Тулохонов арнольд кириллович совет федерации. Арнольд Тулохонов покинул Совет Федерации: «Я не Обама, прощальную речь говорить не могу

Родился 3 сентября 1949 года в селе Закулей Нукутского района Иркутской области в семье сельской учительницы.

После окончания Нукутской средней школы в 1966 году поступил в Иркутский государственный университет на географический факультет.

В 1971 году с отличием окончил университет с присуждением квалификации «географ-геоморфолог» и распределился на работу в Читинский филиал Всесоюзного научно-исследовательского и проектно-конструкторского института золотоплатиновой, алмазной и вольфрамо-молибденовой промышленности Министерства цветной металлургии СССР. Трудовую деятельность начал в должности младшего научного сотрудника.

За три года им был выполнен большой объем хоздоговорных работ по заказу комбината «Балейзолото» и поставлены на баланс более десяти россыпных месторождений золота с общим запасом свыше двух тонн металла. Результаты этих исследований составили основу кандидатской диссертации: «Основные этапы развития рельефа Шилкинского среднегорья и оценка россыпной золотоносности», которую защитил в 1976 году в Институте геологии и геофизики СО РАН.

По его инициативе в 1977 году в Удан-Удэ была создана Малая академия наук, действующая и поныне, организован Совет молодых ученых Бурятской АССР.

В 1988 году был назначен заместителем председателя президиума научного центра СО АН СССР. В том же году им организован Байкальский отдел проблем природопользования при президиуме центра, который по его инициативе в 1991 году был преобразован в Байкальский институт рационального природопользования СО РАН. Ныне это Байкальский институт природопользования СО РАН – единственный институт в системе академической науки, где природно-ресурсные исследования неразрывно связаны с разработкой экологобезопасных технологий и экономикой природопользования. В 1988 году решением Высшей аттестационной комиссии Тулохонову была присуждена ученая степень доктора географических наук за диссертацию «Происхождение и эволюция рельефа внутриконтинентальных гор (на примере Монголо-Сибирского горного пояса)»

С 1991 года – директор Байкальского института природопользования Сибирского отделения Российской академии наук.

С 1992 года – советник президента Республики Бурятия и председателя Народного Хурала по экологическим вопросам.

С 1996 года – член Академии Северного форума (Финляндия). Член Международной ассоциации Академий наук (МААН) СНГ.

1998 год – действительный член Российской экологической академии.

2000–2004 годы – член редколлегии журнала «Регион: социология и экономика».

С 2000 года – действительный член Академии горных наук. Доверенное лицо Владимира Путина по выборам президента Российской Федерации.

2001 год – член президиума политсовета Бурятского регионального отделения партии «Единство»(Единая Россия).

2002 год – решением Высшей аттестационной комиссии присуждено ученое звание профессора.

2003 год – избран членом-корреспондентом Российской Академии наук.

2004 год – инициатор создания и председатель научного совета журнала «Мир Байкала».

С 2005 года – член ученого совета Русского географического общества.

2007 год – депутат Народного Хурала Республики Бурятия.

2008–2010 годы – член координационного совета ООО «Корпорация развития Забайкалья». Ответственный редактор энциклопедического справочника «Байкал: природа и люди». Научный организатор проведения Международной экспедиции «„Миры“ на Байкале» с использованием глубоководных обитаемых аппаратов «Мир-1» и «Мир-2». Гидронавт «Байкал-2008».

Арнольд Тулохонов является автором более 300 научных трудов, в том числе более 20 монографий. Его научные исследования поддержаны грантами Российского фонда фундаментальных исследований, Российского гуманитарного научного фонда. Является руководителем интеграционных проектов СО РАН и РАН. Арнольду Тулохонову неоднократно присуждались государственные научные стипендии.

С 2013 года – член Совета Федерации от исполнительного органа государственной власти Республики Бурятия.

Публикации с упоминанием на сайте fedpress.ru

Отвлекающим маневром назвали в понедельник, 6 февраля, эксперты недавнее высказывание президента Бурятии Вячеслава Наговицына, который предложил смягчить запрет на ведение...

Депутат Народного Хурала, директор Байкальского института природопользования СО РАН Арнольд Тулохонов направил запрос заместителю председателя правительства Бурятии по...

Глава Бурятии Вячеслав Наговицын подписал указ о наделении Арнольда Тулохонова полномочиями члена Совета Федерации Федерального Собрания РФ – представителя от правительства...

УЛАН-УДЭ, 15 июля, РИА ФедералПресс. Член комитета СФ по социальной политике Татьяна Заболотная и член Комитета СФ по науке, образованию, культуре и информационной...

ДФО, 12 декабря, РИА ФедералПресс. Развитие Восточной Сибири и Дальнего Востока – стратегический приоритет для будущего России, заявил член Комитета Совета Федерации по...

МОСКВА, 5 июня, РИА ФедералПресс. Делегация Совета Федерации провела встречу с президентом Республики Татарстан Рустамом Миннихановым в рамках VI Международного...

День рождения 03 сентября 1949

бурятский геоэколог и географ, член-корреспондент РАН

Биография

Арнольд Кириллович Тулохонов родился 3 сентября 1949 г. в селе Закулей Нукутского района Иркутской области в семье сельской учительницы.
После окончания Нукутской средней школы в 1966 г., А. К. Тулохонов поступил в Иркутский государственный университет на географический факультет.
В 1971 г. А. К. Тулохонов с отличием окончил университет с присуждением квалификации «географ-геоморфолог» и распределился на работу в Читинский филиал Всесоюзного научно-исследовательского и проектно-конструкторского института золотоплатиновой, алмазной и вольфрамомолибденовой промышленности Министерства цветной металлургии СССР. Трудовую деятельность начал в должности младшего научного сотрудника.
За три года им был выполнен большой объем хоздоговорных работ по заказу комбината «Балейзолото» и поставлены на баланс более 10 россыпных месторождений золота с общим запасом свыше 2 тонн металла. Результаты этих исследований составили основу кандидатской диссертации: «Основные этапы развития рельефа Шилкинского среднегорья и оценка россыпной золотоносности», которую защитил в 1976г. в Институте геологии и геофизики СО РАН.
По его инициативе в 1977 г. в г.Улан-Удэ создана Малая академия наук, действующая и поныне, организован Совет молодых ученых Бурятской АССР.
В 1988 г. А. К. Тулохонов назначен заместителем председателя Президиума научного центра СО АН СССР. В том же году им организован Байкальский отдел проблем природопользования при Президиуме центра, который по его инициативе в 1991г. преобразован в Байкальский институт рационального природопользования СО РАН. Ныне это Байкальский институт природопользования СО РАН - единственный институт в системе академической науки, где природно-ресурсные исследования неразрывно связаны с разработкой экологобезопасных технологий и экономикой природопользования. В 1988 г. решением Высшей аттестационной комиссии присуждена ученая степень доктора географических наук за диссертацию «Происхождение и эволюция рельефа внутриконтинентальных гор (на примере Монголо-Сибирского горного пояса)»
1991 г. - настоящее время Директор Байкальского института природопользования Сибирского отделения Российской академии наук.
1992 г. - настоящее время Советник Президента Республики Бурятия и Председателя Народного Хурала по экологическим вопросам.
1996 г. - настоящее время Член Академии Северного форума (Финляндия). Член Международной ассоциации Академий наук (МААН) СНГ.
1998 г. Действительный член Российской экологической академии.
2000 - 2004 гг. Член редколлегии журнала «Регион: социология и экономика»
2000 г.- настоящее время Действительный член Академии горных наук. Доверенное лицо В. В. Путина по выборам Президента Российской Федерации
2001 г. Член Президиума Политсовета Бурятского регионального отделения партии «Единство»(Единая Россия)
2002 г. Решением Высшей аттестационной комиссии присуждено ученое звание профессора.
2003 г. Избран членом-корреспондентом Российской Академии наук.
2004 г. Инициатор создания и председатель научного совета журнала «Мир Байкала»
2005 г. - настоящее время Член ученого совета Русского географического общества.
2007 г. Депутат Народного Хурала Республики Бурятия
2008 - 2010 гг. Член координационного совета ООО «Корпорация развития Забайкалья». Ответственный редактор энциклопедического справочника «Байкал: природа и люди». Научный организатор проведения Международной экспедиции «„Миры“ на Байкале» с использованием глубоководных обитаемых аппаратов «Мир-1» и «Мир-2». Гидронавт «Байкал-2008».

Вклад в науку

А. К. Тулохонов является автором более 300 научных трудов, в том числе более 20 монографий. Научные исследования А. К. Тулохонова поддержаны грантами Российского фонда фундаментальных исследований, Российского гуманитарного научного фонда. Является руководителем интеграционных проектов СО РАН и РАН. А. К. Тулохонову неоднократно присуждались государственные научные стипендии.

«Биография»

Образование

1971 — Иркутский государственный университет им.А.А.Жданова (географ-геоморфолог)

Деятельность

«Новости»

Отставка Арнольда Тулохонова с поста сенатора предрешена

Отставки активного сенатора Бурятии требует Москва

Из осведомлённых источников «Байкал-Daily» в правительстве Бурятии стало известно о скорой отставке сенатора от республики Арнольда Тулохонова.

Как сообщают наши источники, инициатива о «добровольной» отставке известного академика и сенатора исходит целиком из Москвы. Поэтому данная ситуация вызвала большое удивление у местных политических игроков.

Арнольд Тулохонов лишится кресла сенатора?

Президент России Владимир Путин на заседании президенсткого совета по науке и образованию пригрозил уволить чиновников, ставших академиками РАН. Глава государства заявил, что запрет на избрание в академики и члены-корреспонденты касается и губернаторов, сообщают Вести.ру.

Сенатор Арнольд Тулохонов вошел в ТОП-20 рейтинга членов Совета Федерации

Представитель Бурятии в Совете Федераций Федерального Собрания России Арнольд Тулохонов занимает 11 место в рейтинге сенаторов за ноябрь. Рейтинг подготовлен компанией Медиалогии, Тулохонов стал «новичком». Помог ему в этом возможный запрет на одновременное занятие научной и государственной деятельностью, о чем говорил ранее Владимир Путин.

