Царь пирр и его война с римлянами. Значение слова пирр в кратком словаре мифологии и древностей

Глава IV. ПИРР. Выводы относительно древнеримской тактики мы сделали на основании преданий, вплетенных в историю римской конституции; но до нас не дошло известий о ходе какого-либо определенного сражения. Древнейшие римские сражения, о которых мы, по характеру наших

«Жизнеописания знаменитых греков и римлян»

ДРЕВНИЕ ГРЕКИ

Пирр

319-273 гг. до н.э.

На северо-западе Греции лежала некогда небольшая гористая страна Эпир. Там правили цари, которые вели свое происхождение от легендарного греческого героя Ахилла. Рассказывали, что когда-то страну завоевал сын Ахилла Неоптолем (в детстве его называли Пирром). С тех пор в ней правят его потомки.

В 319 г. до н. э. в семье эпирского царя родился сын, ему дали традиционное имя - Пирр.

Времена были бурные. Недавно в Вавилоне неожиданно умер Александр Македонский. Его полководцы и наследники (диадохи) вступили в яростную борьбу за власть в огромной, созданной Александром империи, включавшей Македонию, греческие земли, Египет, Сирию, всю Малую Азию, часть Средней Азии, часть Индии... Никто из сподвижников умершего завоевателя не хотел уступить. Кровавая борьба шла несколько десятилетий, пока империя окончательно не распалась на отдельные царства.

События эти не сразу отозвались в отдаленном Эпире, и первые два года жизни Пирра прошли спокойно. Затем его отец вмешался в дела соседней Македонии. Там разгорелась борьба между матерью Александра Македонского Олимпиадой и Кассандрой, сыном одного из диадохов. Царь Эпира поддержал Олимпиаду, но она потерпела поражение. Кассандр взял вверх, не -только в Македонии. Он утвердился также в Эпире, где вспыхнуло восстание. Отец Пирра был свергнут, многие его сторонники погибли. Новый правитель, чтобы избавиться от законного наследника трона, приказал убить двухлетнего Пирра. Убийцы разыскивали мальчика, но верные слуги успели скрыться, унеся с собой ребенка.

Небольшая группа двигалась на запад, стремясь побыстрее перейти границу Эпира и оказаться в безопасности. Погоня настигала беглецов. Казалось, гибель неизбежна. Тогда трое самых сильных и быстроногих мужчин, взяв мальчика, бегом двинулись вперед. Остальные остановились, чтобы как-то задержать погоню. Им это удалось. Преследователи, убедившись, что наследника царства здесь нет, повернули обратно.

Но опасность не миновала. Беглецы еще находились в пределах Эпира, и всякое могло случиться.

У самой границы царства путь им преградила река. Обычно неширокая и неглубокая, она от долгих обильных дождей превратилась в грозный ревущий поток. Заходило солнце. Надвигающаяся темнота еще больше затрудняла переправу через незнакомую реку.

На противоположном берегу беглецы заметили людей и стали им громко кричать. Чтобы привлечь внимание, они высоко поднимали на руки младенца Пирра. Шум, грохот воды, сильный ветер заглушали крики. Тогда один из беглецов отодрал от росшего на бперегу молодого дуба кусок коры и нацарапал на нем записку. Он рассказал в ней об их бедственном положении и о царевиче, которого во что бы то ни стало надо спасти. Затем кору прикрепили к дротику, и самый ловкий и сильный из эпиротов метнул его на другой берег. Там прочли записку и поняли, что времени терять нельзя. Люди быстро соорудили плот и по одному переправили беглецов. Первым перевезли Пирра.

Беглецы направились к царю иллирийского племени тавмантов Главкию. Вначале Главкий колебался. Он опасался, что, приютив сына свергнутого царя, он возбудит вражду тех, кто захватил власть в Эпире. Но когда маленький Пирр он еще не мог ходить - подполз к царю и обхватил ручонками его ноги, словно моля о защите, Главкий перестал сомневаться. Он взял младенца на руки и передал его жене, приказав воспитывать вместе со своими детьми, как собственного сына.

Спустя несколько лет Пирр превратился в стройного мальчика, решительного и смелого. Больше всего он любил играть в войну. Эта страсть сохранилась и потом, когда он вырос, только война перестала быть игрушечной.

Пирру еще не исполнилось 13 лет (в 307 г. до н. э.), когда обстановка в Эпире изменилась. Главкий решил воспользоваться этим и попытаться вернуть трон своему приемному сыну. Во главе сильного войска он вторгся в Эпир, сверг узурпатора и посадил Пирра на царство.

Прошло четыре года. Все было спокойно в Эпире. Но юный царь тяготился такой жизнью. Он мечтал о славе, о военных подвигах. Во всем стремился походить на Александра Македонского. Ему было уже 17 лет, почти столько же, сколько Александру Македонскому, когда тот успел прославиться в битвах.

Вскоре жизнь Пирра изменилась. Непрерывные распри наследников Александра охватывали все новые земли, создавали везде беспокойную» обстановку. Не остался в стороне и Эпир. Там начались волнения, затем поднялось восстание, и Пирр был свергнут с престола. Произошло это, когда Пирр находился в Иллирии, где собирался жениться на одной из дочерей Главкия.

Пирр не мог вернуться на родину. Он снова стал изгнанником, но вскоре нашел применение своей энергии и силам. Непрерывные войны не затихали. Воины требовались везде. Пирр избрал войско Деметрия, прозванного Полиоркетом. Это был сын Антигона Одноглазого - старейшего

полководца Александра Македонского. К тому же Деметрий Полиоркет был женат на сестре Пирра Деидамии.

Несколько лет сражался Пирр на стороне Деметрия. В постоянных битвах он показал не только храбрость, но и полководческие способности. В это время борьба диадохов достигла наивысшего напряжения и близилась к завершению. Полководцы Александра Македонского объединились против Антигона Одноглазого, Деметрия и их сторонников. Летом 301 г. до н. э. наступила развязка. Возле города Ипса во Фригии (Малая Азия) произошло крупнейшее сражение. В нем участвовали десятки тысяч пехотинцев, всадников и небывалое число - свыше 500 -боевых слонов. Битва началась атаками колесниц, затем столкнулась конница и, наконец, вступили в бой слоны и пехота. После долгой схватки воины Антигона не выдержали и начали "Отходить. Вскоре отход превратился в бегство, которое не смог оста-, новить даже такой опытный военачальник, как Антигон. Сам 80-летний полководец продолжал яростно биться, пока не рухнул на землю, пронзенный дротиками. Юный Пирр тоже участвовал в этой битве и даже обратил в бегство тех, кто сражался против него.

Битва при Ипсе завершила спор диадохов, который привел "к распаду великой империи Александра Македонского. На ее развалинах возникло несколько государств. Египет, Сирия, Пергам, Греко-Македонское царство стали самостоятельными.

После поражения при Ипсе Пирр не оставил Деметрия. От его имени он управлял пелопоннесскими городами. А когда диадохи заключили очередной мир, Пирр был вынужден отправиться как заложник в Египет к его правителю Птолемею, в знак того, что договор будет соблюдаться. Несколько лет прожил Пирр в городе Александрии, столице,Египта. Он показал себя ловким дипломатом и не только завоевал симпатии и уважение Птолемея, но и породнился с ним: женился на его дочери. Родственные отношения обеспечили ему поддержку могущественного царя Египта после того, как он решил возвратиться в Эпир. Там правил племянник Александра Македонского - Неоптолем.

Пирр получил от Птолемея деньги, войско и двинулся в Эпир. В 296 г. до н. э. он отвоевал свое царство, однако еще не чувствовал себя достаточно прочно, несмотря на свои победы на полях сражений. Пирр опасался, что Неоптолем может обратиться за помощью к соседним государям, а потому предпочел договориться с соперником о совместном правлении. Такое положение было неустойчивым и длилось менее двух лет. Прикрываясь видимостью дружбы, каждый их них - и Пирр, и Неоптолем - стремился к единодержавию. Каждый только ждал удобного случая, чтобы устранить соперника. Говорили, что Неоптолем и его сторонники собирались отравить Пирра. Узнав об этом, Пирр не подал вида, но поспешил сделать первый шаг. На празднестве, во время спокойной беседы за пиршественным столом, Пирр неожиданно выхватил меч и убил Неопто-лема.

Возможно, что слух о предполагаемом отравлении был выдумкой, нужной Пирру как предлог, чтобы оправдать свои действия.

Пирр надолго становится единственным Царем Эпира. Его царствование не было спокойным. Честолюбивому Пирру Эпир был тесен, он стремился к захвату других земель, прежде всего соседней Македонии. Воспользовавшись вспыхнувшей там междоусобицей, Пирр вмешался в дела этой страны. Под предлогом помощи одному из претендентов на македонский трон войска Пирра вторглись в Македонию и овладели несколькими городами. Другие государи, опасаясь усиления влияния Пирра, тоже втянулись в македонские распри. Среди них был и прежний союзник Пирра Деметрий Полиоркет, ставший теперь опасным соперником. После непродолжительной войны Деметрию удалось овладеть значительной частью Македонии, и некоторое время в стране было

два правителя. Отношения Пирра и Де-метрия все более осложнялись. Деметрий хорошо знал своего прежнего сподвижника, его алчность, его стремление к захватам, и жаждал избавиться от опасного соседа. Особенно обострились отношения между ними после того, как смерть жены Деметрия (сестры Пирра) оборвала их родственные связи.

Разногласия вскоре переросли в вооруженную борьбу. В этой войне развернулся полководческий дар Пирра. Он разбил войска, посланные против него Деметрием в 287 г. до н. э., и когда армия Деметрия перешла на сторону Пирра, он стал царем почти всей Македонии. Значение Пирра возросло. Как избранный войском царь Македонии, он стал вровень с другими диадохами, хотя и был моложе годами. Распространилась по свету слава Пирра как полководца. Восхищала и его личная храбрость. Военный талант Пирра признавали уже давно. Еще Антигон Одноглазый, когда его спросили, кого он считает лучшим полководцем, сказал: «Пирра, если он доживет до старости».

Все чаще Пирра - к его удовольствию - сравнивали с Александром Македонским.

Пирр умел привлекать к себе людей. После одной битвы воины дали ему прозвище «Орел». «Это благодаря вашей доблести я сделался орлом,- ответил Пирр,- ваше оружие - вот крылья, которые вознесли меня!» Пирр завоевал симпатии своих воинов, хотя и губил их тысячами во время войн.

Пирр был благосклонен к друзьям, он мог, когда этого хотел, не гневаться, а спокойно принимать разумные решения. Как-то Пирру донесли, что один из его приближенных ругает и поносит его и что в наказание этого человека надо изгнать из страны. «Нет,- ответил Пирр,- пусть лучше остается на месте и бранит меня перед немногими, чем, странствуя, позорит меня перед всем светом».

Однако во всем, что касалось его власти или военных дел, Пирр был непреклонен и беспощаден.

В Македонии Пирр все же не смог утвердиться. Несколько лет шла яростная борьба. И Пирр, и его соперники безудержно стремились к власти, их жадность, равно как и их взаимное коварство, жестокость не знали пределов. Для достижения своих целей они ничего не жалели, никого не щадили. Распри не прекращались, столкновения возникали снова и снова. В этой длительной борьбе в конце концов Пирр потерпел поражение от своих многочисленных противников и вынужден был удалиться из Македонии в свой родной Эпир.

Пирр мог мирно править своим наследственным царством, но его тяготила спокойная жизнь, и он, как писал историк Плутарх, «скучал, когда сам не чинил никому зла и ему никто не доставлял хлопот». Он"по-прежнему жаждал новых подвигов, новой славы. И тут ему представился случай насытить свое честолюбие.

В Эпир прибыли послы от южноиталийского города Тарента. Они обратились к Пирру с просьбой помочь в борьбе против римлян.

В это время Рим, подчинив Среднюю Италию, стал угрожать югу полуострова, где находились богатые греческие города-колонии. Больше всех опасался за свою независимость крупнейший из этих городов - Тарент. В этом городе возникло тревожное положение. Враждебная толпа та-рентинцев напала на римские корабли, зашедшие в гавань. Несколько судов было потоплено. Послы Рима, которые прибыли, чтобы выяснить обстоятельства инцидента, ничего не добились и подверглись оскорблениям. Рим получил повод к войне.

В 281 г. до н. э. римское войско двинулось на юг и подошло к границам владений Тарента. Первая же битва показала военное превосходство римлян - тарентинцы потерпели поражение. Правительству Тарента ничего другого не оставалось, как искать себе союзника. Было решено обратиться к прославленному эпирскому царю. Послы Тарента обещали Пирру дать многочисленные войска - не только свои, но и своих союзников. «Нам нужен,- говорили послы,- только опытный полководец, а лучше и славнее Пирра мы никого не знаем».

Пирр охотно принял предложение та-рентинцев. В его голове уже роились грандиозные планы: он создаст великую западную империю, подобную той, какую в свое время Александр Македонский создал на Востоке.

Не все разделяли взгляды Пирра. Не все были согласны с его решением.

Жил при дворе эпирского царя грек из Фессалии, ученик знаменитого оратора Демосфена, по имени Киней. Современники говорили, что в ораторском искусстве он не уступал своему учителю. Кроме того, Киней был хитрым и ловким человеком и успешно выполнял разные дипломатические поручения. Пирр высоко ценил его. «Своими речами Киней покорил мне не меньше городов, чем я силой меча»,- сказал как-то Пирр.

Узнав, что Пирр согласился помочь Таренту, Киней спросил у царя: «Римляне - народ храбрый и воинственный. Если боги пошлют нам победу, то как мы ею воспользуемся?» На это Пирр ответил: «Если мы победим римлян, то вся Италия окажется в нашей власти». После некоторого молчания Киней спросил снова: «Ну, а когда Италия окажется в нашей власти, что мы будем делать после этого?» «По соседству с ней,- ответил Пирр,- находится Сицилия, богатый и плодородный остров. Там, не прекращаются народные волнения и всяческие беспорядки, и его нетрудно завоевать». «Прекрасно,- сказал Киней,- но покорение Сицилии будет ли последним нашим завоеванием?» «Нет! - воскликнул Пирр.- Это- будет только началом. Ведь из Сицилии нетрудно достигнуть Африки и овладеть Карфагеном». «А располагая такими возможностями,- продолжал Киней,- мы затем легко подчиним Македонию и вместе с тем и Грецию. Но вот что мне не ясно: когда мы выполним все эти планы, что мы будем делать дальше?» «Тогда,- засмеялся Пирр,- мы будем жить в мире и спокойствии, будем проводить время в пирах, веселье и дружеских беседах». «В таком случае,-, сказал Киней,- к чему эти войны, опасности, кровопролития, когда ты уже теперь располагаешь всеми условиями, чтобы жить в мире и спокойствии и проводить время в пирах и дружеских беседах?»

Конечно, подобные беседы не могли охладить воинственного пыла царя.

Прежде всего Пирр послал в Тарент самого Кинея с тремя тысячами воинов, чтобы" тот договорился с правителями города и подготовил все для приема его войск. Затем, погрузив на суда более 20 тысяч пехотинцев, 3 тысячи всадников и 20 боевых слонов, Пирр отплыл в Италию. Это было в начале 280 г. до н. э.

Плавание оказалось трудным. На море разыгрался жестокий шторм. Он разбросал корабли Пирра, и многие из них затонули. Корабль самого царя отнесло далеко в сторону, и, сильно потрепанный, он еле добрался до тарентской бухты. Постепенно подошли и другие суда. Кроме своих сил, эпирский царь рассчитывал на обещанную помощь тарентинцев и их союзников, а также на поддержку со стороны враждебных Риму италийских племен. Однако вскоре Пирр понял, что тарентинцы сами не склонны сражаться,; а надеются только на него. Тогда Пирр предпринял жесткие меры: он приказал закрыть гимнасии, все увеселительные заведения и призвал в армию всех способных носить оружие. Это вызвало" недовольство у тарентинцев, но им пришлось подчиниться, так как римляне шли на город.

Пирр послал к римлянам гонцов с предложением договориться о мирном решении конфликта. Но командовавший римским войском консул4 Публий Валерий Левин ответил гордым отказом.

Весной. 280 г. до н. э. начались военные действия. Наемная армия Пирра была хорошо организована и вооружена. Римлянам впервые предстояло столкнуться с таким сильным противником. Но и Пирру еще не приходилось воевать с пехотой, подобной римской.

Главные силы римлян, состоящие из четырех легионов, двинулись навстречу Пирру. Переправившись через реку Сирис, римляне вышли к городу Гераклее, лежащему к западу от Тарента, и завязали схватку с передовыми отрядами противника. Вскоре в бой вступили главные силы Пирра. У стен Гераклеи началось большое сражение. Оно было очень ожесточенным. Семь раз римские легионы сталкивались с фалангой Пирра, но исход борьбы не определился. Тогда Пирр бросил в бой своих слонов. Огромные, невиданные дотоле в Италии животные испугали римских всадников и обратили их в бегство. Вслед за тем удалось расстроить и ряды римской пехоты. Под натиском слонов и повторных атак пехоты римляне дрогнули и побежали. Преследуя бегущих, воины Пирра овладели римским лагерем". 7 тысяч убитых и раненых римлян остались лежать на поле сражения. 2 тысячи были захвачены в плен. Потери Пирра тоже оказались велики. Сам царь был ранен в битве.

После победы при Гераклее на сторону врагов Рима перешли многие местные племена и почти все южные греческие города. Остатки римской армии отступили на север. Путь для продвижения в глубь страны был открыт. Не встречая серьезного сопротивления, Пирр двинулся на Рим. По преданию/он очень близко подошел к городу.

Однако римляне не пали духом. Они проявили исключительную энергию. Войска одного консула двигались с юга, другой консул со своей армией шел с севера навстречу Пирру. Рим готовился к обороне. Пирр не решился дать сражение и отошел. Он очистил занятую им в Средней Италии территорию и отвел войска на зиму в Тарент. Военные действия затихли до будущего,

года.

В это время с римлянами велись переговоры. В Тарент прибыла делегация из, Рима, чтобы договориться об обмене пленными. Пирр отправил в Рим своим послом Кинея, поручив ему склонить римлян к миру. Киней, прибыв в Рим, встретился с влиятельными политическими деятелями. От имени царя он привез их женам и детям богатые дары. Выступая в сенате, Киней выдвинул условия мира: римляне должны уйти из Средней Италии и признать господство Пирра над югом полуострова.

Кинея слушали внимательно. Под влиянием его речей и подарков, а еще больше под впечатлением печального" для римлян опыта двухлетней войны многие сенаторы склонялись принять предложения Пирра. Многие колебались, не зная, на какую сторону встать. Все решило выступление сенатора Аппия Клавдия. Его, дряхлого, слепого старика, внесли в зал заседаний. Он обратился к сенату с пламенной речью.

«Римляне!-сказал он.- До сих пор я роптал на судьбу, лишившую меня зрения, теперь, слепой, жалею, что я не глух, ибо тогда я бы не слышал постыдных советов и решений, губящих славу Рима!»

Аппий Клавдий призвал продолжать борьбу, и римский сенат отверг мирные предложения Пирра.

Весной 279 г. до н, э. Пирр начал новое наступление на север. Там римляне сосредоточили 70-тысячное войско. Близ города Аускула произошло второе за эту войну крупное сражение. Обе стороны к этому времени успели произвести некоторые изменения в своих армиях. Пирр ввел, учтя опыт римских легионов, разделение войска на отдельные отряды. Римляне приспособили свои колесницы для борьбы со слонами.

Упорное сражение при Аускуле длилось два дня. Первый день принес римлянам успех. Но на второй день Пирру удалось оттеснить римское войско на равнину, где он мог развернуть пехоту и пустить в дело конницу и слонов. Римляне были разбиты. Но победа досталась Пирру дорогой ценой, его армия понесла большие потери. На поле битвы легло более 5 тысяч отборных воинов Пирра - почти четвертая часть его войска. Среди убитых было много его полководцев, друзей, старых сподвижников. Говорят, что когда после сражения Пирра стали поздравлять с успехом, он воскликнул: «Еще одна такая победа, и я останусь без войска!» С тех пор «пирровой победой» стали называть такую победу, которая на самом деле близка к поражению.

В Италии Пирру трудно было восполнить свои потери. Кроме того, в Таренте и других греческих городах росло недовольство поборами Пирра и его вмешательством в их внутренние дела.

В это время к эпирскому царю прибыли послы из города Сиракуз, что на острове Сицилия. Они обратились за помощью, так как карфагенский флот осадил Сиракузы. Предложение показалось Пирру заманчивым. Здесь, в Италии, его положение осложнялось: несмотря на победы, Рим был еще далеко не сломлен. Предстояла длительная и упорная война. А в Сицилии открывалась возможность быстро овладеть богатым и плодородным островом. Пирр решил отправиться в Сицилию и вести войну против Карфагена - могущественной республики, расположен-. ной на севере Африки (на территории нынешнего Туниса).

Вскоре Пирр покинул Италию, оставив там в некоторых городах свои гарнизоны. Высадившись в Сицилии, Пирр двинулся к Сиракузам. Стремительным ударом он заставил карфагенян снять осаду и увести свои корабли: После этого успеха войско эпирского полководца легко захватывало город за городом, и вскоре он стал фактическим хозяином острова. Таким образом Пирру удалось объединить под своей властью два царства - Эпир и Сицилию. Однако продолжалось это недолго. Сказались трудности управления столь отдаленными друг от друга территориями. Кроме того, недовольные поборами и притеснениями пришлых завоевателей, сицилийские греческие города перестали поддерживать царя. Без их поддержки Пирру было нелегко удержаться. Дурные известия приходили также и из Италии. Там римляне продолжали войну и захватили несколько городов. Кроме того, они вступили в союз с Карфагеном-, который с тревогой следил за успехами Пирра в Сицилии. Этим богатым островом карфагеняне сами хотели завладеть. Поэтому они охотно предложили Риму помощь против общего врага.

