Пхеньян сегодня чем живет простой народ. Откровения человека сбежавшего из Северной Кореи (5 фото)

Правообладатель иллюстрации Getty Images Image caption Так ли счастливы жители Северной Кореи?

Мы плохо представляем себе, как воспринимают нынешнее обострение ситуации вокруг Северной Кореи сами жители КНДР, так как режим Ким Чен Ына жестко контролирует всю информацию, поступающую в страну.

В западных СМИ часто пишут о Северной Корее как о стране, полностью изолированной от внешнего мира и живущей в прошлом веке.

Статистических данных очень мало, и часто они основаны на экстраполяциях. Но что они могут рассказать о жизни на севере Корейского полуострова? Какова эта жизнь в сравнении с южным соседом КНДР?

Ким Ир Сен стал первым лидером КНДР в 1948 году, основав династию Кимов, и с тех пор его потомки правят страной.

За тот же исторический период в Южной Корее сменилось шесть республик, случились революция, пара военных переворотов и переход к свободным, демократическим выборам. Всего в стране сменилось 12 президентов.

3 миллиона мобильных телефонов в КНДР - казалось бы, немалая цифра, но для страны с населением в 25 миллионов человек это означает, что владельцев мобильных телефонов здесь в лучшем случае чуть больше 10 процентов населения. Большинство их проживает в Пхеньяне.

В Южной Корее, где население превышает 51 миллион человек, мобильных телефонов больше, чем людей.

В КНДР до недавнего времени существовала компания мобильной связи Koryolink. Это небольшая компания, но она продолжает расти. Первоначально она была создана в сотрудничестве с египетской компанией Orascom и в течение многих лет была единственной на северокорейском рынке мобильной связи.

Однако в 2015 годы Orascom обнаружила, что в КНДР создается другая мобильная сеть под названием Byol. Египетская компания была вынуждена признаться инвесторам, что она практически утратила контроль над тремя миллионами подписчиков компании.

Есть основания скептически относиться к заявленному числу подписчиков. Оказывается, многие северокорейцы считают, что им дешевле купить новую подписку, чем платить за дополнительные минуты разговора по телефону.

Кроме того, доступ к интернету в стране остается ограниченным - владельцы телефонов могут подключаться только к закрытой сети типа интранет, которая не имеет внешнего выхода в глобальную сеть.

В 2016 году сообщалось, что в КНДР имеется всего 28 зарегистрированных доменных имен.

Имеются данные о том, что мужчины в КНДР в среднем ниже ростом, чем в Южной Корее.

Профессор Даниель Швекендик из университета Сонгюнгван в Сеуле изучил данные о росте мужчин-перебежчиков из Северной Кореи и обнаружил, что разница в росте составляет 3-8 см.

Швекендик указывает, что эта разница не может объясняться генетическими причинами, так как население обеих стран составляет одну этническую группу.

Он также не согласен с теми, кто доказывает, что перебежчики должны принадлежать к малоимущим слоям населения и поэтому иметь низкий рост.

Недоедание считается основной причиной столь резкого различия в физическом облике корейцев на севере и юге полуострова.

Фотографии столицы КНДР Пхеньяна изображают пустые широкие проспекты и чистые улицы без машин. Реальность выглядит несколько иначе.

В КНДР общая протяженность автомобильных дорог составляет 25 тысяч 554 км по данным на 2006 год, но только 3% из них заасфальтированы, то есть всего 724 км.

По другим оценкам, автовладельцев в КНДР всего 11 человек на тысячу, что означает, что большинство жителей страны пользуются автобусами и другими видами общественного транспорта.

Северная Корея в основном экспортирует каменный уголь, но объемы этого экспорта остаются государственной тайной, о них можно судить только по данным стран, закупающих этот уголь.

Большая часть северокорейского угля экспортировалась в Китай, который официально прекратил закупки в феврале 2017 года. Однако есть эксперты, подвергающие этот факт сомнению.

"Есть люди, которые отслеживают прибытие судов из Северной Кореи на угольные терминалы в Китае даже после введения запрета на импорт. Я считаю, что этот запрет существует, но выполняется не полностью", - говорит Кент Бойдстон, сотрудник института международной экономики Петерсона.

До 1973 года экономики Северной и Южной Кореи находились примерно на одном уровне по размерам ВВП.

С тех пор Республика Корея рванулась вперед, превратившись в одну из ведущих стран мира с развитой промышленностью. Компании типа Samsung или Hyundai стали известны во всем мире.

В 1980-е годы экономика КНДР прекратила рост, никаких реформ там не проводилось, в стране господствует государственный монополизм сталинского типа.

КНДР занимает 52-е место в мире по численности населения, но при этом численность вооруженных сил ставит ее на четвертое место.

Расходы на военные цели составляют до 25% ВВП, и почти все мужчины проходят военную подготовку в той или иной форме.

Неурожаи и голод, неоднократно поражавшие страну с конца 1990-х годов, привели к резкому снижению продолжительности жизни в КНДР, но даже без учета этого фактора Северная Корея отстает от Юга на 12 лет.

В КНДР сохраняется острый дефицит продуктов питания; жители Южной Кореи живут заметно дольше отчасти потому, что лучше питаются.

В 2017 году уровень рождаемости в Южной Корее упал до рекордно низкой отметки, несмотря на усилия правительства по ее стимулированию.

Власти Южной Кореи потратили уже около 70 млрд долларов на выплату премий за рождение ребенка, увеличение срока декретных отпусков и отпусков по уходу за новорожденными детьми, а также на оплату лечения от бесплодия.

Закрытость Северной Кореи порождает много мифов об этой стране, и в данном случае многие из них нередко оказываются отнюдь не мифами, какими бы неправдоподобными они не были...

Самые распространенные истории рассказывают о тотальном контроле со стороны государства за всем и всеми, а также о тотальной нищете простых граждан. На фоне всего этого довольно неожиданным открытием для многих становится тот факт, что в Северной Корее есть и богачи, посещающие роскошные рестораны (да, они в Северной Корее есть) и разъезжающие на иномарках класса «люкс».

