В отличие от денег знания не являются обезличенными. Они не замкнуты в книге, базе данных или компьютерной программе, они лишь содержат информацию. Знания всегда воплощаются в человеке, он создает знания, расширяет и углубляет, применяет их, передает другим людям, использует знания во зло или во благо. Следовательно, переход к обществу знаний ставит во главу угла человека, при этом поднимаются неожиданные вопросы, затрагиваются новые, беспрецедентные проблемы, касающиеся представителя такого общества знаний - образованного человека.

Во всех прежних видах общества образованный человек выступал скорее в качестве украшения, он воплощал в себе то понятие, которое в немецком языке передается словом Kultur- смесь благоговения и насмешки, которая в полной мере не переводится на другие языки (даже слова "интеллектуал" не совсем точно отражает это значение). Но в условиях общества знаний образованный человек становится его символом, знаменосцем. Образованный человек - это социальный "архетип" если говорить терминами социологии. Он определяет рабочие характеристики общества, но при этом очерчивает также его ценности, убеждения и верования. Если в начале средневековья таким символом общества был феодальный рыцарь, а при капитализме - буржуа, то образованный человек будет представлять общество знаний, при котором знания стали основным ресурсом.

Это должно изменить сам смысл понятия "образованный человек". Мы должны по-новому представлять себе, что значит быть образованным. Таким образом, можно уверенно говорить, что определение "образованного человека" теперь будет ключевым вопросом. В то время как знания становятся основным ресурсом, перед образованным человеком встают новые требования и задачи, на него возлагается новая ответственность. Теперь образованный человек играет важную роль.

С начала 1970-х годов среди американских ученых ведутся яростные дебаты относительно понятия "образованный человек". Нужен ли он для общества? Может ли он существовать? Что вообще следует считать образованием?

Многие представители постмарксистов, радикальных феминисток и других "крайних" утверждают, что такого явления, как образованный человек,

быть не может, - подобной позиции придерживаются новые нигилисты, или деконструктивисты. Другие заявляют, что образованные люди могут существовать только в пределах одного пола, одной этнической группы, одной расы, одного меньшинства, отличающегося особой культурой, а значит, нуждающегося в особом типе образованного человека. Поскольку эти люди в основном занимаются только человечеством в широком масштабе, то мало найдется сторонников идей "арийской физики" Гитлера, "марксисткой генетики" Сталина или "коммунистической психологии" Мао. Однако доводы этих нетрадиционалистов во многом похожи на доказательства, приводимые последователями идеи тоталитаризма. У них та же цель - универсальность, которая составляет саму суть понятия образованного человека независимо от его названия ("образованный человек" на Западе или bunjin в Китае и Японии).

Противоположная группа - их можно назвать "гуманистами" - также критикует существующую систему, но по той причине, что та не в состоянии создать универсально образованного человека. Критики-гуманисты призывают вернуться к традиции XIX века, к гуманитарным наукам, к классике, к немецкому понятто gebildete Mensch. Пока он и не повторяют мысли, которую в 1930-х гг. высказали Роберт Хатчинс и Мортимер Адлер из Университета Чикаго о том, что знание в своей бесконечности состоит из одной сотни великих книг, но все же во многом отталкиваются от идеи "Возврата к досо-временности", предложенной этим двумя учеными.

Но, увы, и те и другие ошибаются.

Что есть образованный человек?

Действительно образованный человек не тот, кто окончил какое-либо, хотя бы даже высшее, учебное заведение - мало ли неучей, узких специалистов или ловких карьеристов из них выходит! Не тот, кто перечитал на своем веку много, даже очень много, хотя бы самых хороших книг. Не тот, кто накопил в себе теми или другими способами некоторый запас, хотя бы и очень большой, разных знаний. Вовсе не в этом самая суть образования.

Самая его суть в том влиянии, которое оно может и должно производить на окружающую жизнь, в той силе, которую даст образование человеку для переделки окружающей жизни, во внесении в нее чего-то нового, своего в ту или иную область, в тот или иной ее уголок. Будь это образование общее или будь это образование специальное, все равно, его критерий - переделка жизни, перемены, в ней производимые при его помощи.

Величайшее счастье для человека - чувствовать себя сильным. Разумеется, мы говорим не о физической силе, а о силе духа. Величайшие реформаторы в науке и в философии - Ньютон, Паскаль, Спенсер, Дарвин - физически были людьми слабыми. Важно уметь доказывать свое мнение. Мнение, которого он не умеет доказывать, защищать от нападок или проводить в жизнь, не имеет особенной ценности. Мы все должны понимать образование как силу деятельную и светлую не только само по себе, но именно по ее применению в общественной жизни.

Особенно ценны для нас те образованные люди, у которых есть отзывчивость, сила чувства, энергия, воля, те, кто умеет проникнуться до самых своих основ духом общественности. Этих-то, и только этих, образованных людей мы и можем назвать людьми интеллигентными в лучшем смысле этого слова. «Что нам эти образованные, которые образованны лишь для себя и про себя! - пишет нам один рабочий. - Нам от таких ни тепло, ни холодно!» Совершенно правильно. Не такие нужны России. Последнее десятилетие русской жизни показало достаточно ясно, каких именно образованных людей ждет народ и какими стараются сделаться многие наиболее умные, способные, отзывчивые люди из самых разнообразных слоев населения. Интеллигентный человек - это такой человек, который настолько знает и понимает жизнь, и ее ход, и ее потребности, и ее нужды, кто в любой момент может проявить себя их действительным выразителем.

Понимать окружающую жизнь - вот первая задача образованного человека. Служение окружающей жизни, характер этого служения - вот пробный камень для оценки его. Кто бы вы ни были, читатель, молодой или старый, русский или инородец, мужчина или женщина, не забывайте общественного значения вашего образования и тем более самообразования. Русская история своеобразна и изменчива. Всякого из вас она может заставить в любой момент сделаться представителем жизни, ее интересов и потребностей, стремлений и надежд, выразителем ее насущнейших требований и работников и борцов за удовлетворение их. Человек действительно образованный должен быть всегда готовым и заранее готовиться к тому, чтобы в любой момент, в случае нужды, явиться выразителем потребностей и нужд окружающей общественной жизни.

Не в этом его деле, т. е. не в профессии и занятии, самая суть человека, а в самом человеке, в его отношении к этому своему делу.

В очень темном уголке даже самая обыкновенная свеча - явление крайне важное и в буквальном смысле слова светлое, и делает важное дело, и даже может гордиться тем, что делает, тем, что вот она разливает свет там, куда еще не проникли никакие электрические лампы, да и проникнут ли, и когда?

Где есть свет - там не может не быть и распространения света на других. Если есть образованный, мыслящий, понимающий, вдумчивый, общественно настроенный человек, он не может обойтись без общественного служения, и во всяком случае, человек, неспособный выражать интересы жизни, не есть действительно образованный человек в самом лучшем, самом высоком смысле этого слова.

Такое наше определение его несколько расходится с обычным определением образованности. Нам могут возразить, что нельзя не отнести к числу образованных и людей ученых, чуждающихся общественной деятельности.

Образованный человек - непременно разносторонний, а значит, и терпимый человек. Он должен быть совершенно чуждым духу нетерпимости и идейной исключительности. Факты требуют вдумчивого изучения, обсуждения и разносторонней оценки. Таким образом, первая задача действительно образованного человека не быть узким, выработать в себе разностороннее знание и понимание жизни и умение оценивать чужие мнения о жизни, имея свои собственные.

«Миросозерцание и жизненная задача и цель жизни каждого человека определяется его исторической обстановкой», условиями того времени и того места, той общественной и народной среды, в которой мы живем, хотя и не должны слепо подчиняться этим усло­виям. Задача образования может быть вкратце выражена следующими слова­ми: оно должно «так направлять разви­тие человека, чтобы он стал способен понимать свою естественную и историче­скую обстановку и действовать в ней». «Образован тот, кто умеет вполне сознательно и убежденно определять свое отношение к мыслям и идеям, к жизненным формам и стремлениям своей жизненной среды».

Отрывок из книги Рубакина Н.А. «Как заниматься самообразованием», 1962

Можно безошибочно сказать, что в настоящее время стремление к образованию проявляется в массах до такой степени напряженно, как не проявлялось еще ни в какие времена, и с каждым годом напряжение это возрастает. Сама жизнь побуждает каждого человека вооружать себя знанием и пониманием.

Чтобы жить, нужно… иметь образование специальное , но еще нужно иметь образование общее , нужно уметь разобраться во всем, что совершается вокруг, а для этого нужно, если можно так выразиться, уменье мыслить и понимать, нужна известная широта кругозора, известная высота развития. Специальное образование сообщает человеку некоторый более или менее ограниченный круг знаний и некоторую совокупность навыков. Общее образование дает человеку широкое и цельное мировоззрение, оно дает ему понимание различных сторон мировой жизни, от бесконечно малых атомов до бесконечно необъятных небесных пространств, от микроскопических клеточек, из которых составлены организмы, до народов и племен, составляющих человечество. Как мир един, так и общее образование едино. Правда, для удобства изучения и усвоения один и тот же предмет, одно и то же явление изучается разными науками с разных сторон, но только совокупность наук дает возможность понять весь факт, все явление . Как ни чужды, по-видимому, одна другой физиология и история, но только знание и понимание той и другой дают возможность понять человека, который представляет из себя не только организм, но и сознательного исторического деятеля и которого, кроме того, изучают и химики, и физики, и психологи, и экономисты и т. д. Очевидно, без общего образования человек не может достигнуть должного понимания какого бы то ни было явления, а значит - он не может быть и хорошим специалистом. Специалист-химик должен знать и физику, и математику, и историю этих наук, и физиологию, наконец должен иметь способность к обобщениям, если он не желает только оставаться в области одних фактов. Стремление проникнуть в глубину своей специальности выводит человека за пределы ее . Таким образом, чтобы быть хорошим специалистом, нужно иметь общее образование; но чтобы жить - нужно быть специалистом…

Между тем специальное образование должно не заглушать, а дополнять общее. Одно для другого необходимо; одно без другого немыслимо…

Интерес к общим вопросам государственной жизни, к явлениям жизни общественной, к успехам мысли в области науки, философии, политики и т. д. постепенно и непрерывно возрастает в массах. В них не только увеличивается стремление к образованию, - в них быстро пробудилось стремление к высшему образованию… Вот это-то пробуждение стремлений к высшему образованию в массах и составляет одно из самых характерных явлений нашего века.

В настоящее время масса удовлетворяет свою потребность в высшем образовании различными путями и средствами. Все эти средства можно назвать средствами образования внешкольного, которое продолжается всю жизнь.

Только при крайне неблагоприятных условиях общественной жизни образование прекращается для большинства людей тотчас по окончании курса школы. Там, где общественная жизнь идет вяло и медленно, там, весьма возможно, серенькая, однообразная действительность постепенно втягивает и засасывает человека как болото, и человек начинает рассуждать, что он «проживет и так». К счастью, это бывает не всегда и не везде, и, раз начавшись в школе, образование продолжается затем и вне школы.

Область образования внешкольного гораздо шире, чем область образования школьного. Существуют не только разные пособия, помогающие человеку приобретать образование помимо школы, но и целые учреждения, служащие именно этой цели. Таковы, например, библиотеки и читальни, музеи, публичные лекции, курсы, вечерние и воскресные школы, где занятия идут по нескольку часов в неделю, и пр. и пр. Внешкольное образование не ограничено никакой программой и по существу своему разносторонне, как разностороння самая жизнь. Внешкольное образование не есть отрицание образования школьного, а лишь необходимое дополнение и расширение его.

