений же и бед от вопиющих верно: спасай нас, яко предстатель наш, великий Ермогене.

Кондак, глас 6
Темницею и гладом изнуряем, даже до смерти верен пребыл еси, блаженне Ермогене, малодушие от сердец людей твоих отгоняя и на общий подвиг вся призывая. Темже и нечестивых мятеж низложил еси и страну нашу утвердил еси, да вси зовем ти: радуйся, заступниче Российския земли.

Молитва сщмч. Ермогену
О, великий угодниче Христов, святителю отче наш Ермогене! К тебе, молитвеннику теплому и предстателю пред Богом непостыдному, усердно притекаем, в нуждах и скорбех наших утешения и помощи просяще. В древнюю годину искушений, внегда обышедше обыдоша страну нашу нечестивии врази. Господь яви тя Церкви Своей столпа непоколебима и людем российским пастыря добра, душу свою за овцы положивша и лютыя волки далече отгнавша. Ныне убо призри и на ны, недостойная чада твоя, умиленною душею и сокрушенным сердцем тебе призывающая. Крепость бо наша в нас оскуде, и вражия ловления и сети обыдоша нас. Помози нам, заступниче наш! Утверди нас в вере святей: научи нас всегда творити заповеди Божия и вся предания церковная, от отец нам заповеданная. Пастырем нашим буди архипастырь, воином вождь духовный, болящим врач, печальным утешитель, гонимым заступник, юным наставник, всем же благосердый отец и за вся теплый молитвенник; яко да молитвами твоими ограждяеми, непрестанно воспоем и прославим всесвятое Имя Живоначальныя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, во веки веков. А минь.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

для Храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах