Балкон и лоджия / 14.04.2024

Леонид Горнин: необходимо повысить финансовую самостоятельность губернаторов. Леонид горнин Досье: Горнин Леонид

Заместитель министра финансов Леонид Горнин рассказал в интервью ТАСС о том, почему в 2018 году бюджетных кредитов уже не будет, как развивать в России принципы бюджетного федерализма и повышать культуру межбюджетных отношений.

- Леонид Владимирович, недавно в Москве прошел Московский финансовый форум, на котором теме регионов было уделено достаточно много времени. Какие важные вопросы удалось поднять? Остались ли вы довольны дискуссией и будут ли со стороны Минфина какие-либо решения по итогам?

Действительно, на Московском финансовом форуме развернулась очень оживленная дискуссия. Для нас было очень важно выслушать регионы именно сейчас, когда идет активная фаза формирования бюджета, в том числе главного сегмента межбюджетных отношений на трехлетний период.

Несмотря на довольно жестко заданный тон: "Кто виноват и что делать?" - обсуждение было конструктивным, а главное - продуктивным.

Последние годы мы говорим с регионами на одном языке.

Проблемы, которые озвучивали губернаторы и депутаты Госдумы, очень схожи с нашими основными представлениями межбюджетных отношений.

Всем известно, что сейчас субъекты России сталкиваются со сложностями. Это связано в первую очередь с внешними вызовами.

Ресурсная база, которая формировала доходную часть бюджета субъектов, несколько отставала за последние пять лет от тех задач, которые были поставлены.

Особенно в части социально-ориентированных расходов - повышение заработной платы, связанное с отдельными категориями, развитие инфраструктуры в области образования, дополнительные задачи в области здравоохранения.

Эти задачи определялись не только региональной властью, но и нашими федеральными министерствами и ведомствами.

Как результат - за последние пять лет несколько вырос государственный долг.

- Насколько существенный этот рост? Уровень его увеличения беспокоит Минфин?

Как и в прошлые годы, долг по большинству субъектов России находится на безопасном уровне.

Успех в части стабильности исполнения бюджета, на котором акцентировалось внимание в 2016 году, мы абсолютно точно сможем повторить и в текущем году.

Успех в данном случае - это выполнение всех социальных обязательств.

Большинство субъектов выполнили все обязательства перед гражданами, в том числе и по заработной плате. Также у большинства субъектов сейчас стабильные показатели по дефициту бюджета.

- Какой у вас прогноз по итогам 2017 года?

Думаю, что итоги 2017 года будут не сильно отличаться от итогов 2016 года.

Минфин ставил перед регионами вопрос о точности бюджетного планирования и прогнозирования. Подход, который выбрали субъекты, достоин слов благодарности с нашей стороны, причем не только в адрес финансовой системы, но и высших должностных лиц регионов.

В результате по многим регионам идет перевыполнение доходной части бюджета.

Это приятные события для любого бюджета, поскольку дополнительные доходы могут откорректировать не только социальные обязательства, но и направления, связанные с инвестициями.

Главная задача межбюджетных отношений, которую я в том числе сформулировал на Московском финансовом форуме, в том, чтобы по-настоящему развивать принципы бюджетного федерализма.

Мы должны расширять и налоговые, и бюджетные правоспособности на уровне региональной власти и на уровне органов местного самоуправления.

Необходимо увеличивать сегмент расходов, связанный с поступлением дотаций нецелевой бюджетной помощи. Это повышает самостоятельность губернаторов определять целевые задачи и приоритеты.

Основная задача - повысить культуру, уровень партнерских межбюджетных взаимоотношений и прогнозирования.

Определенные положительные шаги были сделаны в прошлом году, но мы ставим амбициозные задачи и на следующий период.

- Какие это задачи?

Даже в 2014–2015 годы достаточно большой объем межбюджетных трансфертов мы распределяли поздно - и в сентябре, и в октябре текущего года.

Это приводило к неэффективному использованию бюджетных средств.

Сейчас проблема, на наш взгляд, решена. Но мы предлагаем не останавливаться на достигнутом и ставим задачу распределять межбюджетные трансферты не только в начале финансового года, но и уже в плановом периоде.

Главное для нас - заключать с субъектами соответствующие соглашения, определять не только ресурсное обеспечение, но и определять целевые ориентиры регионам на трехлетний период.

Губернаторы и население должны знать, какой объем средств территория может получить из федерального центра на трехлетнюю перспективу. Это способствует сбалансированности бюджетной системы в регионе, а также положительно влияет на эффективное использование бюджетных средств.

Второе направление, которое также связано с повышением самостоятельности субъектов РФ, - введение моратория на принятие решений на федеральном уровне по региональным и местным налоговым льготам.

Всего в совокупности принято решений о льготах по всему спектру налогов, которые формируют основную часть региональных бюджетов, в размере более 700 млрд рублей. Это около 10% доходной части субъектов РФ - очень большое влияние для них.

Мы должны прекратить практику принятия решений по введению новых льгот на федеральном уровне. Исключением могут стать организации, которые являются "естественными монополиями".

Диалог по налоговым льготам и преференциям должен перейти на уровень субъектов РФ.

Главный элемент стимулирования регионов к большей финансовой самостоятельности - это гранты в 20 млрд рублей, которые предоставляются успешным субъектам

Губернатор должен принимать решение и нести полную ответственность за регион, напрямую отвечать за сбалансированность бюджетов.

Принимать решения губернаторы должны в диалоге с инвесторами и предприятиями и находить компромиссы по предоставлению налоговых льгот.

Как вы знаете, соответствующее решение в части движимого имущества было принято еще в прошлом году.

Правила двух ключей должны работать по всему спектру налоговых льгот, а также преференций по тем налогам, которые формируют доходную часть бюджетов субъектов РФ.

Большая самостоятельность подразумевает и более высокую ответственность для региональной власти.

- Актуальным вопросом для регионов остаются льготные кредиты. По каким условиям будут выделяться льготные кредиты? Какая общая сумма бюджетных кредитов запланирована на 2018 год?

В последние три года были приняты беспрецедентные решения по объемам предоставления бюджетных кредитов. Только в этом году мы предоставляем более 200 млрд рублей бюджетных кредитов для замещения рыночных обязательств регионов.

Нужно понимать, что эта история начиналась в то время, когда был самый пик негативного влияния различных факторов на российскую экономику, в том числе и на экономику регионов. В этот период в рамках долговой политики некоторые регионы не имели доступа к дешевым или даже просто справедливым ставкам по банковскому кредитованию.

Логично, что в это время сегмент ценных бумаг, как источник финансирования дефицита бюджета, сильно сократился. Рыночные заимствования, выраженные в форме банковских кредитов, доминировали, а ставки, которые предлагались в 2014–2015 годах, были завышены.

Порядок ставок был от 15% до 17%. В этот момент Федерация подставила регионам плечо. Понятно, что эта история не может продолжаться все время. Эта помощь была антикризисной, мы должны были помочь субъектам РФ в оптимизации расходов на обслуживание государственного долга.

Предоставление бюджетных кредитов в 2018 году не планируется.

В целях снижения долговой нагрузки региональных бюджетов будет проведена реструктуризация задолженности по бюджетным кредитам, предоставленным в 2015–2017 годах, и предусмотрено их погашение в течение семи лет, то есть до 2024 года.

В случае обеспечения руководством регионов роста в 2018–2019 годах налоговых и неналоговых доходов консолидированных бюджетов выше уровня инфляции, будет предусмотрена дополнительная возможность - продление общего срока реструктуризации до 12 лет, до 2029 года.

Эти предложения позволят регионам обеспечить равномерное погашение задолженности по бюджетным кредитам и снизить объемы их возврата, а также высвободить средства для финансирования приоритетных расходных обязательств.

- Сейчас обсуждаются поправки в Бюджетный кодекс по классификации регионов в зависимости от финансовых рисков. Что это будет означать для регионов?

Поправки в Бюджетный кодекс ориентированы на то, чтобы сегментировать регионы, расставить их по соответствующим группам в части долговой устойчивости.

В зависимости от попадания в ту или иную группу, субъекты будут ограничены в отдельной правоспособности.

Те регионы, которые попали в красную зону с высоким риском по долговой устойчивости, будут обязаны разрабатывать подробную долговую политику и согласовывать ее с Минфином России.

Есть и меры о полном запрете в части кредитования субъектам, если эти средства не будут направлены на рефинансирование долговых обязательств.

Это означает, что субъекты не смогут воспользоваться инструментом банковского кредитования по новым расходам и обязательствам.

Безусловно, эти два процесса связаны, но можно с уверенностью сказать, что благодаря тем принципиальным решениям, которые были приняты на федеральном уровне, в том числе и через непростые для регионов соглашения, мы смогли удержать государственный долг субъектов в это непростое время. И если сравнивать показатели за 2016–2017 финансовые годы, мы видим, что долг субъектов снижается.

- Когда будут приняты эти поправки в Бюджетный кодекс?

Я думаю, что поправки будут внесены в Государственную Думу в осеннюю сессию и до конца финансового периода должны быть реализованы.

- При определении бюджетной политики на 2018 год будут ли меняться подходы к стимулированию субъектов РФ?

Главный элемент стимулирования регионов к большей финансовой самостоятельности - это гранты в 20 млрд рублей, которые предоставляются успешным субъектам.

Я уверен, что коллеги из Госдумы нас поддержат, и на 2018–2019 годы не будет уменьшено ресурсное обеспечение грантовой поддержки.

Гранты предусмотрены тем субъектам, которые имеют более высокие показатели по темпам экономического развития.

Среди основных из них - темпы роста собственных доходов и собственной налоговой базы.

Одним из главных показателей для оценки деятельности губернаторов будет темп роста по инвестициям в основной капитал.

Теперь мы будем вознаграждать субъекты, у которых ответственная долговая политика и минимальный уровень государственного долга, а не только помогать тем регионам, у которых госдолг выше 100%.

У нас два ресурса для поощрения: через дотацию и через грантовую поддержку субъектов.

Третье основное направление - это возврат прироста налога на прибыль, который зачисляется в федеральный бюджет. И уже в этом году поправками в Закон о федеральном бюджете 2017 года мы предусмотрим дополнительные ресурсы.

По оценкам Минфина, это 36,7 млрд рублей. За счет этих средств будут произведены возвраты и гранты тем субъектам, у которых уже в текущем году был прирост налога на прибыль.

Это наше обещание, особенно регионам-донорам, которые в большем объеме имели выпадающие доходы в части централизации одного процента налога на прибыль. Безусловно, свои обещания мы выполним.

- Какую политику будет проводить Минфин, чтобы стимулировать их брать кредиты на рыночных условиях, но одновременно и помогать им снижать нагрузку по дорогим банковским кредитам, которые они взяли в кризисные годы?

Сейчас рассматриваются различные инструменты.

Оживает рынок облигационных займов. Можно привести примеры довольно успешного размещения, особенно по купонному доходу.

Большая самостоятельность подразумевает и более высокую ответственность для региональной власти

Эти ставки уже сейчас находятся на отметке 9%, и я уверен, что этот показатель снизится и до 8%.

Я хотел бы отметить, что независимо от долговой устойчивости, если провести взаимосвязь эффективности ставки по обслуживанию и уровню государственного долга, прямой корреляции вы не найдете.

Есть примеры, когда решения по банковскому кредитованию гораздо эффективнее для субъекта с государственным долгом более 120%, чем аналогичные параметры для субъектов с долгом менее 50%.

- Вопрос про Северо-Кавказский федеральный округ. Какой у вас прогноз на следующий год? Текущие экономические условия позволяют говорить о том, что расходы региона будут сокращаться?

У Северо-Кавказского федерального округа нет каких-то существенных отличий от других субъектов в части темпов роста по собственным доходам.

Республики по-разному занимались диверсификацией экономики.

Есть примеры, когда доходная часть бюджета в большей степени зависела от акцизов на алкогольную продукцию. По этим регионам придется принимать непростые решения в части балансировки бюджетов, поскольку в соответствии с принятым решением акцизы на крепкий алкоголь будут распределяться не по производству, а по потреблению. На мой взгляд, это очень правильное решение.

Если заглядывать дальше, я убежден, что совместными усилиями федеральных и региональных властей мы добьемся того, что эти субъекты будут более высокими темпами развивать свою экономику, чтобы выйти из зоны высоко дотационных регионов. Для этого есть все предпосылки, но это, безусловно, пока в перспективе.

Беседовали Дарья Карамышева и Мари Месропян

Первый вице-губернатор и первый вице-премьер правительства Новосибирской области Леонид Горнин назначен заместителем министра финансов РФ. В регионе надеются на то, что это усилит позиции области в отношениях с федеральным министерством.

В минувшую субботу премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал распоряжение о назначении заместителем министра финансов РФ первого вице-премьера правительства Новосибирской области - первого вице-губернатора Леонида Горнина. Сообщение об этом появилось на сайте правительства РФ поздно вечером во вторник.

Леонид Горнин, которому в этом году исполнится 40 лет, - коренной новосибирец. Он окончил Сибирскую коммерческую академию потребительской кооперации, затем защитил диссертацию, став кандидатом экономических наук. Сделать карьеру ему удалось при трех губернаторах. Так, на руководящих должностях в областном управлении финансов и налоговой политики господин Горнин начал работать еще в 1997 году, когда область возглавлял Виталий Муха. В 2005 году уже Виктор Толоконский назначил его главой этого управления (со временем было преобразовано сначала в департамент, потом в министерство). Первым вице-губернатором же Леонид Горнин стал в октябре 2011 года при губернаторе Василии Юрченко, занявшем этот пост в 2010-м. Вчера господин Юрченко не комментировал назначение Леонида Горнина. Не удалось вчера получить комментарий и у самого господина Горнина.

Эксперты соглашаются с тем, что Леонид Горнин получил новое назначение по заслугам. «В отличие от прошлых лет, когда финансовые отношения в регионе строились «по понятиям», ему удалось создать стройную, достаточно прозрачную систему межбюджетных отношений», - считает глава комитета по бюджетной, финансово-экономической политике и собственности областного законодательного собрания Виктор Осин.

В Новосибирской области рассчитывают на то, что перевод Леонида Горнина в Белый дом усилит позиции региона в отношениях с федеральными властями. «С одной стороны, это назначение говорит о высоком профессионализме Леонида Владимировича (Горнина. - „Ъ“), с другой - в Москве, в такой важной федеральной структуре, как Минфин, будет наш человек», - отметил в беседе с „Ъ“ вице-губернатор Виктор Козодой. «Думаю, что теперь Новосибирская область по крайней мере не будет притесняться в этом ведомстве, ведь не секрет, что сегодня распределение федерального бюджета в значительной степени политизировано», - предположил, в свою очередь, новосибирский политолог Дмитрий Пучкин.

Леонид Горнин стал первым выходцем из исполнительной власти Новосибирской области, оказавшимся на высокой должности в федеральном министерстве (если не считать работу бывшего вице-губернатора Виктора Косоурова на посту аудитора Счетной палаты РФ в 2005-2010 годах). В последнее время очевидное лидерство в «поставке» кадров такого уровня среди сибирских регионов принадлежит Красноярскому краю. В 2010 году его губернатор Александр Хлопонин был назначен российским вице-премьером. До него Красноярск покинул глава краевого правительства Александр Новак, который стал сначала заместителем министра финансов, а затем министром энергетики РФ. В 2010 году в Москву перебрался вице-премьер красноярского правительства - министр финансов Михаил Котюков, в настоящее время занимающий пост замминистра финансов РФ, и министр экономразвития края Сергей Верещагин (сегодня - замминистра регионального развития РФ). Еще одним замминистра финансов стал в июне 2012 года Андрей Иванов, который шесть лет проработал в краевом правительстве, но затем ушел в бизнес. Назначения из других территорий крайне редки. Так, на этой неделе, помимо господина Горнина, пост замминистра спорта, туризма и молодежной политики РФ получил бывший вице-премьер правительства Омской области Сергей Шелпаков. «Важно, что и в федеральном правительстве они остаются красноярцами, которые не понаслышке знакомы с особенностями и проблемами Красноярского края и, принимая решения, касающиеся развития страны, учитывают специфику сибирских регионов», - оценил работу выходцев из края губернатор Лев Кузнецов. «Региональным властям, безусловно, облегчает общение с федеральным центром, когда на прием к министру или его заместителю можно не записываться, а просто позвонить и договориться о встрече. Непосредственно территориям польза спорная, по крайней мере со стороны бывших красноярцев она слабо заметна. Каких-то особых преференций край не получает точно», - полагает красноярский политолог Александр Чернявский.

По мнению новосибирских политиков, губернатору Юрченко не скоро удастся найти равнозначную замену своей «правой руке». Лидер новосибирских коммунистов, депутат Госдумы РФ Анатолий Локоть считает, что уход Леонида Горнина - «потеря для правительства области». С ним соглашается новосибирский политолог Алексей Осин, по словам которого «Горнин не только курировал весь финансовый блок, но и выполнял определенные представительские функции, разгружая тем самым Василия Юрченко». Господин Пучкин не исключил, что это место долго останется вакантным либо вообще исчезнет из структуры региональной власти.

Вчера в пресс-службе Минфина РФ „Ъ“ сообщили, что Леонид Горнин приступит к исполнению своих обязанностей, вероятно, с 3 сентября. «Однако пока приказ по министерству о его назначении не вышел и круг вопросов, которые он будет курировать, неизвестен», - добавили в министерстве.

Юрий Белов, Новосибирск; Дмитрий Мальков, Красноярск

Образование – высшее, кандидат экономических наук.

В 1997 г. окончил Сибирскую коммерческую академию потребительской кооперации, инженер-технолог

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПЕРЕПОДГОТОВКА

В 2004 г. окончил Сибирский государственный университет путей сообщения, специализация бухгалтерский учет, анализ и аудит

ПОВЫШЕНИЕ КВАЛИФИКАЦИИ

1997 г. – Академия бюджета и казначейства Министерства финансов РФ, организационно-экономическое направление;

2006 г. – Академия народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации (г. Москва), организационно-экономическое направление;

Владеет английским языком

До 1997 года работал в различных коммерческих структурах

04.1997 – 01.1999 – контролер-ревизор в Аппарате Контрольно-ревизионного управления Министерства финансов Российской Федерации по Новосибирской области, с 09.1998 - старший контролер-ревизор в Аппарате Контрольно-ревизионного управления Министерства финансов Российской Федерации по Новосибирской области

02.1999 – 10.2011 – заместитель начальника отдела, начальник отдела – главный бухгалтер, заместитель начальника управления – начальник отдела Управления финансов и налоговой политики Администрации Новосибирской области, с 04.2004 – и.о. начальника управления, начальник Управления финансовой и налоговой политики Новосибирской области, с 07.2008 – руководитель Департамента финансов и налоговой политики Новосибирской области, с 04.2010 – и.о. Министра финансов и налоговой политики Новосибирской области, Министр финансов и налоговой политики Новосибирской области

10.2011 – 08.2012 – и.о. первого заместителя губернатора Новосибирской области, первый заместитель губернатора Новосибирской области в Администрации Губернатора Новосибирской области

09.2012 – 05.2018 – Заместитель Министра финансов Российской Федерации

05.2018 – по н/вр – Первый заместитель Министра финансов Российской Федерации

2006 г. – награжден Медалью «За заслуги в проведении Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2006 года» Федеральной службы государственной статистики

Женат, имеет 2 детей

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

Адрес электронной почты приемной Л.В. Горнина:

Обращаем ваше внимание на то, что тематика запросов, направляемых по адресам электронной почты приемных руководства Минфина России, ограничена вопросами организации приема граждан, порядка рассмотрения обращений в Минфине России, а также комментариями, не требующими ответа. Направляемые запросы не подлежат обработке согласно Федеральному закону от 02.05.2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». Ответы на запросы носят справочный характер.
Официальное обращение Вы можете отправить в разделе

Удалось преодолеть финансовый кризис регионов 2016 года?

— Действительно, последние годы темп роста расходов консолидированных бюджетов субъектов опережал темпы роста по собственным доходам. Как следствие, с 2012 года у нас отмечался и рост государственного долга. С 1 января 2012 года он увеличился с 1 трлн 171 млрд руб. до 2 трлн 318 млрд руб. по состоянию на 1 января 2016 года. Это оказалось максимальной отметкой, а долг субъектов на начало 2016 года составил 36,5% от собственных доходов.

Но по итогам 2016 года экономическая ситуация в регионах стабилизировалась: темп роста собственных доходов бюджетов субъектов в среднем по России превышает темп роста расходов.

Усилия по сдерживанию расходов, приложенные губернаторами и органами местного самоуправления, позволили нашим коллегам в регионах остановить наращивание дефицитов бюджетов. В результате по итогам исполнения бюджета за 2016 год соотношение долга к доходам уменьшилось до 33%.

— Высокий уровень долга сказался и на структуре региональных расходов?

— Безусловно, за последние годы и структура расходов в значительной степени изменилась.

Мы видим в регионах некоторое сокращение расходов, связанных с инвестициями и капитальными вложениями.

Расходов, связанных с дорожным строительством, развитием инженерных сооружений, финансированием мероприятий, направленных на снятие инфраструктурных ограничений. Большинство регионов не смогло наращивать такие расходы в последние годы.

В лучшем случае удавалось поддерживать их на уровне 2010-2011 годов. Это во многом повлияло на рост госдолга. Так же, как и необходимость увеличения расходов, связанных с повышением оплаты труда работникам бюджетной сферы.

— Минфин как-то ограничивает регионы по структуре расходов?

— В отличие от предыдущих лет, в 2016 году федеральный центр не предпринимал точечных решений, регулирующих структуру расходов регионов. Но соглашения по предоставлению бюджетных кредитов ограничивают субъекты по приросту государственного долга. Дополнительный инструмент, который регулирует этот вопрос, заложен также и в соглашениях по предоставлению дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности.

Отмечу заслуги региональных властей в том, что впервые с 2009 года рыночные заимствования в номинальном выражении сократились на 132 млрд руб., что положительно влияет на нагрузку региональных бюджетов в части обслуживания госдолга. Надеюсь, практика снижения рыночных заимствований будет продолжена и в 2017 году.

Кроме того, прирост по основным доходам в 2016 году за последние годы был один из самых высоких. Что, в свою очередь, помогло стабилизировать ситуацию по государственному долгу. В прошлом году налог на прибыль показал более 8% роста, а налог на доходы физических лиц — 7,5%. И эта тенденция продолжается: уже по результатам исполнения бюджета за январь - февраль 2017 года мы видим, что прирост по собственным доходам сохраняет ту же положительную динамику, что и в 2016 году.

— То есть к причинам долгового кризиса можно отнести ограниченность ресурсной базы регионов и майские указы 2012 года?

— Получилось так, что субъекты Федерации вынуждены были увеличивать расходы более высокими темпами, чем они имели возможность увеличивать собственные доходные источники.

— За счет роста зарплат бюджетникам?

— Сказалось не только повышение оплаты труда работников бюджетной сферы.

Высокие темпы расходов связаны с финансированием платежа неработающему населению. Потому что, когда мы говорим о росте заработной платы работникам здравоохранения в системе ОМС, нужно учитывать, что за неработающее и не уплачивающее взносы в ОМС население по факту платеж делает регион.

Также для отдельных субъектов большую нагрузку вызвала ликвидация аварийного жилищного фонда, признанного таковым по состоянию на 1 января 2012 года. Дополнительных расходов потребовало и создание дополнительных мест в дошкольном образовании, хотя для этой цели регионам ежегодно выделялось по 25-50 млрд руб. из федерального бюджета.

Плюс федеральный центр с 2015 года начал замещать рыночные обязательства субъектов. Так, в 2016 году было выдано бюджетных кредитов на сумму более 300 млрд руб., которые в ином случае регионам пришлось бы занимать на рынке. И по состоянию на 1 января 2017 года бюджетные кредиты составляют 990 млрд руб. при общей сумме госдолга регионов в 2 трлн 353 млрд руб. Это позволяет регионам нести меньше дополнительных расходов.

Кредиты и мотивация

— Ходит слух, что вы будете реструктурировать бюджетные кредиты…

— О реструктуризации бюджетных кредитов речи не идет. Мы считаем, что это будет демотивировать субъекты с высоким экономическим потенциалом, показывающие хорошую динамику темпов экономического роста и не имеющие при этом доступа к бюджетным кредитам.

Поскольку бюджетные кредиты предоставляются в основном тем регионам, которым нужно было снимать риски несбалансированности бюджетов. А более успешные регионы, которые самостоятельно справлялись со своей бюджетной задачей, безусловно, будут абсолютно демотивированы в случае реструктуризации бюджетных кредитов отдельным регионам.

По отдельным направлениям реструктуризация возможна, но только на общих основаниях. Например, недавно проходила реструктуризация бюджетных кредитов, предоставленных на дороги или поддержку сельского хозяйства.

Кредиты по мероприятиям федерального уровня, таких как Олимпийские игры, Универсиада в Татарстане, — здесь, возможно, будут рассматриваться различные подходы к реструктуризации, точечные решения, обусловленные общероссийской значимостью этих событий.

Вместо реструктуризации бюджетных кредитов мы предприняли другой шаг: с 2017 года кредиты будут предоставляться не на три года, как было, а на пять лет. Речь идет о 200 млрд руб. в 2017 году.

— Если говорить о демотивации, то как вы компенсируете 1% налога на прибыль, который с этого года поднимается на федеральный уровень?

— Целевым образом 1% уходит не на расходы федерального бюджета по другим направлениям, а в фонд финансовой поддержки субъектов.

Сейчас обсуждается возврат прироста по налогу на прибыль, который зачисляется в федеральный бюджет. Мы выберем один из вариантов, который будет мотивировать региональных лидеров повышать экономический потенциал. Обсуждается несколько вариантов: возврат прироста 1% или дополнительные доходы от всех 3% федеральной части налога на прибыль.

Рассматриваются и модели оценки возврата: год к году либо два года к предыдущим двум годам. Считается, что налог на прибыль имеет высокую волатильность, а налоговый период не всегда совпадает с реальным экономическим воздействием влияния властей. Сейчас мы вычисляем более объективную модель.

Снизить зарегулированность

— Повторения каких решений на федеральном уровне вам как администратору межбюджетных отношений хотелось бы избежать в 2018 году?

— Ответ содержится в базовом законодательстве, которое определяет взаимоотношения центра и регионов. Там четко записано, что региональные органы власти самостоятельны в принятии решений по системе оплаты труда.

Хотелось бы, чтобы все решения относительно дополнительных расходов принимались субъектами самостоятельно.

Начиная с 2005 года появилось большое количество приказов министерств, законов и постановлений, регулирующих ресурсное обеспечение полномочий совместного ведения. Мы сейчас проводим инвентаризацию нормативно-правовых актов, которые имеют такое прямое регулирующее воздействие.