Информ Полис: Депутат Арнольд Тулохонов дал пресс-конференцию

Это мероприятие организовано постоянным представительством России при ЮНЕСКО и Фондом содействия сохранению озера Байкал (ФССОБ) при поддержке правительства Республики Бурятия, Русского географического общества, Музея океанографии Монако, Фонда Принца Монако Альбера II – сообщил Тулохонов.Также он рассказал о том, что перед началом конференции были зачитаны приветствия от избранного президента России Путина, президента Монголии Элбэгдоржа и президента республики Бурятии Наговицына. В обращении Владимира Путина подчеркивалась особая роль природоохранных инициатив в деле изучения и охраны уникального водоема.

Арнольд Тулохонов остался в одиночестве

Единственный член комитета, кто проголосовал против, был бурятский сенатор Арнольд Тулохонов. Как сообщает Тайга.инфо, Арнольд Тулохонов на заседании профильного комитета аргументированно раскритиковал законопроект о РАН, назвав его «очень сырым», и просил вернуть документ на доработку. «Моя честь и совесть не позволяют его поддержать», - признался сенатор. По прогнозам Тулохонова, 25 сентября Совет Федерации одобрит закон, и «нет никаких шансов» на то, что президент наложит на него вето.

«Нет шансов, что Путин наложит вето»

— Нет. Я просто выступил и рассказал свою точку зрения. Я написал анализ этого законопроекта на пяти страницах, где раскритиковал документ. В нем остается неясным один из главных вопросов — как можно развивать науку в России, если у нее нет собственности?. В равной степени в законопроекте нет ни одной статьи, которая действительно утверждала приоритет российской науки, необходимость ее развития как главное условие модернизации экономики и выхода нашей страны в мировые лидеры.

Арнольд Тулохонов: «Это доставляет радость нам и пользу государству»

— Да, их немало. Мы получили фундаментальные научные результаты. К примеру, на нескольких уровнях на глубине 200-800 м я обнаружил древние озерные пляжи. Но ведь галька на дне не может образовываться. Это открытие не имеет аналогов и переворачивает геологию с ног на голову. Получается, Байкал когда-то был на 800 метров ниже и после таяния ледников четыре раза наполнялся. Этот результат не имеет практического значения, но открывает новую страницу в истории Байкала.

На самой богатой земле должны жить самые богатые люди

Те, кто знаком с Байкалом посредством СМИ, без сомнения, подумают о погружениях «Миров» и, конечно, о проблеме БЦБК. Однако, вопросами экологии вовсе не исчерпывается круг проблем, касающихся Прибайкальской территории, к которой принадлежат, в первую очередь, такие крупные территориальные образования как Иркутская область, Забайкальский край, а также Республика Бурятия. О важных для этого региона приоритетах, задачах и целях COPAH.info беседует с человеком, в обширный перечень интересов которого входит всё, что связано с развитием сопредельных с Байкалом земель — директором Байкальского института природопользования СО РАН членом-корреспондентом РАН Арнольдом Кирилловичем Тулохоновым.

Сенатор от РБ Арнольд Тулохонов стал единственным в комитете Совфеда по науке, кто проголосовал против закона о реформе РАН

Я попросил коллег по комитету по науке, образованию, культуре и информационным технологиям вернуть данный законопроект на доработку в согласительную комиссию, где я готов был принять самое активное участие.

Глава Бурятии наделил Арнольда Тулохонова полномочиями сенатора

Думаю, что Вячеслав Наговицын найдет достойную замену. И это, скорее всего, будет депутат Народного Хурала, а с кандидатурой определятся в ближайшие два-три дня. Меня из списка кандидатов можно исключить сразу, так как я не являюсь депутатом ни Народного Хурала, ни даже горсовета, — подчеркнул тогда Геннадий Айдаев.Напомним, вакантное место в Совфеде появилось после того, как сенатор Виталий Малкин написал заявление о досрочном уходе с поста сенатора. Малкин объяснил свой уход из Совфеда развернутой против него «грязной кампанией» из-за рубежа. При этом он сообщил, что не хочет тем самым «запачкать» Совет

Федерации.

Арнольд Тулохонов: Молчать не буду!

— В своем первом выступлении я отметил, что принятый ныне республиканский бюджет ничем не отличается от такого же двадцатилетней давности. В нем нет мысли. Нет понятия того, как зарабатывать деньги, и как рационально их тратить. Кроме того, взять российский бюджет – он социально защищенный, ни одна социальная статья не сокращена. У нас сокращено все. Даже сельское хозяйство в три раза сократили. А о науке практически вообще нет. Есть две статьи по прикладной науке. Для ее развития правительство, дескать, разрабатывает концепцию, территориальное планирование, проектирование и строительство. Причем делает это все практически одновременно, хотя для такой работы нужно много времени. А тут в один год хотят сделать все. Концепцию выиграли итальянцы.