В 276 г. до н. э. Пирр покинул Сицилию. Переправа через, пролив оказалась трудной и опасной. Карфагенские корабли нанесли урон флоту Пирра.

Но Рим не хотел начинать военных действий. Неожиданная вспышка чумы ослабила римское войско, и требовалось время, чтобы возместить потери. На следующий год (275 г. до н. э.) Пирр снова двинулся на Рим. Около города Беневента, в центре Италии, произошло решающее сражение. Воины Пирра вступили в бой усталыми после тяжелого ночного перехода. Кроме того, некоторые союзники покинули Пирра и к нему давно уже не прибывало новых пополнений.

Атака Пирра была отбита. Исход завязавшегося сражения снова решили слоны, однако на этот раз не в пользу Пирра. Осыпаемые градом огненных стрел, пускаемых римлянами из-за стен лагеря, слоны в испуге и бешенстве ринулись обратно, топча своих же воинов и обращая их в бегство. Пирр потерпел страшное поражение. В сопровождении только нескольких всадников он бежал в Тарент.

Пирр решил как можно скорее вернуться на родину. Хотя он оставил в Таренте около 8 тысяч пехотинцев и 500 всадников, но италийский поход был проигран. Позднее Пирр отозвал из Тарента и эти войска. Так рухнули надежды Пирра на завоевание Италии и Сицилии. Шесть лет потратил он на эти войны, и хотя был побежден, но и в поражении сохранил мужество. По-прежнему его повсюду считали самым опытным и отважным из современных ему царей.

Вернувшись на родину, Пирр начал борьбу со своим основным противником. Им был сын Деметрия Полиоркета Антигон Гонат, который господствовал почти во всей Македонии и в ряде греческих городов, в том числе в Коринфе и Аргосе. Успех снова сопутствовал Пирру. После -нескольких сражений ему удалось вытеснить Антигона Гоната из Македонии. Победа, правда, была омрачена бесчинствами наемников Пирра, которые разграбили и осквернили могилы македонских царей. Это вызвало недовольство населения.

Стремясь утвердить свое влияние в Греции, Пирр ввязался в борьбу со Спартой. Без объявления войны он вторгся на ее территорию. Однако Пирр недооценил твердость и мужество своих новых npot тивников. Он пренебрег получе"нным им от спартанцев гордым посланием.

«Если ты бог,- писали спартанцы,- то с нами ничего не случится, ибо мы ничем против тебя не погрешили, если же ты человек, то найдется кто-нибудь и посильнее тебя!»

Пирр осадил Спарту. Жители отчаянно боролись за свою независимость, отбивая все попытки врагов прорваться в город. В ожесточенных схватках погибло мно-. го воинов Пирра и он сам много раз подвергался смертельной опасности.

На Помощь спартанцам подходил отряд, посланный Антигоном Гонатом. Тогда." Пирр, не закончив кровавого спора со Спартой, принял роковое решение - идти на Аргос. Вечно жаждущий новых приклю* чений, он решил вмешаться в распри, которые тогда шли в Аргосе между различными группами населения.

Пирр быстро шел к Аргосу. Он не замедлил марша и тогда, когда на его арьер- -гард напали спартанцы и в схватке убили его сына.

В глубокой темноте войско Пирра подошло к стенам Аргоса. Крадучись, стараясь не шуметь, воины входили в ворота, которые заранее открыли сторонники Пирра. Неожиданно движение замедлилось. В низкие ворота не могли пройти боевые слоны. Пришлось снимать с их спин башни, в которых размещались стрелки, затем, уже за воротами, снова водружать башни на спины гигантов. Эта задержка, и шум привлекли внимание аргосцев, и они поспешили занять укрепленные места удобные для отражения нападения. Одновременно аргосцы отправили гонца к Антигону с просьбой побыстрее прислать подкрепления.

Завязалась ночная битва. Стесненные узкими улицами и многочисленными каналами, прорезавшими город, пехотинцы и конные воины с трудом продвигались вперед. Все перемешалось. Разобщенные группы людей в тесноте и мраке сражались каждая за себя, не получая приказов командующего.

Когда рассвело, Пирр увидел весь этот беспорядок и пал духом. Он решил, пока не поздно, начать отступление. Однако в этой обстановке не все поняли приказ полководца и не до всех он дошел. Часть воинов продолжала бой. Пирр успешно отражал натиск врагов, но затем его оттеснили на узкую улицу. Там скопилось много людей, которые, прижатые друг к другу, с трудом могли сражаться. Кроме того, посреди улицы, жалобно трубя, лежал раненый слон и мешал продвижению.

Пирр верхом на лошади успешно оборонялся и держал врагов на расстоянии.

Вдруг один из аргосцев, простой и незнатный воин, живший на этой же улице, метнул копье. Оно пронзило панцирь Пирра и легко его ранило. Пирр устремился на аргосца. Мать этого воина, старая женщина, с крыши увидела, как Пирр ринулся на ее сына. Испугавшись за его жизнь, желая ему помочь, старуха оторвала от крыши тяжелую черепицу, подняла ее двумя руками и с силой бросила в Пирра. Черепица попала в незащищенную нижнюю часть шеи и- перебила позвонки. Пирр упал. К нему подскочило несколько аргосцев, и один из них отрубил Пирру голову.

Так закончилась жизнь Пирра, полная превратностей, взлетов и падений. Пирр строил грандиозные планы, для осуществления которых не жалел ни средств, ни людей, но часто ему не хватало предусмотрительности, чтобы довести их до конца. Современники считали его выдающимся полководцем. Несколько десятилетий спустя Ганнибал утверждал, что опытом и талантом Пирр как полководец превосходил всех.

ПИРР I, царь Эпира

Эпирский царь из рода Пирридов, правивший в 307-302, 295-272 гг. до Р.Х. Сын Эакида. Род. а 319 г. до Р.Х., ум. 272 г. до Р.Х. Ж.: I) Антигона; 2) Авдолеона; 3) Биркенна; 4) Ланасса, дочь сицилийского царя Агафокла.

Пирр принадлежал к младшей ветви Пирридов. Матерью его была Фтия, дочь фессалийца Менона, который стяжал себе славу во время Ламийской войны. Во все время своего правления Эакид поддерживал Олимпиаду и враждовал с Кассандром. Когда в 313 г. до Р.Х. восставшие молоссы изгнали Эакида и возвели на престол его брата Алкета II, а приверженцев Эакида захватили и убили, Андроклид и Ангел бежали, тайно увезя мальчика Пирра, которого уже разыскивали враги. Однако им пришлось взять с собой нескольких рабов и женщин, чтобы ухаживать за ребенком, и это настолько затруднило и замедлило бегство, что погоня уже настигала их. Тогда они передали мальчика Андроклиону, Гиппию и Неандру, юношам верным и сильным, приказав им бежать что есть духу и остановиться в македонском городе Мегары, а сами то просьбами, то силой оружия до вечера удерживали преследователей, и едва только те повернули вспять, поспешили догонять своих спутников, увозивших Пирра. Ускользнув таким образом от преследования и очутившись вне опасности, беглецы прибыли в Иллирию, к царю Главкию, и там, в доме царя, увидев его, сидевшего вместе с женой, положили ребенка на пол посреди покоя. Царь был в нерешительности. Он боялся Кассандра - врага Эакида - и потому долго молчал, размышляя. В это время Пирр сам подполз к нему и, схватившись ручонками за полы его плаща, приподнялся, дотянулся до колен Главкия, улыбнулся, а потом заплакал, словно проситель, со слезами умолявший о чем-то. Главкию это показалось изъявлением воли богов, и он тотчас поручил ребенка жене, приказав ей воспитывать его вместе с их собственными детьми. Спустя некоторое время враги потребовали отдать им мальчика, а Кассандр даже предлагал за него 20 талантов, но царь не выдал Пирра. Более того, когда Пирру исполнилось 12 лет, Главкий с войском явился в Эпир и вернул своему воспитаннику престол. Это случилось в 307 г. до Р.Х., когда эпироты убили Алкета II.

Лицо у Пирра было царственное, но выражение его было скорее пугающее, нежели величавое. Зубы у него не отделялись друг от друга; вся верхняя челюсть состояла из одной сплошной кости, и промежутки между зубами были намечены лишь тоненькими бороздками. Верили, что Пирр может доставить облегчение страдающим болезнью селезенки, стоит ему только принести в жертву белого петуха и его правой лапкой несколько раз легонько надавить на живот лежащего навзничь больного. И ни один человек, даже самый бедный и незнатный, не встречал у него отказа, если просил о таком лечении: Пирр брал петуха и приносил его в жертву, и такая просьба была для него самым приятным даром.

Когда Пирру исполнилось 17 лет, он, считая, что власть его достаточно крепка, отправился за пределы своей страны, чтобы взять в жены одну из дочерей Главкия, вместе с которыми он воспитывался. Тогда молоссы снова восстали, изгнали его приверженцев, разграбили имущество и призвали на царство Неоптолема III, сына Александра I, отпрыска старшей ветви Пирридов. Пирр, утратив власть и лишившись всего своего достояния, отправился к Деметрию Полиоркету, сыну Антигона I, женатому на его сестре Деидамии. В большой битве при Ипсе (в 301 г. до Р.Х.), где сражались все цари, Пирр, в ту пору совсем еще юный, принял участие на стороне Деметрия и отличился в этом бою, обратив противника в бегство. Когда же Деметрий потерпел поражение, Пирр не покинул его, но сперва по его поручению охранял города Эллады, а после заключения перемирия был отправлен заложником к Птолемею I Лагу в Египет. Там, на охоте и в гимнасии, он сумел показать Птолемею свою силу и выносливость, но особенно старался угодить Беренике, так как видел, что она пользуется у царя наибольшим влиянием. Пирр умел войти в доверие к самым знатным людям, которые могли быть ему полезны, а к низким относился с презрением, жизнь вел умеренную и целомудренную, и потому среди многих юношей царского рода ему оказали предпочтение и отдали ему в жены Антигону, дочь Береники. После женитьбы Пирр стяжал себе еще более громкое имя, да и Антигона была ему хорошей женой, и поэтому он добился, чтобы его, снабдив деньгами, отправили с войском в Эпир отвоевать себе царство. Там многие были рады его приходу, ибо ненавидели Неоптолема за его жестокое и беззаконное правление. Все же опасаясь, как бы Неоптолем не обратился за помощью к кому-нибудь из царей, Пирр прекратил военные действия и по-дружески договорился с ним о совместной власти. С течением времени нашлись люди, которые стали тайно разжигать их взаимную неприязнь и подозрения. Неоптолем стал искать случая отравить Пирра и вовлек в заговор его виночерпия. Но заговор его открылся. Пирр имел самые точные сведения о готовящемся на него покушении и предоставил все собранные улики некоторым могущественным эпиротам. Те же призвали его уничтожить Неоптолема и взять всю власть над страной в свои руки. Пирр так и поступил. Он пригласил Неоптолема на одно из празднеств и убил (в 295 г. до Р.Х.)

С тех пор Пирр питал в душе много великих замыслов, однако больше всего надежд сулило ему вмешательство в дела соседей-македонян. Незадолго до этого Кассандр умер, а между его сыновьями - Антипатром и Александром V - началась распря. Александр обратился за помощью к Пирру. Пирр явился и потребовал в награду за союз Стимфею и Паравею, подвластные македонцам, а также Амбракию, Акарнанию и Амфилохию, принадлежавшие покоренным им народам. Когда юный Александр согласился, Пирр захватил эти области, оставил в них свои гарнизоны, а остальные владения, отобрав у Антипатра, вернул Александру.

В 294 г. до Р.Х. в Македонию приехал Деметрий I Полиоркет. Вскоре ему представился случай убить Александра. Он умертвил юношу и был провозглашен царем Македонии. Не взирая на прежнюю дружбу, Пирр и Деметрий стали готовиться к войне между собой. В 289 г. до Р.Х. цари двинулись друг на друга, но оба сбились с пути и разминулись. Деметрий вторгся в Эпир и разграбил его, а Пирр напал на македонское войско, стоявшее в Этолии. Военачальник Деметрия Пантавх вызвал Пирра на поединок. Пирр дважды ранил его и свалил с ног. Эпироты, ободренные победой своего царя, прорвали строй македонцев, бросились преследовать бегущих и многих убили, а 5000 взяли в плен. Этот поединок и поражение, нанесенное македонцам, не столько вызвали ненависть к Пирру, сколько умножили его славу и внушили свидетелям и участникам битвы восхищение его доблестью. О нем много говорили и считали, что и внешностью своей и быстротой движений он напоминает Александра, а видя его силу и натиск в бою, все думали, будто перед ними тень Александра или его подобие, и если остальные цари доказывали свое сходство с Александром лишь пурпурным облачением, свитой, наклоном головы да высокомерным тоном, то Пирр доказал его с оружием в руках. После смерти Антигоны он женился еще не раз и всегда из расчета, желая расширить свои владения: он был женат на дочери Автолеонта, царя пэонийцев, на Биркенне, дочери Бардиллея, царя иллирийцев, и на Ланассе, дочери Агафокла Сиракузского, которая принесла ему в приданное Керкиру. От Антигоны у него был сын Птолемей, от Ланассы - Александр, а от Биркены - Гелен. Всех их он с самого рождения закалял для будущих битв и воспитывал храбрыми и пылкими в бою.

После битвы в Этолии Пирр вернулся домой и некоторое время спустя заключил с Деметрием Мир. Деметрий готовил в ту пору восточный поход, мечтая о завоевании Азии, и очень желал помириться с Пирром, чтобы не иметь у себя в тылу такого беспокойного соседа. Миру, однако, не суждено было продлиться долго. В том же году Пирр развелся с Ланассой, которая ревновала мужа к другим женам-варваркам. Она удалилась на Керкиру, куда вскоре приплыл Деметрий. Он сошелся с Ланассой и поставил в городе гарнизон. Этот эпизод окончательно убедил Пирра во враждебности Деметрия, и он примкнул к союзу Лисимаха, Птолемея и Селевка, который те заключили против Деметрия.

В 288 г. до Р.Х. Лисимах вторгся в Верхнюю Македонию. Пирр выждал, когда Деметрий выступит против него, и занял Нижнюю Македонию. Деметрий повернул армию и пошел на Пирра. Но как только два войска сблизились, многие македонцы стали перебегать к Пирру. Испуганный Деметрий тайком бежал из лагеря. Пирр без боя вошел в лагерь, где македонское войско провозгласило его царем. Но вскоре появился Лисимах и, считая разгром Деметрия общей заслугой, стал требовать у Пирра раздела власти. Пирр принял его предложение, потому что сомневался в македонцах и не мог твердо на них положиться. Цари поделили между собой страну и города. Сперва это решение послужило им на пользу и прекратило войну, но вскоре оба убедились, что раздел власти стал для них не концом вражды, а лишь источником распрей и взаимных обвинений. Пока Деметрий мог угрожать обоим, цари хранили видимость мира, но в 285 г. до Р.Х., когда Деметрий потерпел поражение в Сирии, Лисимах двинулся на Пирра, который стоял лагерем под Эдессой. Письмами и речами он побудил знатнейших македонцев к измене, пристыдив их за то, что они поставили над собой господином чужестранца, чьи предки всегда были рабами македонцев, а друзей и ближайших соратников Александра изгнали из Македонии. Когда многие склонились на уговоры Лисимаха, Пирр, испугавшись, ушел с войском эпиротов и союзников, потеряв Македонию так же легко, как прежде приобрел. Изгнанный в Эпир, он скоро стал тяготиться мирной жизнью и только ждал случая, чтобы ввязаться в какую-нибудь авантюру. Возможность представилась ему через пять лет.

В 282 г. до Р.Х. римляне напали на тарентийцев. У тех не было сил вести войну, но бесчестная дерзость вожаков народа не давала им сложить оружие, и тогда они задумали призвать и сделать военачальником в войне против римлян Пирра, отличного полководца и в то время самого праздного из царей. Пирр воспрянул духом, предвидя возможность великих завоеваний в Западном Средиземноморье. Разгромив Рим, он хотел овладеть всей Италией и Сицилией, и оттуда напасть на Карфаген. Как только из Тарента прибыли грузовые суда, Пирр в 280 г. до Р.Х. погрузил на них 20 слонов, 3000 всадников, 20 000 пехотинцев, 2000 лучников и 500 пращников. После того как все было готово, он отчалил, но когда корабли вышли на середину Ионийского моря, их понес необычный для этого времени года бурный ветер. Благодаря храбрости и расторопности гребцов и кормчих кораблю Пирра удалось приблизиться к берегу. Опасаясь, что корабль будет разбит, Пирр бросился в море, а приближенные и телохранители немедленно кинулись его спасать. Однако в темноте среди огромных волн трудно было оказать ему помощь, и только на рассвете, когда ветер стих, Пирр выбрался на сушу, изможденный телом, но бодрый духом. Мессапы, на землю которых его вынесло бурей, по мере сил оказали ему помощь и подвели к земле немногие уцелевшие корабли, на которых было несколько десятков всадников, меньше двух тысяч пехотинцев и два слона. С этими силами Пирр отправился в Тарент. Вступив в город, он ничего не предпринимал против желания тарентийцев, пока не подошли спасшиеся корабли и не собралась большая часть его войска. К этому времени Пирр увидел, что чернь в Таренте по доброй воле не склонна ни защищаться, ни защищать кого бы то ни было, а хочет лишь отправить в бой его, чтобы самой остаться дома и не покидать бань и пирушек. Поэтому он закрыл все гимнасии и портики, где тарентийцы, прогуливаясь, вершили военные дела на словах, положил конец неуместным пирам, попойкам и шествиям и многих призвал в войско.

Когда пришло известие, что римский консул Левин с большими силами опустошил Луканию и наступает на Тарент, Пирр счел недостойным в бездействии смотреть, как приближается враг, и выступил с войском, не дождавшись прихода союзных отрядов. Свой лагерь он устроил на равнине между Пандосией и Гераклеей. Узнав, что римляне остановились неподалеку за рекой Сирисом, Пирр верхом отправился к реке на разведку, осмотрел охрану, расположение и все устройство римского лагеря. Увидев царивший повсюду порядок, он с удивлением сказал своему приближенному Мегаклу, стоявшему рядом: «Порядок в войске у этих варваров совсем не варварский. А каковы они в деле - посмотрим». И уже опасаясь за дальнейшее, он решил дождаться союзников, а на тот случай, если римляне попытаются перейти реку раньше, поставил стражу, чтобы помешать переправе. Но римляне начали переходить реку сразу в нескольких местах, так что греки, боясь окружения, отступили. Узнав об этом, Пирр встревожился еще больше и приказал своим военачальникам построить пехоту и держать ее в боевой готовности, а сам во главе трех тысяч всадников напал на строящихся после переправы римлян. Во время битвы красота его оружия и блеск роскошного убора делали его заметным отовсюду, и он делом доказывал, что его слава вполне соответствует его доблести, ибо, сражаясь с оружием в руках и храбро отражая натиск врагов, он не терял хладнокровия и командовал войском так, словно следил за битвой издалека, поспевая на помощь всем, кого одолевал противник.

Тем временем подошла построенная фаланга, и Пирр сам повел ее на римлян. Те выдержали натиск, и завязался бой, исход которого долгое время не мог определиться: говорят, что семь раз противники поочередно то обращались в бегство, то пускались в погоню за бегущими. Победу грекам принесла только атака слонов. Римские кони не выносили вида этих чудовищ и мчались вместе с всадниками вспять, не успевая приблизиться к врагам, а Пирр, напав во главе фессалийской конницы на пришедших в замешательство противников, обратил их в бегство и многих перебил. Иероним сообщает, что в этой битве римляне потеряли семь тысяч, а Пирр - меньше четырех тысяч. Он взял римский лагерь и привлек этой победой на свою сторону многие союзные с Римом города, опустошил обширную область и продвинулся вперед настолько, что от Рима его отделяли лишь 300 стадиев. После битвы к Пирру пришло множество луканов и самнитов, и он смог сформировать большое войско. Однако римляне не делали никаких попыток к заключению мира и продолжали готовиться к новым сражениям. Чтобы склонить их на уступки, Пирр предложил отпустить без выкупа всех пленных и обещал римлянам помощь в завоевании Италии. Взамен он не требовал ничего, кроме дружеского союза с ним и неприкосновенности Тарента. Сенат отказался, заявив, что пока Пирр остается в Италии, римляне будут воевать с ним до полного истощения.