Пиршество при подготовке к голоду

Они могут позволить себе заплатить за стейк 50 долларов США, притом, что в среднем по стране зарплата составляет около 10 долларов в месяц. Еще они прибегают к услугам пластических хирургов, чтобы изменить форму век и придать своему лицу европейские черты, ходят в дорогие фитнес-клубы, где красуются ухоженным телом и модным спортивным гардеробом.

По данным правозащитников Walk Free Foundation, в мире сейчас насчитывается около 46 млн. человек, которые живут в фактическом рабстве. Больше всего «рабов» организация насчитала в Индии и Северной Корее. Не исключено, что в эту категорию по версии правозащитников попало почти все население страны. Ключевое слово – «почти», потому что 1% населения КНДР купаются в роскоши. Конечно, особенной, северокорейской роскоши, но все же они отстоят на астрономическое расстояние по уровню потребления от среднестатистического северокорейца. В основном это дети высоких государственных чиновников, которые за годы послабления режима в плане уклона в рынок, успели сколотить состояния.

Около 10-15 лет назад страна начала плавно двигаться в сторону рыночной экономики. Власти изо всех сил стараются эту тенденцию не афишировать, но «процесс пошел» и уверенно двигается. Особой интенсивности изменения набрали с приходом к власти Ким Чен Ына. Молодой правитель активно взялся за изменение облика Пхеньяна, и за время его правления в северокорейской столице многое изменилось на западный лад. В богатых районах начали вырастать современные небоскребы, появились дорогие рестораны и фитнес-клубы. Все это составило для местных богачей свою собственную параллельную вселенную.

В 2016 году весной в южнокорейских СМИ прошла информация о призыве руководства КНДР к своим гражданам «готовиться к голоду». Причиной такой удручающей перспективы власти страны назвали «сложный путь к революции». Насколько точно южнокорейские СМИ передали заявления властей своего воинственного соседа, судить сложно, но и без этого в массе других солидных мировых изданий неоднократно описано, в сколь тяжелых условиях живут простые граждане КНДР.

«Непростых» же граждан все эти трудности не касаются. Для «новых северокорейцев» работают суши-бары, изысканные кофейни и шикарные рестораны, где богатые миллениалы и их родители могут заказать себе что угодно по цене годовой зарплаты среднего гражданина страны и запить это «что угодно» любым из десятков сортов местного пива. Любителям домашней кухни в ресторанах Пхеньяна подадут традиционное блюдо – пибимпап. Это рис с вареным яйцом, овощами и, опционально, с добавлением мяса. Порция будет стоить около 7 долларов США – это даже дороже, чем в столице «другой» Кореи – Сеуле. Цены на кофе в столичных кофейнях варьируются от 4 до 8 долларов США, то есть в среднем чашка кофе стоит половину месячной зарплаты среднего северокорейца. Нетрудно понять, какая именно публика может позволить себе такую роскошь.

ООН уже не первый год бьет тревогу насчет гуманитарной ситуации в Северной Корее, которая, мягко говоря, сложная. Целых 70% граждан страны не могут себе позволить даже такого рациона, который необходим для поддержания здоровья, не говоря уже о всяких вкусностях и деликатесах для удовольствия. Рацион «среднего» северокорейца скуден и однообразен – рис, пшеница и кукуруза. Позволить себе небольшой кусок мяса простые люди могут только по праздникам, и то не всегда. Главные праздники в стране, естественно, это дни рождения Ки Ир Сена и Ким Чен Ира.

Но, опять же, это проблемы простых людей. Для богатых северокорейцев никаких ограничений нет. Ведь в Пхеньяне можно купить что угодно – и европейские сыры, и мраморную говядину, и норвежского лосося. Также никаких проблем нет и с хорошим алкоголем. Можно купить что угодно – от крафтового пива до изысканного шампанского. Все это есть, и все это можно свободно купить в универмаге «Потонган Рюген», но только за валюту, так как только ее там и принимают.

Значительно изменилась за последние годы ситуация с автомобилями. Нет, на улицах Пхеньяна автомобильных пробок вы не увидите – отчетливо заметен не количественный, а качественный скачок. Стало больше импортных дорогих машин класса «люкс». Согласно санкциям ООН, на территорию КНДР запрещено ввозить предметы роскоши – представительские автомобили, яхты, ювелирные украшения, но все это, тем не менее, без проблем «просачивается» в страну. Впервые чуть ли не за всю историю страны в Пхеньяне заработали первые службы такси. Сейчас их в столице насчитывается около пяти-семи по данным The Independent.

Красота сама себя не покажет

Отдельного рассмотрения заслуживает то, во что одеваются северокорейцы, и какие когнитивные диссонансы в связи с этим могут возникать у мыслящего и независимого наблюдателя.

Нетрудно догадаться, что богатые граждане КНДР предпочитают известные западные бренды. Больше всего в ходу Zara, Uniqlo. Даже «бюджетный» H&M считается (да и по факту является) брендом для богатых. Везут одежду известных торговых марок из соседнего Китая.

Как и во многих других странах, образцом для подражания у местных женщин является первая леди – Ли Соль Чжу. В отличие от своего супруга, она любит появляться на публике в ярких костюмах, нередко носит кружевные вещи, и даже туфли с открытым мысом, что в Северной Корее считается весьма дерзким на грани с эпатажем. В продолжение темы когнитивного диссонанса стоит сказать, что Ли Соль Чжу без всяких идеологических проблем носит вещи, в значительной мере олицетворяющие так ненавистный для северокорейского режима Запад, а именно - ожерелье Tiffany & Co и сумочку Dior.

Но, вернемся к простым смертным. В Северной Корее до сих пор действует определенный дресс-код, в особенности для женщин. Так, даже вполне обеспеченные северные кореянки могут надеть для выхода в люди далеко не любые из, казалось бы, безобидных вещей. Так, буквально накануне, в апреле этого года, в стране был введен правительственный запрет на ношение «западной одежды». Уточняется, что теперь вне закона короткие юбки, топики без рукавов и прочее.