Это прежде всего правила и нормы, ГОСТы и приказы министерств. Например, нормативы по количеству детей в учебных заведениях общего образования. То есть те вопросы, которые относятся исключительно к полномочиям либо субъектов Российской Федерации, либо предметам совместного ведения субъектов Российской Федерации и Российской Федерации.

С одной стороны, у нас общее экономическое пространство, у нас единые стандарты в здравоохранении, в образовании. С другой стороны, эти полномочия реализуют субъекты, у которых разные возможности. Поэтому нужно находить золотую середину. При этом если федеральная власть принимает решения, то необходимо оценивать и объем необходимых для их реализации ресурсов.

— Когда оценивают уровень зарегулированности региональных расходов из Москвы, называют 95%. Это действительно так?

— Это средняя величина. У субъектов с низкой бюджетной обеспеченностью данный показатель еще выше. Только у таких регионов, как Москва или Санкт-Петербург, а также в некоторых сырьевых регионах зарегулированность меньше.

Но более точную цифру мы сможем назвать только к концу 2017 года. По поручению вице-премьера федеральные органы власти сейчас создают перечень всех актов, которые с 2005 года напрямую либо косвенно влияли на объемы бюджетного финансирования.

— До какого уровня регулирования вы хотите снизить эту планку? Будете отменять федеральные нормы?

— Акты, принятые на федеральном уровне, уже не отменить. Но, по крайней мере, федеральные власти могут сдержать появление новых актов.

Другая, более долгосрочная задача проводимой инвентаризации — постепенная более точная настройка этих актов. Ввод в них диапазонов, а не фиксация для всей России единых показателей. В каждом случае нужно дать возможность региональным властям принимать решения в некотором диапазоне.

Вряд ли нам удастся в ближайшие пять лет существенно сократить зарегулированность и снизить ее, к примеру, до 50%. Но двигаться в этом направлении необходимо уже сейчас. Прежде всего для того, чтобы снять риски несбалансированности бюджетов субъектов и не допустить роста государственного долга.

— Со следующего года предложено изменить механизм софинансирования региональных расходов. Зачем это понадобилось делать?

— На наш взгляд, чем выше бюджетная обеспеченность субъекта, чем стабильней и крепче бюджет, тем уровень софинансирования со стороны федерального центра должен быть меньше. И наоборот. Сейчас для регионов с высоким уровнем бюджетной обеспеченности софинансирование определено на уровне 5%. А у бедных регионов пропорция диаметрально противоположная и составляет 95% со стороны Российской Федерации и 5% самостоятельного финансирования своих полномочий.

Наиболее болезненная точка там, где происходит отсечение дотационных субъектов и бездотационных. В действующей модели эта точка с уровнем софинансирования 50% на 50%. Мы его предлагали скорректировать и сделать 70% на 30%. Правительством этот подход был поддержан.

Губернаторы говорят, что эта модель демотивирует регионы наращивать экономический потенциал. Поскольку, чем крепче бюджет, чем крепче экономика, тем меньше средств поступает из федерального бюджета в части софинансирования полномочий субъектов. Но основная задача при предоставлении субсидий в том, чтобы выравнять неравенство и предоставить гражданам равный доступ к государственным и муниципальным услугам.

При этом есть ряд субъектов, у которых расчетное бюджетное обеспечение по определению ниже, и подушевые доходы, и неравномерная дифференциация распределения экономического потенциала. Они не смогут поддержать тот уровень софинансирования, который будет распространяться на крепкие бюджеты.

Поэтому, на наш взгляд, уровень софинансирования справедливо увязали с уровнем расчетной бюджетной обеспеченности, какой бы дискуссионный характер это ни носило. Для мотивации развития собственного экономического потенциала есть другие инструменты. Например, гранты. В 2017 году будет перераспределено 20 млрд руб.

Новые возможности

— Одними грантами дополнительных стимулов для роста не создать. Какие инструменты могут быть предложены регионам для развития экономики? Речь идет о новых налоговых льготах?

— По налоговой политике перед нами на ближайшие три-пять лет стоит задача расширения правоспособности субъектов Российской Федерации по предоставлению льгот. В основном по тем налогам, которые зачисляются в бюджеты регионов и, соответственно, органов местного самоуправления.

На федеральном уровне последние годы принимались решения по предоставлению льгот по таким источникам доходов, как, например, налог на имущество, которые напрямую влияют и на бюджетную обеспеченность, и на доходную часть субъектов. Но мы уже сделали первые шаги по «восстановлению справедливости».

Так, с 2018 года льготы по налогу на имущество в части движимого имущества будут предоставляться или отменяться только после подтверждения на региональном уровне.