В следующем году Пирр встретился с римлянами близ города Аскула. Первый день был неудачным для него. Неприятель оттеснил его войско в места непроходимые для конницы, к лесистым берегам быстрой реки, откуда слоны не могли напасть на вражеский строй. Много воинов было ранено и убито в этом сражении, пока ночь не прервала его. На следующий день, задумав перенести битву на равнину и бросить в бой слонов, Пирр заранее укрепил наиболее уязвимые позиции караульными отрядами и, расставив между слонами множество метателей дротиков, стремительно двинул на врага плотно сомкнутый строи. Римляне не могли уклониться в сторону или ударить с фланга, как в предыдущем сражении, и встретили противника на равнине лицом к лицу. Стремясь скорее отбросить фалангу, пока не подошли слоны, легионеры упорно бились мечами против сарисс, но против слонов их доблесть была бессильна. Римляне бежали в свой лагерь, потеряв 6000 человек. Пирр потерял за два дня 3500. Говорят, что он заметил какому-то человеку, радовавшемуся победе: «Если мы одержим еще одну такую победу над римлянами, то окончательно погибнем». В самом деле, в двух прошедших сражениях погибла большая часть войска, приведенного им с собой, и почти все его приближенные и полководцы; других воинов, которых можно было бы вызвать в Италию, у него уже не было, а кроме того, он видел, что пыл его местных союзников остыл, в то время как вражеский лагерь быстро наполняется людьми, и что после всех поражений римляне не пали духом, но гнев лишь приумножил их упорство.

В следующем году у Пирра появились новые надежды. Ему даже пришлось выбирать, потому что одновременно к нему обратились сицилийцы, предложившие занять Акрагант, Сиракузы и Леонтины и просившие изгнать карфагенян и освободить остров от тиранов, и вестники из Греции, сообщившие, что Лисимах убит, а унаследовавший ему Птолемей II Керавн пал в битве с галатами и теперь самое время явиться в Македонию, лишившуюся царя. Пирр сетовал на судьбу, которая в один и тот же час представила ему две возможности совершить великие дела, ибо понимал, что от одной из них необходимо отказаться, и долго колебался. Но затем, решив, что в Сицилии его ждут более славные подвиги и что оттуда недалеко до Африки, он предпочел двинуться на остров. В Таренте он поставил караульный отряд, а тарентийцам, с негодованием требовавшим, чтобы он либо вел войну с римлянами, ради которой явился, либо покинул страну и оставил им город таким, каким его принял, отвечал высокомерно, советуя спокойно ждать, пока придет их черед. Затем он отплыл в Сицилию, где все шло так, как он предполагал: города с готовностью присоединились к нему, так что на первых порах ему нигде не пришлось прибегать к военной силе, и всего с 30 000 пехоты, 2500 всадников и 20 слонами он разбил карфагенян и занял их владения. Лишь Эрик, недоступный по своему местоположению и хорошо укрепленный, он взял силой. Сообщают, что Пирр первым забрался на его стены, отражая натиск многочисленных врагов, и, нагромоздив вокруг себя горы мертвых тел, сам остался невредимым. Затем он обратился против марментинцев, сильно досаждавших грекам, разбил их в сражении и разрушил многие принадлежавшие им крепости.

Карфагеняне, напуганные напором этого человека, согласны были заплатить ему деньги и прислать суда, если бы он заключил с ними союз, но Пирр, жаждавший добиться большего, ответил, что заключит мир только в том случае, если они покинут Сицилию. Гордый своей мощью и успехами, стремясь осуществить то, ради чего он приплыл в Сицилию, а более всего мечтая об Африке, Пирр стал набирать по городам гребцов, которых не хватало на многих его кораблях, и при этом действовал уже не мягко и снисходительно, а властно и жестко, прибегая к насилиям и наказаниям. Сначала он не был таким, напротив, как никто другой, привлекал к себе приветливым обхождением, всем доверял и никого не стеснял, зато позже, превратившись из вождя народа в тирана, своей суровостью стяжал себе славу человека жестокого и коварного. Как бы то ни было, но города, пусть и неохотно, выполняли его требования, пока вскоре он не стал подозревать в измене Фенона и Сострата, знатных сиракузян, которые первые уговорили его приехать в Сицилию, открыли перед ним город, едва он явился, и больше всех помогали ему в сицилийском походе. Пирр не желал ни брать их с собой, ни оставлять на острове. Сострат в страхе перешел на сторону врага, а Фенона Пирр умертвил. И тут дела царя сразу приняли иной оборот: города возненавидели его; одни из них присоединились к карфагенянам, другие же призвали мамертинцев. В ту пору, когда Пирр повсюду видел измены, заговоры и восстания, к нему прибыли письма от самнитов и тарентийцев, которые, лишившись своих земель и с трудом отстаивая от римлян свои города, просили его о помощи. Это помогло Пирру скрыть, что его отплытие означает отказ от всех замыслов и бегство, ибо на самом деле Сицилия, словно потрясаемый бурей корабль, уже не повиновалась ему, и он, ища выхода, поспешно бросился в Италию.

Когда Пирр в 275 г. до Р.Х. покинул Сицилию, варвары объединились против него: карфагеняне дали ему в самом проливе морское сражение, в котором он потерял немало кораблей, а мамертинцы, числом не менее 10 000, переправились раньше Пирра и, не осмеливаясь встретиться с ним лицом к лицу, заняли неприступные позиции. Когда Пирр на уцелевших судах прибыл в Италию, они напали на него и рассеяли все его войско. Погибли два слона и множество воинов из тылового отряда. Пирр сам отражал натиск врага и без страха сражался с опытным и дерзким противником. Когда он был ранен мечом в голову и ненадолго вышел из боя, мамертинцы воспрянули духом. Один из них, огромного роста, в сверкающих доспехах, выбежал вперед и громким голосом стал вызывать Пирра, если тот еще жив, выйти и сразиться с ним. Пирр, раздраженный, повернулся и, пробившись сквозь ряды своих щитоносцев, пытавшихся его удержать, вышел гневный, со страшным, забрызганным кровью лицом Опередив варвара, Пирр ударил его мечом по голове, и, благодаря силе его рук и отличной закалке стали, лезвие рассекло туловище сверху донизу, так что в один миг две половины разрубленного тела упали в разные стороны. Это удержало варваров от новых нападений: они были поражены и дивились Пирру, словно какому-то сверхъестественному существу. Остальной путь Пирр прошел беспрепятственно и с 20 000 пехоты и 3000 всадников прибыл в Тарент. Пополнив там войска самыми храбрыми из тарентийцев, он тотчас выступил против римлян, стоявших лагерем в Самнии. Один из консулов Маний Курий стоял лагерем возле Беневента, другой находился в Лукании. Пирр поспешил напасть на Мания прежде, чем подойдет второе войско, и потому, собрав самых сильных людей и самых свирепых слонов, ночью двинулся на лагерь врага. Но дорога была длинная, шла через густой лес, воины заблудились в темноте, и таким образом время было потеряно. На рассвете враги ясно увидели Пирра, двигавшегося по гребню холмов. Маний немедленно вышел из лагеря, напал на передовых воинов и обратил их в бегство. Однако, когда в бой вступили слоны, римляне отступили к самому лагерю. Здесь они забросали слонов из-за укреплений множеством копий и сумели повернуть их вспять. Бегство слонов через ряды фаланги внесло в ряды Пирра сильный переполох, и римлянам оставалось только закрепить победу.