Дочь бывшего высокого северокорейского чиновника, семья которого смогла сбежать в США, рассказывала, что на улице Пхеньяна спокойно могут остановить любую женщину за слишком яркий стиль одежды. Инспектор в таких случаях записывает имя, которое затем передают по радио в соответствующем контексте. Ли Си Хен добавила, что из-за требований к консервативному стилю в одежде, люди, которые могут себе это позволить, идут в фитнес-залы, и только там могут продемонстрировать красивое тело и модные вещи. Из спортивных брендов и стилей девушки предпочитают Elle, леггинсы и короткие топики, а мужчины носят вещи Nike и adidas, - рассказывает Ли Си Хен.

Еще один бесспорный признак богатого северокорейца – это «следы» (в хорошем смысле) блефаропластики на лице. Пластика век – это самая популярная операция у состоятельных северокорейцев. Практически в 100% случаев эта операция делается для того, чтобы сделать глаза «европейскими». Операция сама по себе – не самая простая, да еще и в КНДР вся пластическая хирургия запрещена. Как рассказывает Ли Си Хен, выехать из страны можно по медицинским показаниям для лечения, но «пластика» в эту категорию не входит. Поэтому желающие часто обращаются к подпольным хирургам, где блефаропластика обходится от 50 до 200 долларов США. Такие деньги могут заплатить только богатые, но многие северокорейцы и среднего достатка готовы к таким тратам, так как, по словам Ли Си Хен, в Северной Корее красота – это серьезное конкурентное преимущество, гораздо более серьезное, чем в «свободных» странах.

Как видим, роскошь по-северокорейски весьма специфична и имеет отличия от «западной» роскоши. Однако, все познается в сравнении, и если не забывать, что в стране с населением в 25 млн. человек всего 3 млн. граждан могут позволить себе мобильный телефон, досыта поесть и сходить в фитнес-зал, такая «особенная» роскошь выглядит вполне органично.

Прилавки Северной Кореи

Жизнь простых корейцев в КНДР оберегают от посторонних, как военную тайну. Журналисты могут лишь смотреть на неё с безопасного удаления - через стекло из автобуса. И прорваться сквозь это стекло - задача невероятно сложная. Самостоятельно поехать в город нельзя: только с гидом, только по согласованию, а согласования нет. Пять дней пришлось уговаривать сопровождающих прокатиться до центра.

В центр ездят такси. Водители несказанно рады пассажирам - у гостиницы их услугами почти никто не пользуется. Заказать такси иностранцу в КНДР невозможно. Везут в торговый центр на проспекте Кван Бо - что-то вроде Нового Арбата в Москве. Магазин особый - над входом две красные таблички. Дважды здесь был Ким Чен Ир и один раз приезжал Ким Чен Ын. Торговый центр напоминает типичный советский ЦУМ: трёхэтажный бетонный куб с высокими окнами.

Внутри обстановка как в главном универмаге небольшого российского города. На первом этаже супермаркет. У касс очередь. Людей много, может быть, даже неестественно много. Все активно заполняют большие тележки продуктами.

Изучаю цены: килограмм свинины 22 500 вон, курица 17 500 вон, рис 6700 вон, водка 4900 вон. Если убрать пару нулей, то цены в Северной Корее почти как российские, только водка дешевле. С ценами в КНДР вообще странная история. Минимальная зарплата рабочего 1500 вон. А пачка лапши быстрого приготовления стоит 6900 вон.

Как так? - спрашиваю я переводчика.

Тот долго молчит.

Считай так, что у нас просто забыли про два нуля. - подумав, отвечает он.

Местные деньги

И в ценах официальная жизнь КНДР не уживается с реальной. Курс вона для иностранцев: 1 доллар - 100 вон, а реальный курс 8900 вон за доллар. Проиллюстрировать пример можно на бутылке северокорейского энергетика - это негазированный отвар женьшеня. В гостинице и в магазине он стоит совершенно разных денег.

На цены в магазине местные жители смотрят через прицел деноминации. То есть вычитают от ценника два нуля. Или, скорее, добавляя к зарплате два нуля. При таком подходе ситуация с зарплатами и ценами более менее нормализуется. И либо лапша стоит вместо 6900 - 69 вон. Или минимальный оклад рабочего выходит не 1500, а 150 000 вон, примерно 17 долларов. Остаётся вопрос: кто и на что скупает в торговом центре тележки еды. Похоже, не рабочие и точно не иностранцы.

Иностранцы в КНДР не пользуются местной валютой вон. В гостинице цены хоть и указаны в вонах - расплачиваться можно долларами, евро или юанями. Причём может быть такая ситуация, что платишь ты в евро, а сдачу получаешь китайскими деньгами. Северокорейские деньги под запретом. В сувенирных магазинах можно приобрести воны старого образца 1990 года. Настоящие воны найти сложно - но можно.

Отличаются они только постаревшим Ким Ир Сеном.

Впрочем, от реальных денег КНДР иностранцу толку немного - продавцы их просто не примут. А вывозить национальные деньги из страны запрещено.

На втором этаже торгового центра продают цветастые платья. На третьем родители плотным строем выстроились у детского игрового уголка. Малыши катаются с горок и играют с шариками. Родители снимают их на телефоны. Телефоны разные, пару раз в руках мелькают довольно дорогие мобильные известной китайской марки. А один раз замечаю телефон, похожий на южнокорейский флагман. Впрочем, КНДР умеет удивлять и вводить в заблуждение, и порой случаются странности - на экскурсии в красный уголок косметологической фабрики у скромного экскурсовода в руках неожиданно мелькает, кажется, яблочный телефон последней модели. Но стоит присмотреться - нет, показалось, это похожий на него китайский аппарат.