Цель и задача самообразования, если ее выразить в общих словах, заключается вот в чем: сделать из себя и надеясь только или главным образом на себя, и своими средствами, человека действительно образованного. Но за этим вопросом неизбежно встает другой - следующий, а вместе с ним - третий, неразрывно с ним связанный:

Во-первых, что такое образованный человек и, во-вторых, ради чего делать из себя такового?

На эти вопросы прежде всего и надо ответить самому себе. От ответов на них зависит и план, и размеры, и напряженность и, вообще, характер всей самообразовательной работы.

Действительно образованный человек - не тот, кто считает себя «образованным», не тот, кто окончил какое-либо, хотя бы даже высшее, учебное заведение, - мало ли неучей, узких специалистов или ловких карьеристов из них выходит! Не тот, кто перечитал на своем веку много, даже очень много, хотя бы самых хороших книг. Не тот, кто накопил в себе некоторый запас, хотя бы и очень большой, разных знаний. Вовсе не в этом самая суть образования.

Самая его суть - в том влиянии, которое оно может и должно производить на окружающую жизнь, - в той силе, которую дает образование человеку для переделки окружающей жизни, во внесении в нее чего-то нового, своего в ту или иную область, в тот или иной ее уголок. Будь это образование общее или будь это образование специальное, - все равно, его критерий - переделка жизни, перемены, в ней производимые, при его помощи.

Понимать окружающую жизнь - вот первая задача образованного человека. Служение окружающей жизни, характер этого служения - вот пробный камень для оценки его. Кто бы вы ни были, читатель, молодой или старый, русский или инородец, мужчина или женщина, - не забывайте общественного значения вашего образования и тем более самообразования. Не в профессии и занятии самая суть человека, а в самом человеке, в его отношении к этому своему делу.

Каждый из нас, если он желает быть действительно образованным, должен выработать в себе способность принимать сознательное участие в общей и местной жизни народа; но кто именно и какое именно участие сможет принять в ней, - это другой вопрос, который каждый человек может решить для самого себя особым образом.

Человек, обладающий прекрасным логическим мышлением, тем не менее остается неучем, если его ум, разбираясь в отвлеченных формулах и умозаключениях, не умеет разбираться в явлениях жизни. Даже отвлеченный мыслитель должен выработать в себе уменье видеть реальные факты, оценивать их, уменье всегда держаться возможно ближе к почве, а не только парить в облаках отвлеченной мысли.

Самая суть работы над своим образованием заключается вовсе не в том, чтобы прочитать и изучить столько-то тысяч страниц, а в том, как их прочитать и изучить; т. е. - обдумать, передумать так, чтобы изученное вошло и в плоть и в кровь . И к тому же прочно, основательно. Задача и цель в том, чтобы усвоить самую суть образования, а не в том, чтобы щеголять учеными словами да плохо понятыми знаниями и мыслями. Образованным и интеллигентным человеком можно назвать лишь такого, кто насквозь таков и проявляет свою образованность и интеллигентность и в крупном, и в мелочах, в обыденщине и в течение всей своей жизни. И кто даже не может поступать и проявлять себя иначе. Надо не только сделаться образованным и интеллигентным, надо еще привыкнуть к своей образованности и интеллигентности. И это особенно важно. Ведь привычка - вторая природа.

Вряд ли вы, приступая к работе над самообразованием, не знали, что область науки бесконечна и что пределы человеческого знания очень обширны. Но ведь обширно также и невежество человеческое, историческая тьма, держащая, в той или иной степени, каждого из нас в своих лапах. Ведь тьма тоже имеет свои оттенки, от бесконечно густой и давящей до сумеречной. И одно дело блуждать в ночном мраке, расставив руки и не зная куда идти и даже куда ступить, и совсем другое дело - даже полутьма сумерек, когда уже кое-что видно, по крайней мере, видна та дорога, на которую следует вступить и затем шагать и шагать вперед, сколько лишь сил хватит. Стремящиеся к свету уже сами решат, далеко ли они сумеют продвинуться по направлению к его источнику, - это уже вопрос личных сил, энергии и упорства в преследовании своих целей. Но первое, что необходимо сделать, - это начать идти и затем идти не переставая.

Жить - это значит бороться, и не только за жизнь, а и за полноту и улучшение жизни. Поэтому для нас «человек» - это значит борющийся человек, такой, кто чувствует, что живет именно тогда, когда борется, кто житейской борьбы не боится, кто даже радуется ей, потому что где она, там и напряженность жизни, и там-то человек и чувствует ее трепетание. Но ведь, чтобы жить, расширять свою жизнь и бороться, нужна сила, необходимо накопление разных сил - силы знания, силы мысли, воли, любви к людям, нужно уменье осваиваться в любой обстановке, не теряться ни в каком затруднительном положении, не отступать ни перед каким препятствием. Поэтому будем считать настоящим образованием такое, которое помогает именно этому и прежде всего этому.

В тысячу раз выше надо поставить людей, умеющих плодотворно действовать хотя бы без дипломов, чем людей бездейственных, но с дипломами.

Но и одного уменья действовать еще мало. Нужно знать, что творить, для чего и для кого творить, нужно понимать и цель и смысл и своей и чужой деятельности.

А отсюда такие задачи, стоящие перед каждым человеком, который путем самодеятельности стремится стать образованным:

1. присматриваться к окружающей жизни и вдумываться в нее;
2. ее изучать, знать и понимать;
3. уметь в ней действовать;
4. для этого же иметь подготовку: а) общую, т. е. широкий кругозор; б) специальную, т. е. профессиональную.

Наметив общую цель образования, будем говорить теперь, как ее достигать и достигнуть.

Первое и главное правило : надо начинать самообразовательную работу не с книги, а с жизни.

Жизнь всегда учит гораздо большему, чем лучшая из лучших книг. Книга - только орудие и пособие. Не жизнь нужно проверять книгами, т. е. теориями, а как раз обратно. Начинать нужно с вдумчивости в жизнь и, разумеется, с того, что такого-то человека, живущего в таком-то месте земли, в такой-то обстановке его личной, обыденной жизни, сильнее всего мучит, волнует, интересует. Когда уже загорелся в душе, под влиянием жизни, этот огонек исканий, тогда за ответом на эти искания можно идти и к книгам, которые в этом случае, наверно, окажутся интересными. Но и в этом случае нужно идти к книгам не для того, чтобы их советы принимать на веру, а лишь для того, чтобы почерпнуть из них материал для собственных размышлений.

Второе правило : всякое явление жизни надо обсуждать непременно и постоянно не с одной какой-либо стороны, а со многих, - с возможно большего числа сторон.

Теория тем и отличается от практики, что она, в сущности, более одностороння, чем практика, которая, приводя человека в непосредственное столкновение с жизнью, уже подразумевает необходимость считаться со всеми сторонами ее. Все эти стороны существуют в жизни нераздельно, - разделяет же их лишь человеческий ум для удобства изучения и притом совершенно искусственно. Поэтому практика - лучший способ проверки всяких знаний. Не действуя, не приходя в непосредственное столкновение с жизнью, вряд ли можно оценить как следует какую-нибудь теорию. Применение - это и значит проверка. Без такой проверки нет истины. Без применения все - и истины и теории - одни слова и слова.

Но поставьте перед собою вопрос: что же значит «разностороннее понимание»? Вот тут-то и доходишь до одного из очень важных отличий (быть может, самого важного) человека действительно образованного от человека «натасканного» в тех или иных предметах, от специалиста-неуча, умеющего мерить чуть ли не всю Вселенную на один свой аршин, разумеется, не для всех случаев пригодный. Смешон тот химик, который с химической точки зрения судит о всех прочих сторонах жизни, в том числе, например, о нравственной. Смешон и юрист, который только и знает, что закон, кем-то, но как-то написанный. И закон, и химия - мерки для своего дела очень полезные, и для жизни все они нужны, но нельзя же такими частными мерками измерять все стороны жизни. Жизнь бесконечно разностороння и сложна, и, чтобы понимать ее, нужно быть самому прежде всего разносторонним человеком и уже потом химиком, юристом… Отсюда вывод: вдумываясь в жизнь, надо прежде всего позаботиться о том, чтобы не впасть в односторонность, а для этого необходимо заблаговременно получить хоть некоторое понятие, да какие же стороны существуют у жизни. Хоть главнейшие, самые крупные необходимо узнать, хоть в самых общих чертах, для первого шага. Вот в этом узнавании и могут помочь каждому из нас хорошие книги, поскольку они содержат в себе опыт других людей…

Самообразование заключается не только в воспитании и развитии своего ума, но и в воспитании и развитии чувств . Можно и должно не только глубоко и тонко мыслить, но и глубоко и тонко чувствовать. Даже читая математическую книгу; человек переживает целый ряд эмоций, например, иной читатель наслаждается, радуется, увлекается цифрами и формулами, другой над той же книгой дьявольски зевает, кряхтит, сердится, трет лоб и т. д. Нет такой книги, которая ни в ком не возбуждала бы никакого чувства. Люди большого сердца - Белинский, Глеб Успенский, Лев Толстой и многие другие - читали, чувствуя и ощущая даже самые, по-видимому, сухие книги. Успенский в одной из своих статей писал, что ведь и цифры в статистических сборниках, в сущности, живые… Самообразовательная работа должна научить человека переживать жизнь всеми сторонами души, не только умом, - быть чутким и отзывчивым к окружающей жизни.

Первая задача действительно образованного человека - не быть узким, выработать в себе разностороннее знание и понимание жизни и умение оценивать чужие мнения о жизни, имея свои собственные, фактически обоснованные.

Горе тем, кто, прочитав одну-две книжки, решает, что он понял и постиг самую суть дела, а значит, и довольно. К верхоглядам нужно отнести и тех читателей, которые сводят все дело самообразования на чтение книг и на усвоение их содержания, не сопоставляя его с жизнью. Лучшие из таких читателей не только читают, но и изучают, делают конспекты, выписки и т. п. Мы лично, разумеется, не противники всего этого. Но все-таки мы утверждаем, что глубоко заблуждается тот, кто сводит все дело самообразования к чтению. Можно быть начитанным, но вместе с тем непонимающим человеком…

У любого факта жизни всегда много разных сторон. Надо присматриваться, по возможности, ко всем или, по крайней мере, ко многим сторонам факта. Всякий специалист, как известно, подходит к факту со своей излюбленной или ему лучше всего известной стороны, вроде того, как парикмахер смотрит на человека с точки зрения его шевелюры. Для человека действительно образованного совершенно недостаточно такого отношения. Обострение его внимания должно сказаться в уменье видеть разные стороны любого факта и в жизни личной, и общественной, и космической, чтобы в конечном итоге получилось нечто цельное.

Образованный человек видит разные стороны там, где человек темный не видит их, а видит лишь какую-нибудь одну и по ней судит о всех прочих… Присматриваться к жизни - это значит освободиться от привычки к одностороннему вниманию, это значит выработать в себе уменье видеть многое и разнородное в том, что кажется с первого взгляда однородным…

Необходимо отделить «науку» от «ненауки». Вводить в классификацию наук то, что не наука, - это значит сбивать с толку и себя и других. Между тем миллионы людей и чуть не на каждом шагу считают наукой то, что вовсе не наука. Так, например, говорят о религии, богословии, теологии. Прежде всего необходимо понять, что религия - вовсе не наука. Религия - это вера. Наука - это знание. Человек может веровать во что угодно, и для этого ему вовсе не требуется убеждаться, что вера его правильна. Верующий рассуждает так: «верю», - и в этом весь разговор. «Верю в то, в чем и убеждать меня не нужно, потому что я внутренне убежден и никаких доказательств тому и не требую . Есть они - тем лучше, нет их - обойдусь и без них». Но не так рассуждает наука. Она на это говорит: «Внутреннее убеждение - это еще вовсе не доказательство… Внутреннее убеждение без знания - не более как источник заблуждения. Один раз оно не обманет, а 999 раз обманет. Если же ты хочешь истины и стремишься к ней, - опирайся не на него, а на изучение того, что есть». Наука требует доказательств. Наука ищет их. А ищет потому, что сомневается. Вера же только до тех пор и вера, пока нет сомнений… И такая вера никому и ничего, кроме самоутешения не дала. А разум ищет не самоутешения только, а самоутверждения. Он хочет стоять твердо, и не только на своих собственных ногах, но и имея опору в природе, то есть вне его… Один арабский ученый уже около тысячи лет тому назад сказал: никакому чудотворцу не поверю, и если он мне скажет: «Верь, что три больше семи, в доказательство сего я превращу вот эту палку в змея», - пусть он даже и вправду обратит ее, - но что из этого? Я подивлюсь его искусству и скажу: три все же меньше семи.

…Таким образом, стремясь отделить, разграничить науку от ненауки, прежде всего необходимо изгнать из нее сверхъестественное и даже самое понятие о нем, как о таковом, и на все сверхъестественное взглянуть тоже как на факты, подлежащие исследованию возможно точному, и на мнения, подлежащие самой разносторонней критике и проверке. Все то, что основано на признании сверхъестественного, - вовсе не наука… Каждая наука - своего рода фонарь, бросающий и свой свет вокруг себя. Но если вы, читатель, желаете понять какое-либо явление или область жизни, и тем более вообще жизнь, разумеется, вы должны взять побольше разных фонарей, да и осветить с их помощью это самое явление, этот факт с разных сторон, обставив его вашими фонарями-науками тоже со всех сторон, а свет этих фонарей направляя в одну точку. Ведь ваше-то главное дело - понять эту самую точку, т. е. исследуемый факт, а не в том, чтобы восхищаться светом того или иного фонаря и купаться в лучах его. Фонарь и свет - это лишь орудия вашей работы, - только и всего. Белый свет, самый яркий, получается ведь из сложения всех цветов радуги. Поэтому странно иной раз слышать такие речи от работников, стремящихся к изучению науки: «Буду изучать такую-то науку - в ней вся суть дела».

Особенно часто приходится слышать это о политической экономии… И вот читатель принимается за руководства по политической экономии, сидит, читает и с первой же страницы находит, что многое-то в книге ему и вовсе непонятно; то промелькнет что-нибудь из области истории, то из физики, то из химии, то из философии. Вот об этих мельканиях, этих брызгах своего собственного неведения и нужно подумать. Такие-то мелькания и показывают наглядно, что одна какая-нибудь наука, например политическая экономия, требует и других, даже совсем других знаний и наук, потому что знание и наука - едины. Чтобы понимать жизнь, волей-неволей нужно знакомиться с совокупностью, с кругом наук.

Что же именно следует изучать для того, чтобы сделать из себя действительно образованного и интеллигентного человека?

Не следует изучать какую-либо одну науку, обходя все другие, потому что ни одну науку нельзя изучать помимо ее связи с другими. Какая область жизни кому ближе, ту и надо изучить наиболее подробно (специально). Но одно дело знания специальные, и совсем другое дело - знания общие. Каждому человеку необходимы и те и другие - непременно и те и другие. Общие знания о всем мире и всей жизни - это основа для знаний специальных. Знания специальные - это лучшая проверка знаний общих. Специальные знания углубляют, но зато и суживают кругозор. Общие знания расширяют и освещают его…

Наук, как известно, очень много, и с течением времени становится все больше и больше. Правда, все они, в своей совокупности, говорят об одной и той же, все о той же Вселенной и о ее жизни. Необходимо так соединить в своем уме все, что добыто отдельными науками, чтобы о раздельности разных сторон одной и той же Вселенной и помину не было, потому что эта раздельность на самом-то деле не существует, - она выдумка человеческого ума.

Вы сами, читатель, можете служить для себя Примером. Вы - личность, вы - единое целое. И тем не менее в себе самом вы отличаете великое множество сторон. На вашем примере вы лучше всего можете уяснить себе отношение науки к жизни, отношение отдельных сторон и их частичного изучения к их целому. И правда, вас изучают с самых различных сторон десятки, если не сотни, отдельных наук, а вы, тем не менее, по-прежнему представляете из себя нераздельное целое.

Так, например, вы - гражданин, член общества, государства. Какие у вас права? Нужен целый ряд юридических наук, чтобы осветить только одну эту сторону вашей жизни и вашей личности, как и других, таких же людей. Но как же оторвать эту вашу сторону от материальной стороны вашей жизни? Ваша материальная жизнь, как и всякого другого человека, тоже изучается целым рядом наук экономических. Богаты вы или бедны? Каков ваш доход? Большой или малый? Почему же он такой, а не иной? Причиной этому вы сами, или общие условия жизни, общественное устройство вообще, или особенности того общественного класса, к которому вы принадлежите, той профессии, которая кормит вас?

Все это вопросы, касающиеся вас лично, и целый ряд наук изучает экономическую сторону вашей жизни, распутывает как житейские мелочи, так и сложнейшие факты экономической жизни. Юридическая сторона вашей жизни, в сущности, неотделима, тесно связана с экономической. Другими словами, на бумаге, в книге науки раздельны, а в жизни - слиты. Желаете вы знать самого себя, и свою жизнь, и среду, в которой вы ее проводите? Ставьте в таком случае не ту цель, которую обыкновенно ставят и которая состоит в изучении такого-то количества таких-то отдельных наук. Поэтому дело самообразования нужно вести так : выясните пред собою, хотя бы в самых общих чертах, вопросы или области жизни, особенно нужные, важные, интересные, жгучие для данного читателя и затем изучайте всякий вопрос, освещая данными всех главнейших или вообще многих наук . Только таким способом можно действительно ориентироваться в той или иной области, «осмотреть ее во всех смыслах» и понять ее возможно ближе к тому, что она из себя действительно представляет.

Вряд ли нужно доказывать, что знакомство с беллетристикой столь же необходимо для человека, работающего над самообразованием, как и знакомство с науками. Для огромного большинства читателей именно с этой области легче всего начинать расширение своего кругозора и выработку своего Я (т. е. своей личности. - Сост.).

То же самое нельзя не сказать и о других, так называемых изящных искусствах. Искусство - необходимый элемент самообразования, незаменимый никаким другим. Было время, когда изящным искусствам не придавали никакого значения или сводили его почти к нулю, а «эстетику» и «эстетиков» осмеивали. Это время прошло, и искусство заняло подобающее место в схеме общего образования.

Внутренний мир человека бесконечно сложен и многообразен. Жить полною, разностороннею жизнью - это значит жить так, чтобы звучали по возможности все струны души и все стороны человеческой психики, все силы человека имели бы случай упражняться, проявляться и расцветать. Выбрасывать искусство из своей жизни и даже отодвигать его на задний план - это то же, что совершать своего рода преступление над самим собою.

Нет такого человека, на которого никакое художественное произведение (литературное, музыкальное или скульптурное и т. д.) не производило бы никакого впечатления, в каждом сердце есть уголок, на который сильнее всего действует именно эстетика, красота, воплощенная в той или иной форме. Но если бы она даже на того или иного читателя еще и не действовала, она должна действовать. Этого нужно добиться, надо развивать в себе ее понимание, ее ощущение для того, чтобы при ее посредстве еще больше расширять, углублять, возвышать, делать напряженнее свою жизнь . Правда, влияние различных искусств, или, что то же, различных художественных произведений, на разных людей далеко не одинаково. На одних сильнейшее впечатление производит поэзия, на других живопись, на третьих архитектура, но особенности каждого человека говорят лишь о выборе искусств, а не об исключении их. Поэтому отдел этих искусств, в который входят, кроме изящной литературы, музыка, живопись, скульптура, архитектура, драматическое искусство, должен в общей схеме образования занять свое место рядом с беллетристикой.

Далее, очень важно, стремясь сделаться образованным, интеллигентным человеком, возможно глубже размышлять о человеческом поведении, иначе говоря, об отношении человека к человеку. Необходимо побольше думать о самых основах и правилах своего и чужого поведения, о привычках, интересах и вообще о всем том, что влияет на человеческое поведение, и о том, что считать добром и что злом, и почему так считать. Наконец, надо побольше думать о происхождении этих основ и правил и их развитии в течение тысячелетий. То, что думали и думают люди разных времен и стран о добре и зле, о цели и смысле жизни, о справедливости и несправедливости и т. д. Потому что без этого и твоей собственной образованности будет грош цена, а то и того меньше.

Каким принципам я должен повиноваться? И что значит я «должен». Каких правил, принципов держаться в моем поведении, внешнем и даже внутреннем? Чем осмысливать и украшать свою жизнь, так, чтобы не рыдать от горя, когда она, неожиданно для меня, пройдет, окончившись бессмысленно и нелепо? В чем ценность моей жизни? В чем ее смысл? В чем ее цель? Какой идеал я должен поставить перед собою в виде этой цели и стремиться к нему и в моих личных переживаниях, и во вне - в жизни семейной, общественной и т. д.?

Все это вопросы глубочайшей важности, и теоретической и практической, для каждого человека. Их каждый из нас должен так или иначе разрешить… Хочет человек или не хочет, а без нравственной мерки, которую может выработать лишь он сам, его совесть, он в жизни обойтись не может. Надо ее выработать, эту мерку, возможно отчетливую, определенную, и чем скорее, тем лучше.

Из всего предыдущего следует, что беллетристика и другие изящные искусства, а также и этика не только должны входить в общую систему самообразования, но и лежать в основе его.

К этому отделу еще примыкают, как необходимые составные его части, отделы художественной критики и публицистики, знакомство с которыми не менее необходимо в целях самообразования, чем с предыдущими.

Всякое художественное произведение, более или менее выдающееся, всегда вызывало и вызывает целую литературу оценок и толкований - критических статей, комментариев со всевозможных точек зрения.

Публицистика - это оценка текущей общественной жизни, той самой «злобы дня», которую мы не только переживаем - в каждый момент истории свою особую, - но и которая вообще очень близко нас касается.

Художественный критик оценивает произведение и его автора. Публицист дает свою оценку самой жизни. И тот и другой как бы открывают нам двери из узкой конуры личной жизни на арену жизни общественной. Перед нами встает задача выработать нравственный идеал не только жизни личной, но и идеал социальный. Публицистика учит нас оценивать текущую жизнь с точки зрения этого идеала, углублять, расширять наше понимание и наше участие в злободневной борьбе. У нас в России - как это известно из примеров Белинского, Добролюбова, Писарева… - все наиболее выдающиеся русские критики были вместе с тем и публицистами.

Отсюда следует глубокой важности правило: в круг самообразования должна войти периодическая печать - газеты и журналы, которые давали бы читателю возможность следить за общим ходом текущей жизни, русской и иностранной, и за борьбой интересов и мнений, в ней развертывающейся…

Работая над самообразованием, нужно иметь в виду не приспособление к жизни, а возвышение этой последней посредством возвышения себя над нею.