Арнольд Тулохонов: главная проблема Байкала – бескультурье населения

— Раньше такой профессии как эколог не было, поэтому я учился географии, окончил географический факультет Иркутского госуниверситета по специальности географ. География — понятие очень широкое, включает в себя изучение социальных, природных и многих других процессов и явлений. Двадцать лет назад с коллегами я создал институт, и сейчас он, один из немногих академических институтов, занимается проблемами устойчивого развития или, проще говоря разбирается, как решать современные экологические проблемы не в ущерб будущим поколениям.

Тулохонов предложил российским ученым эмигрировать в случае реформы РАН

В официальном сообщении на сайте Совета Федерации о заседании комитета про выступление Арнольда Тулохонова в связи с рассмотрением реформы РАН не говорилось ни слова. В новости сообщается, что председатель комитета Зинаида Драгункина отметила серьезные изменения, которые закон претерпел при прохождении в Государственной думе: «Шла большая работа. Дума уходила из третьего чтения во второе, вносились поправки, документ был существенно доработан».

2016 год объявлен решающим в реализации реформ российской науки. Однако большинство академиков оценивают итоги реформы как неудовлетворительные. В чем причина такой резкой оценки, Арнольда Тулохонова , члена Совета Федерации, члена-корреспондента Российской академии наук, расспросила , ведущая программы «Гамбургский счет» на Общественном телевидении России.

родился в 1949 году в селе Закулей Иркутской области. В 1971 году окончил географический факультет Иркутского государственного университета. Начал работать младшим научным сотрудником в Читинском филиале Всесоюзного научно-исследовательского и проектно-конструкторского института золото-платиновой, алмазной и вольфрамо-молибденовой промышленности. В 1976 году защитил кандидатскую диссертацию в Институте геологии и геофизики Сибирского отделения Российской академии наук. В 1988 году присуждена степень доктора географических наук. В 1988 году Арнольд Тулохонов назначен заместителем председателя президиума научного центра Сибирского отделения Академии наук СССР. В том же году им организован Байкальский отдел проблем природопользования, который по его инициативе в 1991 году преобразован в Байкальский институт рационального природопользования Сибирского отделения Российской академии наук. В 2003 году избран членом-корреспондентом Российской академии наук. С 2013 года член Совета Федерации от исполнительного органа государственной власти Республики Бурятия.

— Арнольд Кириллович, Вы уже вошли в историю реформы Российской академии наук, поскольку были единственным членом Совета Федерации, который публично выступил против закона о реформе РАН в том виде, в котором он предлагался. Расскажите, что заставило Вас так остро среагировать на эти изменения.

— Я все-таки единственный член Российской академии наук в Совете Федерации. И, наверное, лучше других понимаю, что следует за теми реформами, которые сегодня идут. Поэтому глубокое знание этого вопроса позволило мне не просто голосовать против, а выступить и объяснить, почему так делать нельзя. Но, к сожалению, этот успех был временным.

— Мало у нас членов Академии среди членов Совета Федерации…

— Вопрос, наверное, не в этом. Вопрос в том, что у нас вообще в стране сегодня к науке относятся как к категории второго сорта. К сожалению, это так.

— Сейчас подводятся итоги очередного этапа реформы российской науки. Что Вы бы отметили как главные итоги, самые главные события? К чему мы сейчас пришли?

— Прежде всего мы взбудоражили общество. Может быть, даже государство. Это главный результат. Если говорить о деталях… Мы получили результаты, ровно противоположные тому, чего хотела эта реформа. Вообще, я по натуре глубокий пессимист. И вот я вижу, что сегодня в государстве нет органа, который отвечает за развитие Академии наук. ФАНО отвечает за имущество, деньги находятся в Российском научном фонде, а Министерство образования и науки отвечает за вузовскую науку. И если спросить, в каком состоянии сейчас академическая наука, у нас некому просто ответить. Мы видим, что бюрократия выросла. 40% молодых научных сотрудников Сибирского отделения, по данным социологических опросов, готовы выехать за границу. На три года состарилась вся Академия наук. Сегодня в результате объединения трех академий появились академики, которые не имеют публикаций.

— Вообще не имеют научных публикаций?

— Да. В первую очередь речь идет о Российской академии сельхознаук. Мы этого добивались? Наверное, нет. Поэтому я опять ставлю вопрос. Пока еще не поздно, давайте вернемся к результатам этой реформы. К сожалению, реформа ЖКХ, реформа полиции, реформа образования, реформа здравоохранения — получили ровно такие же результаты. Я не могу объяснить сегодня, почему это так, но об этом надо, наверное, задуматься в первую очередь правительству, естественно, Академии наук и Федеральному собранию. Недавно на эту тему я выступил на пленарном заседании Совета Федерации.

— Вы написали президенту России Владимиру Путину. И отправили такое же письмо Валентине Матвиенко, премьер-министру Дмитрию Медведеву, Сергею Евгеньевичу Нарышкину. В этом письме сказано о разрушении науки в Сибири. Что конкретно Вы под этим подразумеваете? Какие процессы вызывают у Вас такую тревогу?