На верхнем этаже типичный для торговых центров ряд кафе: посетители едят бургеры, картошку, китайскую лапшу, пьют светлое разливное пиво "Тэдонган" - один сорт, без альтернативы. Но снимать это не разрешают. Насладившись народным изобилием, выходим на улицу.

Пхеньян на стиле

На тротуаре как бы невзначай припаркована новая "Лада". Отечественные машины редкость для КНДР. Совпадение ли это - или машину поставили сюда специально для гостей.

По улице гуляют люди: много пионеров и пенсионеров. Прохожие не пугаются видеосъёмки. Мужчина и женщина, на вид 40 лет, ведут за руки маленькую девочку. Говорят, что гуляют с дочкой. Корейцы женятся поздно - не раньше 25–30 лет.

Мимо проезжает велосипедист в чёрных очках и рубашке цвета хаки. Проходят девушки в длинных юбках. Девушкам в КНДР запрещены мини-юбки и откровенные наряды. Улицы Пхеньяна стерегут "модные патрули". Пожилые дамы вправе ловить модниц-нарушительниц и сдавать в милицию. Единственная по-настоящему яркая деталь в гардеробе кореянок - это зонтик от солнца. Они могут быть даже кричаще пёстрыми.

Корейские женщины любят косметику. Но в основном это не макияж, а средства ухода за кожей. Как и повсюду в Азии, здесь в моде отбеливание лица. Косметику делают в Пхеньяне. И за ней пристально следит государство.

В недрах главной косметической фабрики Пхеньяна есть тайный стеллаж. Сотня бутыльков и флаконов: итальянские тени, австрийские шампуни, французские кремы и парфюм. "Запрещёнку", которую в стране не купишь, присылает на фабрику лично Ким Чен Ын. Он требует, чтобы корейские косметологи и парфюмеры брали пример с западных брендов.

Мужчины в Корее носят чаще серый, чёрный и хаки. Яркие наряды редки. В целом мода однотипная. Нет тех, кто ярко противопоставляет себя окружающим. Даже джинсы вне закона, только брюки чёрного или серого цвета. Шорты на улице также не приветствуются. А мужчина с пирсингом, тату, крашеными или длинными волосами в КНДР невозможен. Украшательства мешают строить светлое будущее.

Другие дети

Другое дело - северокорейские дети. Маленькие жители КНДР не похожи на скучных взрослых. Они носят наряды всех цветов радуги. У девочек розовые платья. На мальчишках рваные джинсы. Или футболка, где нацеплен не портрет Ким Чен Ира, а значок американского Бэтмана. Дети выглядят так, словно сбежали из другого мира. Даже говорят они о другом.

Что тебе больше всего нравится в КНДР? - спрашиваю я малыша с Бэтменом на кофте. И жду услышать имена вождей.

Мальчик смущённо смотрит на меня исподлобья, но вдруг улыбается.

Игрушки и гулять! - несколько растерянно произносит он.

Корейцы объясняют, почему детишки выглядят так ярко, а взрослые так пресно. К малышам не предъявляют серьёзных требований. До школьного возраста они могут одеваться во что угодно. Но с первого класса детей приучают к правильной жизни и объясняют, как всё в мире устроено. Правила поведения, образ мышления и взрослый дресс-код меняют их жизнь.

Уличная жизнь

У торгового центра стоит ларёк. Корейцы покупают DVD-диски с фильмами - там новинки КНДР. Есть история про партизан, и драма про новатора на производстве и лирическая комедия про девушку, которая стала экскурсоводом в музее имени великого Ким Ир Сена. DVD-проигрыватели в КНДР очень популярны.

А вот флешки с фильмами, запрещёнными партией, - это статья. Под статью, например, попадают южнокорейские сериалы. Конечно, простые корейцы находят такие фильмы и смотрят втихаря. Но государство борется с этим. И постепенно переводит местные компьютеры на северокорейский аналог операционной системы Linux со своим кодом. Это чтобы нельзя было воспроизвести сторонние носители.

В соседнем лотке продают закуски.

Вот эти булочки в перерыве покупают рабочие, - радостно сообщает продавщица и протягивает пакет с пирожными, напоминающими порции песочного печенья с повидлом.

Всё местное, - добавляет она и показывает штрих-код на упаковке "86" - произведено в КНДР. На прилавке лежит "песот" - популярные самодельные пирожки, по форме напоминающие хинкали, но с капустой внутри.

На остановку приезжает трамвай. Его обступает толпа пассажиров. За остановкой стоит велопрокат. Чем-то он похож на московский.

Одна минута - 20 вон. Взять велосипед можно по такому жетону, - объясняет мне условия миловидная девушка в окне.

Рассказав это, она достаёт толстую тетрадь. И протягивает её моему переводчику. Тот делает запись в тетради. Видимо, это каталог учёта иностранцев. У обочины стоит велосипедист в чёрных очках и рубашке цвета хаки. И я понимаю, что это тот же самый велосипедист, который проехал мимо меня больше часа назад. Он внимательно смотрит в мою сторону.

Нам пора в отель, - говорит переводчик.

Интернет и сотовая связь

Тот Интернет, что показывают иностранцам, напоминает локальную сеть, которые раньше были популярны в спальных районах. Она связывала несколько кварталов, и там менялись фильмами и музыкой. Доступа в глобальный Интернет у корейцев нет.

Во внутреннюю сеть можно выйти со смартфона - есть даже северокорейский мессенджер. Но больше особо ничего нет. Впрочем, сотовая связь всего десять лет как стала доступной для жителей страны.

Внутренний Интернет КНДР - не место для забав. Там есть сайты государственных учреждений, вузов и организаций. Все ресурсы отсмотрены в Министерстве госбезопасности. Своих блогеров или правдорубов в Интернете КНДР не существует.

Мемасики, соцсети, ругань в комментариях - это чуждые понятия капиталистического мира. Я осматривал разные компьютерные классы. Некоторые работают на Windows, некоторые на Linux. Но ни с одного компьютера не выйти в Cеть. Хотя браузеры там стоят общеизвестные, а есть даже местный браузер КНДР. Но истории поиска - не имена сайтов, а наборы IP-адресов. Хотя Интернет для журналистов есть: глобальный, быстрый и безумно дорогой.