Образованный человек - это человек, имеющий свое собственное миросозерцание, свои мнения о всех сторонах и областях окружающей его жизни . Сама жизнь требует от каждого из нас общего миросозерцания, а значит, и общего образования, лежащего в основе первого. Никто из нас не может, по самой сути дела, рассуждать так: или узнать все, или ничего. Нет, вместо этого нужно рассуждать несколько иначе: каждый добивайся возможно большего, но не забывай и о возможном и достижимом - достижимом для такого-то человека, живущего в таких-то условиях, обладающего такими-то способностями. Мы здесь говорим о достижимом минимуме образования, предоставляя максимум его решению каждого. Ведь существуют же типы школ низшей, средней и высшей, и одни и те же предметы преподаются во всех них в различных размерах. Самообразование тоже приходится вести в различных размерах, смотря по личности самоучащегося, его силам, способностям и времени, какими он располагает. Мы не смешиваем образования общего, цель которого - выработка общего миросозерцания, с образованием специальным, цель которого - чисто практическая.

Одно дело понимание некоторых областей жизни, и совсем другое дело - общее миросозерцание, в состав которого входит понимание всех основных явлений и задач жизни. Вряд ли нужно доказывать, что это общее миросозерцание и миропонимание представляет из себя итог, конечный результат всей работы над самообразованием, ее цель, ее резюме, конечный вывод. Правда, есть люди, которые, приступая к самообразованию, стараются найти такую книгу, которая бы дала им «самую суть», чтобы поскорее прочесть ее и усвоить из нее «все, что нужно». Такой книжки нет на свете, и даже быть не может.

Только тогда, когда миросозерцание человека станет его «второй натурой», войдет в привычку, - только тогда имеет право сказать про себя этот человек: «Да, я действительно имею миросозерцание, и оно действительно мое».

Выработать свое миросозерцание - это значит так прочно построить его, чтобы, несмотря ни на какие возражения и даже страдания в течение всей жизни, оно и не разрушалось и не переделывалось, а только бы пополнялось, совершенствовалось и чтобы…крепость ума и духа говорили сами за себя.

Общее миросозерцание - цель самообразования. В понятие миросозерцания входят не только знания, не только понимание, но и настроение, т. е. направление симпатий и антипатий, идеалы этические и социальные, а также уменье осуществлять их.

Работая над выработкой своего миросозерцания, нельзя не принимать в расчет не только самого себя, свои собственные особенности, - нужно еще учитывать и особенности своей среды, а значит, и того исторического момента, когда живешь. Перестать бояться чужих мнений, несогласных со своими, - это одна из первых привычек, которую должен выработать в себе человек.

Особенное значение имеет изучение не только фактов вообще, но фактов спорных, переходных, которые можно толковать и так и иначе. Казалось бы, на изучение и понимание этих-то переходных фактов и должно бы быть направлено особенно серьезное внимание. Но это не так: обыкновенно изучаются, как иллюстрации к определенным тезисам, факты наиболее характерные, а не переходные. Последние же, по большей части, забываются, оставляются в пренебрежении. А забывая их и опираясь на первые, мысль приучается к догматизму, теряет значительную часть своего критического характера.

В природе и в обществе переходные формы очень распространены и ориентироваться в явлениях жизни - сложной, многообразной, с бесчисленным множеством неотделимых одна от другой сторон - куда труднее, чем ориентироваться в терминах, определениях, в содержании понятий. Догматизм - одно из ярких проявлений недоученности.

Только нося в душе своей единое и целостное, и прочное, и глубокое миропонимание, не растеряешься ни при каких обстоятельствах, а поймешь и оценишь их. Значит, не с философии надо начинать свою работу, как бы она ни интересовала. Философию надо изучать после всего остального. Дело не в том, чтобы философствовать, а в том, чтобы возможно правильнее научнее философствовать. А это возможно лишь тогда, когда опираешься на основательное изучение всех вышеуказанных областей. Иначе сделаешь из себя верхогляда.

Личность человека - единое, нераздельное целое. Дело самообразования не есть только дело интеллекта (разума). Это дело всей личности целиком, со всеми ее переживаниями, думами, напастями, страданиями, горем, радостью и т. д. Это дело всей жизни.

По нашему мнению, именно с некоторого выяснения своей читательской индивидуальности и полезно начинать самообразовательную работу. Сюда относится и определение цели, к которой данный читатель стремится и о которой он должен подумать хоть немножко и хоть в самых общих чертах, принимаясь за свое самообразование. Чего, собственно, я хочу? К чему стремлюсь? Выработать ли общее миросозерцание, не считаясь ни с какими школьными программами? Или подготовиться к какому-нибудь экзамену? Или изучить какую-нибудь отдельную науку, или какой-нибудь вопрос, или область жизни? и т. д. В зависимости от цели находится многое и в распланировке самообразовательной работы. Но какою бы частной ни была цель, которую поставит себе тот или иной читатель, все равно для осуществления всех частных целей общая выработка личности необходима, а потому мы главным образом и будем говорить именно о такой выработке, т. е. прежде всего о расширении кругозора.

Спишите,раскрывая скобки и вставляя пропущенные буквы. как (не,ни) старались люди, собравшись в одно небольшое место,изуродовать ту землю,на которой они

жались,как (не,ни)забивали камнями землю,что(бы) ничего не росло на ней,как не счищали пробивающуюся травку,как(не,ни)обрезывали деревья и (не,ни)выгоняли всех животных и птиц,-весна была весною даже в городе.Солнце грело,трава,оживая, росла и зеленела везде,где только (не,ни)соскребли её, (не,ни)только на газонах бульваров, но и между плитами камней

Замените каждое односоставное предложение двусоставным. 1) Далю посчастливилось быть проводником по казахской земле для А.С.Пушкина. 2) "Не будем говорить

о моей истории", - негромко изрек Иисус. 3) Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! 4) Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней?