— Там два конкретных примера. Первый — что с 1 апреля в Красноярском научном центре исчезли 11 профильных институтов: Институт леса и древесин, Институт имени академика Керенского (это мировой институт), Институт химии и технологий, Институт биофизики, который разрабатывает замкнутые космические биологические системы… Их объединяют с институтами медицинского направления и сельскохозяйственного профиля. Я думаю, что это уже некий нижний предел, которого можно достичь в процессе этих реформ.

И второй: ФАНО собрало 15 директоров академических институтов Иркутской области на предмет объединения. И там точно такая же ситуация — Институт животноводства, Институт травматологии объединяются с Институтом географии, с Институтом геологии и другими академическими институтами.

Я думаю, что даже в больном воображении трудно представить что-либо подобное, но сегодня, к сожалению, это происходит. И естественно, я как член Совета Федерации, как член Академии наук открыто выразил свое возмущение и попросил вмешаться наших руководителей государства, потому что Владимир Владимирович Путин в своем обращении к Федеральному собранию сказал: национальный приоритет России в XXI веке — это ускоренное развитие восточных регионов. Но как можно развивать восточные регионы без развития академической науки?

Надо просто вспомнить историю. Когда у нас были кризисы гражданской войны, Ленин приглашал Кржижановского и просил разработать план ГОЭЛРО, который был реализован за 10 лет. Дальше мы уже не говорим об атомном проекте, космических успехах. Мы говорим о том, что в 1957 году, когда вновь возникла задача освоения природных ресурсов Сибири, не очень грамотный Никита Сергеевич Хрущёв создал в глухой тайге Новосибирский академгородок, создал систему Сибирского отделения. И как результат появились крупнейшие месторождения нефти и газа в Западной Сибири, построен самый мощный в мире коллайдер на встречных пучках в Новосибирске, выполнено научное обоснование Байкало-Амурской магистрали. Это вклад академической науки в решение восточных задач.

В отличие от недавнего прошлого, у нас уже нет Гулага, нет комсомола, патриотизм остался только в лозунгах. Сегодня, когда у нас западные санкции, когда против нас опять ополчились наши оппоненты, только Академия наук, только наука может показать пути выхода из этих кризисных ситуаций. Я думаю, что настал именно тот момент, когда надо дать ученым государственный заказ, сказать, что делать дальше. А вместо этого мы решаем противоположную задачу.

— В этой студии у нас бывал руководитель Федерального агентства научных организаций Михаил Котюков. И он на вопрос об объединении и реорганизации институтов ответил, что они происходят на добровольной основе. Вы помните, была такая формулировка в советские годы — «по просьбам трудящихся»?

— Абсолютно верно. Есть другая сторона. Там же за кадром остается вопрос: а если вы не объединитесь, то мы вас сократим. Естественно, люди понимают, что работы другой нет, потому что ученый — он и есть ученый. Он же не может работать за станком. Поэтому многие добровольно-принудительно идут на это. Но я, как человек, владеющий ситуацией, работающий внутри этих коллективов, могу откровенно сказать, что ни один коллектив в сложившихся научных подразделениях структуры добровольно на это не пойдет.

— Помимо того что Вы член Совета Федерации и Российской академии наук, Вы научный руководитель Байкальского института природопользования. Скажите, пожалуйста, как реформа науки сказалась на Вашем институте. Что почувствовали Вы и Ваши коллеги?

— Там есть два момента, которые скрываются. Первое: директоров институтов заставляют, согласно майским указам президента, поднять зарплату выше в два раза по сравнению с региональной. При этом на 10% сокращают бюджетную составляющую. То есть директор института должен «достать» деньги и выполнить этот индикатор, который позволяет существовать институту.

— И что же происходит?

— Меньшая часть институтов добывает деньги, и немалые. И директор института перераспределяет их внутри института, для того чтобы эта «кривая» пошла вверх. Возникают два вопроса: почему при сокращении бюджета директор должен повышать зарплату? Второе: внутри коллектива появляется группа, так скажем, «халявщиков», которые, не работая, начинают получать эту зарплату. Более того, внутри коллектива начинаются ссоры и склоки. Это точно так же, как было в реформе здравоохранения, когда одни врачи получают деньги, вторые не получают. И коллектив начинает разрывать вот эта система неравных отношений. И вообще, вроде мысль хорошая. Но тогда давайте зарплату достойную, и мы будем ее определять согласно тем критериям, которые устанавливают. Но если государство не дает зарплату, то я, директор института, должен, вместо того чтобы купить прибор, искать деньги на зарплату. Поэтому два этих момента принципиально важны. И они снаружи не видны.

— Не так давно прошло Общее собрание РАН. И на этом собрании звучали очень резкие выступления и очень резкие оценки итогов реформы российской науки. И многие выступавшие ссылались на речь премьер-министра Дмитрия Медведева, на его формулу, что в итоге реформы не Академия должна быть для ФАНО, а ФАНО для Академии. И поэтому были предложения сделать ФАНО управлением делами внутри Российской академии, сделать его как бы отделением внутри, то есть повернуть фактически реформу вспять. Как Вы считаете, у Академии достаточно сил пролоббировать фактически возврат закона?