Собачий ужин

Корейцы едят собак. Южные корейцы немного стыдятся этого. А вот на севере этим гордятся. На все возмущённые замечания спрашивают, а почему съесть собаку - хуже, чем съесть говяжью котлету, свиной шашлык или бараний суп. Козы, овцы и коровы тоже милые, домашние животные. Как и собаки.

Для корейцев собачье мясо не только экзотическое, но и целебное. По традиции его ели в жару, в разгар полевых работ "для изгнания жара из тела". Тут, видимо, работает принцип "клин клином вышибают": острая и пряная похлёбка из собачатины настолько обжигала организм, что следом наступало облегчение и работать становилось легче.

Корейцы едят не всех собак - и домашние питомцы под нож не отправляются. Хотя на улицах Пхеньяна собаку (с хозяином или без) увидеть не удалось. Собак к столу выращивают на специальных фермах. И для иностранцев подают в гостиничном кафе. В обычном меню их нет, но можно попросить. Блюдо называется Таньгоги. Приносят бульон из собаки, жареное и острое собачье мясо, а также набор соусов. Всё это необходимо перемешать и есть с рисом. Запивать можно горячим чаем. Впрочем, корейцы частенько запивают всё рисовой водкой.

На вкус собака, если попытаться описать блюдо, напоминает пряную и пресную баранину. Блюдо, честно говоря, безумно острое, но очень вкусное - да простят меня особо щепетильные собаководы.

Сувенир, магнит, плакат

Сувенир из КНДР - само по себе странное сочетание. Кажется, что из столь закрытой и регламентированной страны нельзя привезти милые туристические радости. На деле можно, но немного. Во-первых, вольготно будут чувствовать себя в КНДР поклонники женьшеня. В стране из него делают всё: чаи, водку, лекарства, косметику, приправы.

Любителям алкогольных напитков особо не разгуляться. Крепкий алкоголь - или специфический, вроде рисовой водки, дающий, по словам людей знающих, сильное похмелье. Или экзотический, вроде напитков со змеёй или пенисом тюленя. Напитки вроде пива существуют в двух-трёх разновидностях и немногим отличаются от средних российских образцов. Виноградного вина в КНДР не производят, есть сливовое.

Видов магнитиков в КНДР катастрофически мало, точнее сказать один - с государственным флагом. Никакие другие картинки - ни с вождями, ни с достопримечательностями - не украсят ваш холодильник. Но можно купить статуэтку: "монумент идеям Чучхе" или летающего коня Чоллима (ударение на последний слог) - это такой северокорейский Пегас, несущий идеи Чучхе. Также есть марки и открытки - там как раз можно найти изображения вождей. Знаменитые значки с Кимами, к сожалению, не продаются. Значок с государственным флагом - вот единственная добыча иностранца. В целом, и все - ассортимент не велик.

Любители экзотики могут купить себе сувенирный паспорт КНДР. Это уж точно номинация на самое оригинальное двойное гражданство.

Светлое завтра

Такое ощущение, что сейчас КНДР стоит на пороге больших перемен. Какими они будут, неизвестно. Но кажется, что с неохотой, немного испуганно, страна приоткрывается. Меняются риторика и отношение к окружающему миру.

С одной стороны, власти КНДР продолжают строить свой обитаемый остров. Крепость-государство, закрытое от всех внешних сил. С другой стороны, всё больше говорят не о борьбе до победного конца и до последнего солдата, а о благосостоянии народа. И народ тянется к этому благосостоянию.

За соседним столиком кафе сидят и выпивают трое корейцев. Они в невзрачных серых брюках. В однотонных рубашках поло. Над сердцем у каждого алеет значок с вождями. А на руке у того, кто ближе, золотятся швейцарские часы. Не самые дорогие - ценой в пару тысяч евро.

Но при средней зарплате в КНДР работать на этот аксессуар придётся пару жизней без выходных. А вечно живут только Ким Ир Сен и Ким Чен Ир. Однако обладатель часов носит их спокойно, воспринимая как нечто нормальное. Для него это уже новая, сложившаяся реальность страны Чучхе.

Конечно, в обществе показательного всеобщего равенства всегда есть те, кто значительно равнее. Но кажется, что страна стоит перед закрытой дверью в новый мир. Этим миром жителей КНДР долго пугали, но в ближайшее время им, возможно, придётся открыть эту дверь и столкнуться с новым миром один на один.

Журналисту Роману Суперу удалось встретиться и откровенно поговорить со стариком, который четырнадцать лет назад смог бежать из Пхеньяна в Южную Корею. Узнать о реальности жизни и быта простых северокорейцев удается не каждому. К примеру, из россиян это удалось лишь одному журналисту, не считая Романа.

Перебежчики из Северной Кореи, опасаясь быть вычисленными властями КНДР, общаться с журналистами не торопятся. А рассказы тех перебежчиков, кто соглашается на интервью западным СМИ, как правило, напоминают пропагандистские байки, говорит сам автор. На поиски беженца, который сможет без утайки рассказать о самой закрытой стране мира, ушло целых четыре года.

«Выживший»

Джон Хен Му (имя вымышленное) сейчас 60 лет, проживает в городе Сеул. В 2003 году ему чудом удалось бежать из КНДР в соседнюю Южную Корею. Мужчина родился в столице Пхеньян в семье среднего достатка. Его родители - самые обычные люди, не относящиеся к элите или имеющие высокие чины. Мать тридцать лет работала в ассоциации женщин Северной Кореи. Отец работал в художественной академии, потом поменял еще два учебных заведения. По рассказу героя, семья жила скромно, без излишеств. Как и все остальные они не имели права на частную собственность.