Мы хотим вывести взаимоотношения региональной власти и налогоплательщиков на новый уровень и в ближайшие три года будем внедрять правило «двух ключей»: использование тех или иных льгот предприятиями станет возможно, повторюсь, только после их подтверждения на региональном уровне.

Инвесторы будут вынуждены вступить в диалог с губернаторами. В этом диалоге и будет решаться, насколько эффективны те или иные льготы. В результате мы сможем рассматривать налоговые льготы по-новому — как налоговые расходы для субъектов. И понятно, что льготы должны предоставляться только на определенный срок.

Предоставление бессрочных льгот вряд ли можно назвать эффективной мерой. И только региональная власть сможет определить на месте эффективность либо неэффективность воздействия налоговых инструментов, в частности предоставления льгот.

Причем для регионов с высоким уровнем финансирования из федерального бюджета будут вводиться ограничения по использованию налоговых льгот. В регионах, где есть высокие риски несбалансированности бюджетов либо высокая долговая нагрузка, вводятся не ограничения, а правило, по которому льготы разрешено предоставлять только в рамках программы финансового оздоровления.

Мы в 2016 году провели более десяти выездных проверок — и в большинстве проверенных субъектов чем хуже была ситуация со сбалансированностью бюджета, тем неэффективней оказывалась и политика предоставления налоговых льгот. Есть примеры, когда регион имеет большую долговую нагрузку и высочайшие риски несбалансированности бюджета и при этом предоставляет налоговые льготы по налогу на имущество не производственным предприятиям, а торговым или банковским организациям.

Заключая сейчас соглашения с регионами, мы говорим о том, что внедрение налоговых льгот должно происходить только после детального изучения их эффективности, а также инвентаризации принятых ранее решений.

— В правительстве принято решение о переходе на проектные методы формирования госпрограмм в 2019 году, а с 2018 года в бюджете появятся пять экспериментальных госпрограмм. Как этот механизм изменит межбюджетные отношения?

— Что касается субсидий регионам, то нам удалось, в том числе благодаря проектным механизмам, на 2017 год распределить до начала финансового периода более 70% субсидий. Главная задача и в последующие годы — заранее, до начала финансового периода распределить средства субъектам. Это важно для того, чтобы регионы, планируя свои бюджеты, понимали, какие ресурсы они могут получить со стороны Федерации.

Сейчас губернаторы абсолютно справедливо задают вопрос: «А почему соглашения о распределении только на один год? Распределение должно быть на три года». Мы должны четко понимать, под какой проект даем средства.

Вопрос не в освоении денег, а в достижении целевых показателей. И поэтому до 1 марта 2017 года с регионами было подписано 2,7 тыс. соглашений по субсидиям с конкретными целевыми показателями.

С 2018 года мы планируем повысить горизонты бюджетного планирования и попытаться провести распределение субсидий на всю трехлетку 2018-2020 годов. Чтобы получатель субсидии четко понимал, чего от него требуют федеральные органы власти.

Допускаю, что могут быть и отказы от субсидий. Губернатор, понимая, что за счет собственных ресурсов, ресурсов инвестора, ресурсов Российской Федерации не может достигнуть заявленных целей, откажется от части проектов и, соответственно, субсидий.

Для меня как куратора межбюджетных отношений самое главное в том, чтобы все решения были приняты до начала финансового года. Принимая закон о федеральном бюджете, мы должны понимать, что через проектный офис, через проектный подход прошли уже все этапы согласований — и с инвестором, и с федеральными органами власти, и с регионом. А все участники согласований удовлетворены параметрами проекта.

— Как предлагается увязать госпрограммы, построенные на проектных принципах, с межбюджетной политикой? Что в этой модели будет означать принцип «одна госпрограмма — одна субсидия»?

— Сейчас стоит задача снизить количество целевых межбюджетных трансфертов, предоставляемых на одинаковые, похожие цели. Это дополнительно стимулирует регионы добиваться получения таких трансфертов и повышает самостоятельность субъектов РФ в выборе способов достижения поставленных целей.

Субсидии консолидируются по принципу «одна государственная программа — одна субсидия». Если ситуация не позволяет, то мы применяем принцип «одна подпрограмма — одна субсидия». К слову, в бюджете 2017 года и плановый период 2018-2019 годов предусмотрено 65 субсидий — почти на треть меньше, чем в бюджете 2016 года.

— Получение субсидии будет увязано с достижениями субъектами целей, задач и индикаторов соответствующих госпрограмм?

— Да, предоставление субсидий увязано с достижением показателей госпрограмм РФ.