— Я думаю, что у Академии этих сил недостаточно. Это я откровенно вижу. Но я думаю, что обе стороны не правы. Вопрос стоит совершенно в другой плоскости. Академия наук нужна не ФАНО. Академия наук нужна государству, для того чтобы сегодня выйти из этого кризиса. Вот это главный мотив, который сегодня мы пытаемся «пробить» во всех органах власти. Но, к сожалению, этого не понимают. А почему? Потому что государство у нас сегодня не видит дальнюю политику. У государства нет такого заказа, как атомный проект, космический проект, БАМ, развитие Арктики. Сегодня этого заказа нет. Поэтому, когда нет заказа, Академия наук тоже начинает решать свои частные задачи. И этот момент надо сегодня подчеркнуть. Государство стоит у очень опасной черты. Еще раз повторяю: без Академии наук, без академических исследований, тем более внешней геополитики у нас выхода нет. И это главный момент сегодня.

— Арнольд Кириллович, а когда Вы пытаетесь это обсудить со своими коллегами в Совете Федерации, которые не связаны с наукой, Вы видите с их стороны поддержку? Вам удается это как-то донести? Или это Ваша, что называется, личная боль?

— Нет. Я думаю, что большинство людей понимает. И когда я голосовал против закона об ограничении возраста, меня поддержало значительное количество моих сенаторов, которые видят, что наука сегодня должна быть иной, она должна быть востребована. Я член комитета международных отношений, меня сегодня очень волнует, что творится у нас на востоке страны. Мы понимаем, что западные границы для нас закрыты. Но у нас на востоке три государства: Казахстан, Монголия, Китай, о которых мы практически не говорим. 7000 км границы с Казахстаном. А что будет, если уйдет Назарбаев, какая политика будет? Это должно нас беспокоить. С Монголией 3000 км граница, с Китаем — 4000 км. Сегодня главное богатство там — это люди. Осталось порядка 20 млн человек. Понимаете, какая это малая толика на всю страну? Нам надо их сохранить.

— Люди покидают Южную Сибирь и восточные территории…

— Весь Сибирский федеральный округ и Дальневосточный федеральный округ находятся в отрицательном сальдо населения.

— Почему люди уезжают?

— Потому что не видят перспективы, не видят внимания. Я думаю, что желание дать каждому по гектару земли — это насмешка над людьми. Когда Столыпин осваивал Сибирь, дальневосточные рубежи, он же говорил совсем другое: вот вам деньги, вот вам орудия, вот вам земля, вот вам лес. Но самое главное, что должен сказать губернатор: мы, государство, обеспечиваем вам сбыт. Рядышком Китай, Корея. Вы работайте, производите, Богу молитесь, только водку не пейте, а мы обеспечим вам сбыт. Произвести — не проблема. Самое главное — сбыт. Но на дальних границах наших нет людей, нет точки сбыта.

— Хорошо. Вы говорите, что покидают Сибирь люди. Вы могли бы привести какие-то конкретные примеры, связанные именно с наукой, с молодыми учеными? Что происходит у вас, например, в институте с молодежью? Какую Вы видите динамику? Почему люди уезжают?

— Люди уходят в бизнес, уходят туда, где есть деньги. И теперь уже не важно образование. Потому что бо льшая часть уже уехала. Почему снизилась кривая отъезда? Потому что нужные люди, богатые знаниями, уехали. И сегодня отъезжают оставшиеся. Есть конкретные примеры.

Институт ядерной физики — самый крупный институт Российской академии наук, около трех тысяч работающих. За годы этих реформ уехали 300 человек. Вы можете представить — из одного института. Более того, в Новосибирском университете есть ассоциации выпускников — в них порядка трех тысяч человек, которые работают за границей.

— Да, новосибирская диаспора.

— Да. Она состоит из выпускников. Но для чего мы готовили этих выпускников? Вкладывали огромные деньги, огромные знания. Где результаты? И сегодня мы стоим перед фактом: отъезд каждого выпускника Физтеха, МГУ, Санкт-Петербургского университета — это экономическая катастрофа для страны.

— Давайте тогда определим, что можно изменить в области государственной политики по отношению к науке. Как исправить текущую ситуацию?

— Главное условие развития науки и пользы науки — это ее самостоятельность. Бессмысленно оценивать такой целевой индикатор, как зарплата. Если в институте получают большую зарплату, это не значит, что он эффективный. Мы идем не тем путем. Мы всё время рассуждаем, что есть ядерная физика, математика, фундаментальные науки. Но мы же должны понимать, что для такой огромной страны, как Россия, есть другая наука — пространственная экономика. И сегодня мы как никогда должны беспокоиться о том, чтобы просторы Сибири, Дальнего Востока осваивались кластерно, в интересах государства.

Для этого важно сохранить Академию. Но что такое Академия наук в Кызыле, в Барнауле, в Чите? Это единственное интеллектуальное ядро. Если мы его разрушим, то одновременно рухнет система высшего образования, потому что все ученые преподают. За высшим образованием рухнет система среднего образования. И дети уже сегодня тысячами выезжают из района в центральный город, из центрального города в Москву и дальше за границу. И этот конвейер благодаря ЕГЭ действует как часы. И сегодня за ними едут родители. Мы получим интеллектуальную пустыню. Об этом я открыто сказал нашему министру.