Джон согласился на интервью при условии, что его не будут снимать и фотографировать
Фото: автора статьи

«В девяностые - ситуация начала меняться: появились четыре категории людей, кому позволялось владеть личным автомобилем: Вернувшиеся на родину японские корейцы, сотрудники дипломатических служб, т.е, кто получил машину в подарок от руководства страны и дети высокопоставленных лиц»

Жители столицы могли пользоваться благами цивилизации: холодильник, телевизор и другая нехитрая бытовая техника. До девяностых годов, рассказывает старик, никаких операций с покупкой, продажей или обменом жилья быть не могло. На это стоял строгий запрет партии. Однако, в 90-е, начало формироваться подобие черного рынка недвижимости. Государство знало об этом, иногда показательно наказывая участников рынка. Но рынок при этом только развивался. При Ким Чен Ире за пределами Пхеньяна продажа и покупка квартир стала довольно частым явлением, делится воспоминанием герой. В середине девяностых начались проблемы с перебоями электроэнергии. Вначале стали отключать на час. Потом на четыре часа. Потом по полдня могло быть темно. Регулярные перебои есть и сейчас.

Фото: kchetverg.ru

При ком было лучше?

Вопросы журналиста касались и смежных с советским союзом политических веяниях. К примеру, уместны ли в КНДР такие термины как «оттепель» или «заморозка»?

“В Северной Корее тоже наблюдались такие явления. Мы все это чувствовали. Я помню жизнь при молодом Ким Ир Сене. Это был очень жесткий режим. Когда Ким Ир Сен стал старше, где-то после шестидесяти, он стал смягчаться. Это не явно, но проявлялось. Но с Россией сравнивать эти изменения нельзя все равно. В КНДР рисунок перемен совсем другой: нет четкого разделения на оттепель и заморозки”

Джон Хен Му это объясняет тем, что политическая линия партия всегда менялась с приходом к власти очередного вождя. К примеру, в годы правления уже постаревшего Ким Ир Сена в стране как будто бы наблюдалось послабление. Однако как только к власти пришел Ким Чен Ир, подобные веяния тут же улетучились, если не сказать, что стало еще жестче, чем было.

«Северокорейцы в возрасте говорят, что при Ким Ир Сене было лучше, что не было таких уж жутких репрессий. Сам я так не считаю. Во время жесткого периода правления Ким Ир Сена я был ребенком и репрессий на себе не испытал. Но я вспоминаю свое окружение, друзей родителей, знакомых людей, многие из которых пострадали. Из шестидесяти трех человек, которые учились со мной в школе, осталось только тринадцать»

Особой разницы в режиме правления двух вождей герой не видит. Ведь нельзя сравнивать количеством пропавших или ликвидированных людей. При этом, Джон приводит параллель между СССР и КНДР.

«Ким Ир Сен и Ким Чен Ир были в десять раз суровее Сталина»

Партиец с фигой в кармане

После университета Джон устроился работать поваром в гостиницу. Далее после трех лет службы в армии смог стать членом партии. Партийная принадлежность помогла ему устроиться в ту же гостиницу, но уже не поваром, а управляющим. Разговаривать с иностранными постояльцами было строго запрещено. Да и вообще, законодательно запрещено выходить на связь с внешним миром, узнавать о том, что происходит за пределами страны. Даже радио нельзя слушать без санкции государства. Иначе тюрьма.

Фото: tourweek.ru

Однако ближе к двухтысячным годам появилось много контрабанды из Китая: диски с фильмами, usb-карточки с южнокорейскими сериалами. Это была настоящая подпольная культурная революция.

«После того как тебе десятки лет показывают одну и ту же передачу, кино из Сеула - это праздник»

Далее Джон начинает рассказывать об огромной пропасти между богатыми и бедными в КНДР. Такой разброс есть во многих странах мира, однако в отиличе от них в Северной Корее богатые - это всего-навсего один процент от всего населения. При том, что огромное количество населения понимают эту несправедливость, аргументируя это воспоминаниями девяностых годов: вот был же страшнейший голод в стране, а сейчас его нет, поэтому сейчас стало лучше!

Карточная система

По рассказам Джон Хен Му раньше существовало два типа карточек: продуктовые, на которые приобреталась еда, и те, на которые можно было получить одежду. У каждого гражданина были свои нормы. У рабочих - семьсот грамм риса, у студентов- триста грамм. Всем по потребностям. Проблема значилась в том, что нормы не соблюдались. В Пхеньяне за этим следили и выдавали людям еду так, как надо. В провинциях давали меньше, чем положено. По карточкам можно было получить только базовые продукты: соевая паста, рис, сахар. А то, что не входило в обязательную корзину, можно было купить за деньги. Но какое-то минимальное разнообразие было только в Пхеньяне.

Фото: repin.info

Одежду выдавали редко, к примеру, набор нижнего белья и носки можно было получить единовременно на всю семью. Один раз в квартал. Обувь реже. Выдавали и ткань. Все строго фиксировалось: такой-то человек за такой-то срок взял столько-то трусов, столько-то метров ткани. В восьмидесятые одежду стабильно выдавали. В девяностые были большие перебои с распределением, рассказывает герой.

Частное предпринимательство началось тогда, когда в стране стало заканчиваться продовольствие, предметы первой необходимости. Люди пошли в сторону бизнеса исключительно из-за острой необходимости, чтобы не умереть с голода, а не из любви к частному предпринимательству. В девяностые годы, когда свирепствовал голод, это уже вовсю процветало.

«Я бы даже сказал, что в девяностые годы северокорейские граждане были большими капиталистами, чем южане. Только в КНДР партия этого не признавала. Северная Корея вводила систему частного бизнеса по образцу СССР. Все по возможности пытаются что-то продавать, но официально этого нет. Валюта была запрещена, но на черном рынке она точно есть. В 2002 году, когда открылся индустриальный комплекс в Кэсоне, партия признала, что в Северной Корее появилась новая предпринимательская система»

Все бизнесмены в Северной Корее государством подсчитаны, все про всех все знают. В КНДР у власти существует четкое правило: если человек, по мнению государства, стал зарабатывать слишком много, то этот бизнесмен рано или поздно садится в тюрьму.. Потому что, по логике государства, честно заработать много денег человек не может. Эта логика является достаточным основанием для тюремного срока. Или устранения.