Так рухнули все надежды Пирра в Италии и Сицилии; шесть лет потратил он на эти войны и хотя был побежден, но и в поражении сохранил свое мужество непоколебимым и по-прежнему считался повсюду самым опытным, сильным и отважным из современных ему царей. Однако добытое подвигами он терял ради надежд на будущее и, алчущий далекого и нового, не мог удержать достигнутого, если для этого нужно было проявить упорство. Поэтому Антигон и сравнивал Пирра с игроком в кости, который умеет сделать ловкий бросок, но не знает, как воспользоваться своей удачей. Вернувшись в Эпир с 8000 пехотинцев и 500 всадниками, расстроив свою казну, Пирр стал искать новой войны, чтобы накормить войско. К нему присоединились некоторые из галатов, и в 274 г. до Р.Х. он напал на Македонию, где царствовал тогда Антигон II, сын Деметрия. Целью его был захват добычи, но после того, как ему удалось взять многие города и 2000 неприятельских воинов перешли на его сторону, Пирр, преисполнившись надеждами, пошел в наступление на самого Антигона и, напав на него в узком ущелье, поверг в смятение все его войско. Только многочисленный отряд галатов в тылу у Антигона упорно сопротивлялся, и в завязавшемся жестоком бою большинство их было перебито, а вожаки слонов, окруженные вместе с животными, сдались в плен. Увеличив таким образом свои силы и более полагаясь на свою удачу, чем трезво все размыслив, Пирр ударил на фалангу македонцев, которые после понесенного галатами поражения были полны смятения и страха. Македонцы уклонились от боя, и тогда Пирр, простерши к ним руку, стал поименно окликать всех военачальников, старших и младших, чем побудил пехоту Антигона перейти на свою сторону. Отступая, Антигон удержал за собой всего несколько прибрежных городов.

Не дождавшись, пока дела его в Македонии устроятся и положение упрочится, Пирр опять увлекся новыми надеждами и охотно отозвался на уговоры Клеонима Спартанского, который прибыл в 272 г. до Р.Х., чтобы звать его в Лакедемон (он хотел отобрать царскую власть у своего племянника Арея I). Пирр явился в Грецию с 25 000 пехотинцев, 2000 всадников и 24 слонами. Уже сама многочисленность этого войска показывала, что Пирр хочет приобрести ни Спарту для Клеонима, а весь Пелопоннес для себя, но на словах он упорно отрицал это перед прибывшими к нему лакедемонскими послами.

Тем не менее спартанцы изготовились к обороне. Их было мало, но они, охваченные патриотическим порывом, готовились дорого продать свою жизнь. Целый день войско Пирра безуспешно пыталось преодолеть ров, которым спартанцы окружили свой город. На другой день на помощь осажденным подошел полководец Антигона II Гоната Аминий с войском. Пирру пришлось отступить. Как раз в это время в Аргосе шли распри между Аристеем и Аристиппом. И так как Аристипп считался другом Антигона, то Аристей поспешил призвать в Аргос Пирра. Пирр всегда легко переходил от одной войны к другой. Он немедленно двинулся на Аргос. Узнав, что Антигон уже занял высоты над равниной, он стал лагерем близ Навплии. В завязавшихся переговорах решено было, что оба войска отступят от города и не будут вмешиваться в аргосский конфликт. Но Пирр, вступивший в тайный сговор с Аристеем, не собирался выполнять своих обещаний.

Когда наступила ночь, Аристей открыл для него городские ворота. Пехота Пирра тихо вошла в город, но когда через ворота стали проводить слонов, поднялся шум, всполошивший жителей. Аргосцы поспешили занять Аспиду и другие укрепленные места и отправили гонцов к Антигону. Соединившись с лакедемонянами, его солдаты напали с тыла на войско Пирра. В кромешной темноте на узких улицах Аргоса, изрезанных каналами, начался упорный бой. Когда наступило утро, Пирр увидел, что Аспида занята вооруженными врагами, и велел своим отступать. Сыну своему Гелену, оставшемуся вне города, он велел разрушить часть стены, чтобы помочь выходящим. Но гонец перепутал приказ, и юноша, взяв остальных слонов, вошел в город на помощь отцу. Пирр в это время уже отходил. В воротах началась страшная давка, которую еще усугубили вышедшие из повиновения слоны.

Пирр, оглядев бушевавшие вокруг людские волны, снял диадему, украшавшую шлем, и напал на врагов, следовавших за ним по пятам. Копье пронзило ему панцирь, и он, получив рану, устремился на того, кто нанес удар. То был аргосец, незнатный человек, сын бедной старой женщины. Она в это время, как и остальные аргивянки, с крыши дома глядела на битву и, увидев, что сын ее вступил в единоборство с Пирром, испуганная грозящей ему опасностью, сорвала с крыши черепицу и обеими руками бросила ее в Пирра. Черепица ударила его в голову ниже шлема и перебила позвонки у основания шеи. Пирр потерял сознание и свалился с лошади. Солдаты Антигона оттащили тело в преддверие какого-то дома и там отрубили голову. Когда весть о гибели Пирра стала всем известна, войско его сложило оружие и перешло на сторону Антигона, который наследовал его власть и его царство (Плутарх: «Пирр»).
- Царь Эпира из рода Пирридов, правивший после 231 г. до Р.Х. Сын Птолемея. Пирр не оставил мужского потомства, и после него власть наследовала его дочь Деидамия. Умирая, она завешала власть народу. Однако после того, как у эпиротов установилась… … Все монархи мира

Пирриды царский род, правивший в V веке до н. э. около 231 до н. э. в древнем Эпире. Название династии от легендарного основателя сына Ахилла Пирра, который более известен под своим вторым именем Неоптолем. Адмет V век до н. э. Таррип 395 до н.… … Википедия

Эпирский царь из рода Пирридов, правивший в 302 295 гг. до Р.Х. Сын Александра I. Неоптолем сделался царем вместо изгнанного Пирра. Когда в 296 г. до Р.Х. Пирр возвратился с египетским войском и многие эпироты приветствовали его, Неоптолем… … Все монархи мира Большой Энциклопедический словарь Подробнее электронная книга

Пирр много внимания уделяет военному делу и так же, как и Александр, лично участвует в поединках на полях сражений. Наиболее полные сведения об армии Пирра и его великих битвах мы встречаем у Плутарха в “Сравнительных жизнеописаниях”. Небольшие замечания других авторов приведены в скобках.

“О нем много говорили и считали, что и внешностью своей, и быстротой движений он напоминает Александра, а видя его силу и натиск в бою, все думали, будто перед ними – тень Александра или его подобие, и если остальные цари доказывали свое сходство с Александром лишь пурпурными облачениями, свитой, наклоном головы да высокомерным тоном, то Пирр доказал его с оружием в руках. О его познаниях и способностях в военном деле можно судить по сочинениям на эту тему, которые он оставил. Рассказывают, что на вопрос, кого он считает лучшим полководцем, Антигон ответил (говоря лишь о своих современниках): «Пирра, если он доживет до старости». А Ганнибал утверждал, что опытом и талантом Пирр превосходит вообще всех полководцев, второе место отводил Сципиону, а третье – себе… Эпироты дали ему прозвище Орел.

(Ливий , 35.14 немного иначе передает слова Ганнибала: “Сципион спросил, кого считает Ганнибал величайшим полководцем, а тот отвечал, что Александра, царя македонян, ибо тот малыми силами разбил бесчисленные войска и дошел до отдаленнейших стран, коих человек никогда не чаял увидеть. Спрошенный затем, кого бы поставил он на второе место, Ганнибал назвал Пирра, который первым всех научил разбивать лагерь, к тому же никто столь искусно, как Пирр, не использовал местность и не расставлял караулы; вдобавок он обладал таким даром располагать к себе людей, что италийские племена предпочли власть иноземного царя верховенству римского народа, столь давнему в этой стране.)

Художник Johnny Shumate