— Итак, что же можно законодательно сделать, чтобы этого не произошло? То есть закон о Российской академии наук должен утверждать ее самостоятельность и автономность, принятие решений? Правильно я Вас понимаю?

— Закон о науке сегодня принят, и его надо соблюдать. Но для чего нужно ФАНО? Имущество — ради бога, вы давайте рационально используйте, мы не возражаем. Но вы не определяйте, пожалуйста, научную политику. Потому что научную политику должны определять ученые. Фарадей не по госзаказу получил свои открытия. Это есть плод интеллектуального мышления отдельного индивида, причем талантливого. А таланты, как правило, во-первых, редки, во-вторых, у них очень плохой характер, и они не всегда вписываются в систему общественных отношений.

— Так Вы же говорили о госзаказе, о том, что необходимо, чтобы государство ставило задачи. Атомный проект, ГОЭЛРО и так далее?

— Есть несколько уровней. Задача, например, института в Туве — одна. Ему не надо думать о ядерной физике. Он думает о том, как помочь региону выйти из сегодняшних экономических кризисных явлений. Дальше мы говорим о Сибирском отделении, которое должно отрабатывать стратегию освоения Сибири. Потому что, когда я вижу федеральную программу «Дальний Восток», я открыто говорю господину Трутневу, полпреду президента в Дальневосточном федеральном округе, что это не программа. Это набор отдельных мероприятий строительства заводов и фабрик, в котором государственного интереса нет, а есть интересы отдельных губернаторов. Нам нужен сегодня новый Госплан, который решает не региональные задачи, а задачи России в сегодняшних условиях.

Естественно, с фундаментальной наукой то же самое. Госзаказ может делиться на прикладную науку и фундаментальную. Фундаментальная наука — это вещь совершенно особая. Тут госзаказ может и быть, и не быть. Но сегодня мы должны думать о том, что мир стоит накануне новых технологических прорывов, где будут новые аддитивные технологии, будут искусственные материалы и, может быть, мы уже отойдем от ресурсной экономики. Без науки мы этого никогда не сделаем. Мы видим, что наши очень именитые ученые, три лауреата Нобелевской премии, работают за рубежом. Россияне получили четыре премии Филдса и много других физических премий. Константин Батыгин, работающий в Штатах, открыл новую планету. Они же все уехали отсюда с нашим образованием. И если мы не сохраним их сегодня здесь, то у России очень слабые перспективы.

— Хорошо. Помимо автономии и определения научной стратегии для Академии что еще, как Вы считаете, необходимо сделать?

— Естественно, финансирование. Путин в майских указах написал цифру: 1,77% от ВВП на фундаментальную науку. Во всем мире меньше 2% у развитых стран нет. Причем имейте в виду, что ВВП у них у всех разный. Но сегодня в бюджете мы написали 0,3%. Представляете? В указах написано 1,77%, получаем 0,3%. И с этим финансированием мы никогда в лидеры мировые не выйдем. Но я сейчас про другое. На обсуждении бюджета у нас в Совете Федерации я сказал господину Силуанову, министру финансов, что у нас в бюджете России нет строки «наука». Если вы внимательно посмотрите, есть ЖКХ, есть образование, есть медицина. Строки «наука» нет. Я говорю: дорогой министр, а почему строки «наука» нет? Он несколько замешкался и говорит: а деньги на науку должно давать олигархическое сообщество. «Я, — говорю, — таких олигархов нынче не видел». И мы на этом разошлись. И после этого получился такой результат.

— На общем собрании РАН было выступление Бориса Кашина, депутата Государственной Думы. Он сказал: как же мы можем ожидать адекватной реформы науки при такой системе управления страной, близкой уже к 1870-м годам, когда решения принимаются фактически единолично, и почему мы думаем, что реформа российской науки должна быть какая-то особая, в отличие от других реформ, которые принимаются таким же образом? Он указывал на управленческий кризис. Вопрос: какие Вы видите здесь рычаги, как это можно изменить?

— Себя изменить невозможно. Это я, член Академии, грубо говоря, не боюсь за свою работу. Остальные же боятся за свою работу, за свое будущее. Это сидит страх еще со времен Сталина. И сегодня, как ни странно, этот страх усиливается. Дальше, реформы действительно бывают разные. Но почему всё время смотрим на Запад? Посмотрите на Китай. Китай один в один взял структуру Российской академии наук. Сегодня там есть Академия наук Китая, есть Инженерная академия наук, есть Академия общественных наук, которая по объему средств намного больше, чем сама Академия наук, есть Академия сельскохозяйственных наук. Там заведующий лабораторией имеет служебный автомобиль. Я лично знаком с некоторыми китайскими учеными. У них нет такого понятия — просить деньги. Они пишут заявку — и через месяц-полтора всё, что надо, приходит. Сегодня на пенсию мои коллеги в Китае могут купить квартиру и машину. На свою пенсию! У них социальные проблемы решены, и ученый в Китае социально защищен. Успехи Китая — это успехи Китайской академии наук. У них есть диаспора за границей, которая в любой момент может приехать на эти условия. Она уезжает туда только учиться, потом возвращается. А у нас если умные люди уехали, то наверняка навсегда.