Сам Джон в свое время торговал поддержанными велосипедами, поддержанной списанной одеждой. Ему удалось заработать колоссальные суммы: 87 000 долларов и еще 1 300 000 японских иен, при среднемесячной зарплате в несколько долларов.

Все бы хорошо, но жить хочется

При таких доходах у Джона и в мыслях не было бежать из страны, где у него так все хорошо складывалось. Но после серии исчезновений, а в последствии и убийств своих компаньонов, бизнесмен решил спасаться бегством.

Фото: newsader.com

Понимая, что побег всей семьей (жена и двое детей) - это откровенная смерть, он решил подстроить свою кончину. Сделал ложные документы, что погиб в автокатастрофе. Это единственный безопасный вариант для них. Если бы они знали, что я жив и бежал, и не сказали бы об этом властям, их могли бы жестоко наказать. Больше он никогда не общался со своими родными.

«Я смогу увидится с семьей, если только режим Северной Кореи рухнет. Я думаю, что он рухнет. Но на это может уйти много времени. Скорее всего, я не доживу, поэтому семью не увижу»

Побег из родины

Притворившись, что едет за очередной партией товара выехал в Китай. Джону понадобилось 4 месяца, чтобы купить поддельный южнокорейский паспорт. Вернее, в настоящий чужой паспорт специальные люди ювелирно вклеили его фотографию. Признавшись в посольстве Южной Кореи о своем бегстве он оказался на Филиппинах. Это обычная практика, перебежчиков почти всегда отправляют в Южную Корею через какую-то другую страну, не напрямую. На Филиппинах он провел два часа в аэропорту, просто пересев на самолет до Сеула.

Далее следовала череда проверок со стороны южнокрейцев на предмет того, не является ли он шпионом и является ли действительно беженцем. После этого его направили в техникум по переподготовке, где учат приспосабливаться к жизни в Южной Корее. Для этого прежде всего нужно освободиться от прежних идеологических установок. Людям, всю жизнь прожившим в социалистическом обществе, трудно перестроиться на капиталистический режим существования. Эта адаптация - очень непростая вещь. Во всех смыслах. Быт очень сильно отличается.

«Север на уровне партии всю жизнь говорит тебе четко, что ты должен делать, и ты не принимаешь никаких решений. Юг вынуждает тебя принимать все решения самому. Поначалу это невероятно трудно понять, принять и применить к жизни»

Новая жизнь

Фото: arhinovosti.ru

В Сеуле Джон попробовал заниматься ювелирным делом, потом устроился работать на радиостанцию в отдел, где готовят передачи для КНДР. Однако он не уверен, что даже в 2016 году это радио все еще возможно услышать.

Есть две причины, когда перебежники возвращаются в КНДР: Первая причина - это семья. Люди выходят на связь с близкими, это очень быстро раскрывается, семье начинают поступать реальные угрозы, тогда беженцы возвращаются, чтобы смягчить государственный удар по родным. Вторая причина - это проблемы северян с законом в Южной Корее. По возвращению кого-то отпускают, кого-то сажают, кого-то ликвидируют.

На вопрос что больше всего удивило Джона в Южной Корее он говорит, что в Северной Корее всю жизнь рассказывали, что Южная Корея находится в полном подчинении у американцев. На уроках географии в школе говорили, что горы есть только в Северной Корее, а в Южной их нет. Я слышал, что существует интернет, но никогда не пользовался даже просто компьютером. Сейчас у него есть своя почта и соцсети, однако пользуется он ими очень аккуратно, опасаясь, что жена и двое детей могут пострадать.

«Если партия узнает, что я живой, да еще и в Южной Корее, у родных будут большие проблемы. Пока я "мертв", они живы. Это то, о чем я думаю каждый день»

Диссиденты

«В Пхеньяне диссидентские движения просто невозможны. Юг, несмотря на жесткое авторитарное прошлое, уже давно мог позволить себе суд, мог рассчитывать на внимание мирового сообщества, мог обеспечить элементарные права граждан с помощью институтов. Южане не отправляли людей в концлагеря без суда и следствия в таких масштабах. Южане не убивали людей из-за больной мнительности власти».

По мнению бывшего северянина, переворот изнутри невозможен. Сейчас в Северной Корее уже третий лидер. И все это время недовольства у людей копятся. Копятся, копятся, копятся, но наружу этот "газ" не выходит. Боится, что этот газ выйдет только тогда, когда кто-то снаружи поднесет зажженную спичку, война к примеру. Вот тогда перемены будут неизбежны, считает Джон.

«Люди не будут сражаться даже за божественного Ким Ир Сена. Одно дело - безмолвно плыть по течению в ситуации, когда говорить страшно. Другое дело - воевать. Никто не будет воевать. Но, воспользовавшись военной ситуацией, наружу выйдет недовольство. Наружу начнут выходить и слова»

Фото: kchetverg.ru

Что касается толп людей рыдающих на площади после смерти Ким Чен Ира, то Джон говорит, что это были разные люди. Были и слезы карьеристов, которые пытались таким образом выслужиться. И тех, кто просто патологически боятся не проявлять лояльность.

«Расскажу вам, как эти слезы и цветы воспитывает северокорейская власть. Первое слово, которое ребенок произносит вслух в КНДР, это "мама". Второе слово - это слово восхваления Ким Ир Сена. Эта пропаганда буквально с молоком матери приходит к человеку и сопровождает его всю жизнь. Это религия. В религиозных семьях дети воспитываются в конкретной традиции. В Северной Корее эта религиозная традиция называется чучхе».

Сам Джон нисколько не скучает по своей родине. Даже спустя 14 лет жизни в Южной Корее, чучхе продолжает сниться ему в страшных снах.