— Тогда у меня к Вам финальный вопрос. Скажите, пожалуйста, если реформируется отдельно Академия вне общей стратегии науки в государстве, то, конечно, возникает очень много разногласий. Какая стратегия науки нужна России? Без ответа на этот вопрос нельзя реформировать РАН или отдельные университеты — Вы согласны?

— Абсолютно верно. Наука должна быть востребована в обществе. Это краеугольный камень. Я не могу рассуждать о слишком больших высоких материях. Я просто приведу одну фразу. Некоторые говорят, что в такое трудное время мы не можем позволить себе инвестировать в науку, что поддержка научных исследований — это все-таки роскошь в те моменты, когда всё определяется необходимостью. Я категорически не согласен. Наше процветание, безопасность, здоровье, экология и качество жизни сейчас более, чем когда-либо, зависят от науки. И именно сегодняшний день напоминает нам о том, что мы должны делать ставку на науку. Это, к сожалению, сказал Барак Обама через два месяца после своей инаугурации. И один в один, я думаю, эту фразу, эту ситуацию мы должны транслировать на сегодняшнюю Россию.

Один, который не стрелял?

Арнольд Кириллович Тулохонов в одночасье стал любимцем академической публики, отказавшись — единственный из сенаторов — проголосовать за закон о реформе РАН. Действительно, по нынешним временам это был мужественный поступок, вполне достойный войти в историю, вот и первый вопрос публикуемого интервью — об этом. Но дальше начинаются подробности…

Негативное отношение к реформе РАН объединило самых разных людей. И если меньшинство указывало, что реформа необходима, но производится негодными методами, большинство просило просто отстать и оставить всё как было. Желательно — как было при советской власти. Арнольд Кириллович настолько яркий представитель этой точки зрения, что даже в неоднократно редактированном интервью остались интересные пассажи наподобие, скажем, вот этого: «В отличие от недавнего прошлого, у нас уже нет Гулага, нет комсомола, патриотизм остался только в лозунгах. Сегодня, когда у нас западные санкции, когда против нас опять ополчились наши оппоненты, только Академия наук, только наука может показать пути выхода из этих кризисных ситуаций». Мне не хочется трактовать этот пассаж как призыв к возрождению науки путем возвращения Гулага, но сам смысловой ряд — Гулаг, комсомол, патриотизм, Академия наук — заставляет вздрогнуть. Или вот еще, про научное обоснование Байкало-Амурской магистрали, — очень хочется спросить специалиста по пространственной экономике: а это ничего, что БАМ так никогда и не окупился, а ресурсы подорвал изрядно?

Но главное даже не эти оговорки и не фантастические представления члена-корреспондента и директора института об окружающей действительности (премия Филдса — физическая, а у китайских ученых «нет такого понятия — просить деньги. Они пишут заявку — и через месяц-полтора всё, что надо, приходит» ). Существенна всё время повторяемая мантра: «Нам нужен сегодня новый Госплан», — и еще: «Я думаю, что настал именно тот момент, когда надо дать ученым государственный заказ, сказать, что делать дальше» , потому что «когда нет заказа, Академия наук тоже начинает решать свои частные задачи». Вот это действительно очень нехорошо. Потому что попытки привязать науку к сиюминутным нуждам не очень понимающих начальников не только наивны (так они и поверили — да и то сказать, есть основания не верить, потому что множество таких академических обещаний завершились пшиком), но и опасны стратегически (вдруг все-таки увидят дальнюю политику ). И вот тогда каждый сможет попрощаться со своими любимыми частными задачами и радостно переключиться на… вот ответ сенатора: «Мы всё время рассуждаем, что есть ядерная физика, математика, фундаментальные науки. Но мы же должны понимать, что для такой огромной страны, как Россия, есть другая наука — пространственная экономика» . Ну или на худой конец атомный проект, космический проект, БАМ, развитие Арктики.

Справедливости ради, тут же следуют прямо противоположные пассажи: «Главное условие для развития науки и пользы науки — это ее самостоятельность», «Фарадей не по госзаказу получил свои открытия». Как это укладывается в одной голове — не понимаю.

Раскол в научном сообществе между сторонниками прозрачной, независимой, включенной в международный контекст фундаментальной науки и поклонниками Госплана и госзаказа никуда не делся; совместное неприятие проводимой реформы его только чуть затушевало. Современную российскую власть можно не любить как за то, что она слишком напоминает совок, так и за то, что она недостаточно его воспроизводит. До каких пор продлится это водяное перемирие и в какой степени можно рассчитывать на ситуационный союз с реставраторами Союза при борьбе с наиболее одиозными реформаторскими планами — готового ответа у меня нет. Боюсь, что ни в какой.

Михаил Гельфанд