На вопросы о том, знает ли он о России, Джон говорит, что это его мало волнует. Он больше думает о Китае, ведь это, по его мнению, единственная страна, которая реально может повлиять на Северную Корею.

«Никаких серьезных связей у Москвы с Пхеньяном нет. Москва гораздо больше сотрудничает с Сеулом»

Разговоры о беженцах

Как рассказывает герой, в Южной Корее проживают около 30 тысяч беженцев из КНДР. В основном они «кучкуются» и держатся вместе. Но все люди разные. Тот, кто хорошо жил в Северной Корее, хорошо живет и в Южной Корее. Тот, кто плохо жил в Северной Корее, плохо живет и теперь. Общественный строй, система - это очень важно. Но внутренние проблемы человека - важнее, делится наблюдениями Джон.

Девять из десяти бегут из страны от нищеты, в поисках лучшей доли.

Современный Пхеньян
Фото: reuters

Северная Корея недавно создала свой собственный часовой пояс: Пхеньянское стандартное время.
Начиная с 15 августа страна вернула себе время, которое использовалось на Корейском полуострове до японского правления.

Дезертировать из Северной Кореи стоит $ 8000.
Именно столько нужно, чтобы добраться до Китая.
ВВП на душу населения в Северной Корее составляет $ 1800.

Граждане Северной Кореи, рожденные после Корейской войны, в среднем на 2 дюймов короче, чем южные корейцы.
Эта разница высот объясняется тем, что 6 миллионов северокорейцы нуждаются в пище, а одна треть детей хронически недоедает.

Северная Корея утверждает, что имеет уровень грамотности 100%.
ЦРУ говорит, что грамотными людьми называют в Северной Корее тех, кто в возрасте 15 лет и старше умеет читать и писать.

Есть 28 утвержденных государством стрижек.
Женщинам разрешается выбрать один из 14 стилей.
Мужчинам "запрещено иметь волосы длиннее 5 см, в то время как волосы пожилых людей могут быть длинее 7 см (3 дюйма).

Билл Гейтс, по оценкам, стоит в пять раз больше, чем весь ВВП Северной Кореи.
По оценкам, чистая стоимость Билла Гейтса 79500000000 $ .
ВВП Северной Кореи оценивается в 15450000000$.

Футбольная команда Северной Кореи забила гол в матче против Бразилии на ЧМ-2010.
Но матч все равно был проигран со счетом 2:1.

Если бы Пхеньян был городом США, он был бы 4-м городом по численности населения.
Население Пхеньяна 2 млн 843 тыс человек.
Это больше, чем в четвертом по численности городе США Хьюстоне (2,23 млн.)

Северная Корея приблизительно равна по размеру американскому штату Пенсильвания.

Пенсильвания - 119,283 квадратных километров.
Северная Корея - 120,538 квадратных километров.

Менее 20% земли КНДР является пахотной.

Это примерно размером с Нью-Джерси.
Только 19,5% земли Северной Кореи является пахотной.
Это 8,800 квадратных миль.

Число людей, готовых к военной службе в Северной Корее, в 2,5 раза больше населения Норвегии.
Это 6,515 миллиона мужчин и 6,418 млн женщин.
Получается 12,933 млн военнослужащих.
Население Норвегии составляет около 5,1 млн.

Только 2,83% дорог в Северной Корее асфальтированы.
Все в КНДР 25,554 километров дорог, но только 724 километров имеют асфальтовое покрытие.

ВВП Катара на душу населения в 51 раз больше, чем ВВП на душу населения в в Северной Корее.
При размере в $92400, ВВП Катара на душу населения являлся самым высоким в мире в 2014 году.
По оценкам, ВВП Северной Кореи на душу населения в 2013 году ровнялся $1800 .

Северная Корея была названа самой коррумпированной страной.
В ежегодном Индексе восприятия коррупции за 2014 год Северная Корея была названа самой коррумпированной страной.
Баллы, начисляемые 174 странам при оценке коррупции, имеют значение от 0 (очень высокий уровень коррупции) до 100 (нет коррупции).
Северная Корея получила 8 баллов.

Годовой расход на коньяк покойного Ким Чен Ира был в 800 раз больше годового дохода среднего корейца в КНДР.
По сообщениям, Ким Чен Ир, отец Ким Чен Ына, тратил £ 700 000 на Hennessy каждый год. Это около $ 1,2 млн.
Средний годовой доход в Северной Корее, по оценкам, составляет от $ 1000 до $ 2000.

"Последние месяцы стали временем массовых побегов северокорейских дипломатов, работников внешнеторговых организаций и чиновников средне-крупного калибра. В таких количествах они не бегали уже лет 60".
http://tttkkk.livejournal.com/298199.html

"Скорее всего, эти побеги - несколько запоздалая реакция на "дело Чан Сон-тхэка" и расстрелы генералов, ведь в таких количествах, как в последние 2-3 года, большое начальство в КНДР не стреляли уже тоже лет 60. При этом Высший Руководитель, кажется, не испытывает даже особого почтения к семьям и потомкам манчжурских партизан, которые с 1958-60 гг. составляли наследственную элиту страны и были практически неприкосновенными (расстреливать, как правило - нельзя, понижать в должности и высылать в деревню на трудовое перевоспитание - можно, но в большинстве случаев - с последующей реабилитацией и возвращением примерно на прежний уровень).
Конечно же, пошли опять разговоры о том, что "режим на грани краха".

Впрочем, написавший это в с воем блоге Андрей Ланьков tttkkk , будучи специалистом по КНДР, относится к подобным слухам скептически.
Он добавляет: "...в страхе божьем Молодой Маршал держит элиту, причём самую её верхушку, а народ, равно как и нижне-средние слои элиты, включая новый бизнес, сейчас живёт по нашим меркам довольно погано, но всё равно лучше, чем вообще когда-либо жил, и посему связывает с новым Кимом немалые надежды на дальнейшее улучшение ситуации".