ПОМОГИТЕ ОТВЕТИТЬ НА ВОПРОСЫ ПО ЭТОМУ ТЕКСТУ 1. Какую проблему поднимает Ю.Яковлев. 2. Согласны ли вы с позицией автора.

Однажды в кино у меня произошла странная встреча. Я слонялся по людному фойе в ожидании начала сеанса и вдруг увидел нашу вожатую Аллу высокую, светловолосую, в каплевидных очках. Рядом с ней сидел рослый десятиклассник. Они ели мороженое в вафельных стаканчиках и о чем-то оживленно разговаривали. Сперва я подумал, что обознался, но, когда не поленился и еще раз прошел мимо, сомнения мои развеялись - это были они. Я даже покраснел от возбуждения. Когда все толпой входили в зал, я потерял их из виду. Но потом обнаружил, что они сидят неподалеку от меня. Вместо экрана я смотрел на них. Я увидел, как десятиклассник положил руку на спинку стула, на котором сидела Алла. Но тут свет погас, и мне пришлось прервать мои наблюдения. На другой день, пораньше прибежав в класс, я с нескрываемым удовольствием принялся рассказывать ребятам о своем открытии. Я рассказал про мороженое в вафельных стаканчиках и про спинку стула. И мы все очень веселились. Как вдруг я услышал покашливание и оглянулся - в дверях стоял Учитель. Он молча поманил меня пальцем, и мы вместе вышли в коридор. - Сейчас ты вернешься в класс, - сказал Учитель, глядя куда-то мимо меня, - и скажешь, что никого не встречал в кино и что все это с мороженым и спинкой стула ты придумал. - Но ведь я видел их! - Да, ты видел их, но никому не должен был говорить об этом. Стыдно. - Разве стыдно говорить правду? - спросил я и с вызовом посмотрел на Учителя. - Эта правда не принадлежит тебе. Если люди выплеснут всю "правду", какую они знают о других, они захлебнутся. Не всякую правду человек должен знать о другом. И тут я решил подловить Учителя. Я сказал: - Значит, лучше соврать! - Лучше смолчать, - сказал Учитель. - Ты знаешь, что такое чужая тайна? Это тоже правда. Но она принадлежит не всем. В данном случае она не принадлежит тебе. Ты разгласил чужую тайну - все равно что взял чужое. Подло! Теперь я растерянно смотрел на Учителя и не знал, как ему возразить. А он сказал: - Иди. И скажи, что ты все это придумал! - Соврать? - резко спросил я. - Ты сам пришел к этому. Значит, соврать... во имя правды. Я уныло поплелся в класс и упавшим голосом объявил, что все это вранье, что никакую Аллу я не встречал, а десятиклассника вообще взял с потолка. - Трепло! - сказал кто-то. Я проглотил насмешку.

Идеал образованного человека, как все человеческие идеалы, не выдумывается, а строится на традиции. Так как наша культурная традиция была прервана "коммунизмом", то надо вернуться к тому времени, когда произошла эта катастрофа, и обдумать, чтó было идеалом образованного человека до революции. По выражению одного мудреца, "выход обычно находится там, где когда-то был вход". Заметим тут же, что человеческие идеалы – это то же самое, что примерно с 1905 года стали называть "культурными ценностями", воображая, будто от такого изменения терминологии в них станет больше науки.

Итак, каков был идеал образованного человека в дореволюционной России, воплощенный в образованности ее лучших людей? Если мы хотим связать концы разорванной традиции, надо прежде всего спросить, каковы были ее лучшие носители до катастрофы. Образованный человек начала двадцатого века был прежде всего гуманитарно образован. Он знал русский язык, как его теперь не знают: много читал и понимал прочитанное; грамотно писал, и не просто грамотно, а стилистически правильно выражая свои мысли и чувства; умел говорить связно и логично, не затрудняясь поиском нужного слова или оборота. Он достаточно знал историю русского языка, чтобы читать нашу старую литературу, понимать "Слово о Полку Игореве" и русские летописи; он знал и начала старославянского языка – достаточно, чтобы понимать Библию в переводе Кирилла и Мефодия (это гениальный перевод, а "синодальный" перевод девятнадцатого века бездарен).

Он практически владел французским и немецким языками: читал на этих языках, не пользуясь словарем, все современные тексты, свободно говорил на них с носителями этих языков, умел писать без ошибок на этих языках. Более того, в его область знания входил уже в начале века (или еще ранее) и английский язык. Он читал художественную литературу на языке подлинников. Следовательно, ему была доступна поэзия других народов, исчезающая в переводах (грустная истина состоит в том, что стихи перевести нельзя). Поэтому он способен был понять Монтеня и Монтескье, Локка и Юма, Лессинга и Гете. Нередко он читал в подлиннике и Данте! Он мыслил не только на родном языке, но переходил к другим языкам, когда находил в них нужные выразительные средства. Если хотите понять, что это значит, читайте Тургенева, особенно – Герцена. Но русская литература была у образованного человека в крови.

Он практически владел латинским языком, а нередко и греческим. Это значит, что он читал древних авторов в подлиннике, редко имея надобность в словарях. Его не затрудняли "крылатые изречения", собираемые теперь в особые книжечки для нынешних невежд. Европейская культура была для него собственным садом, где он мог дышать чистым воздухом и видеть благородные формы знакомых растений.

Он знал историю – не в нынешнем смысле собирания фактов, а в более глубоком смысле вдумчивого переживания и понимания прошлого. Он знал ее не только по учебникам, но и по книгам лучших историков прошлого. Он читал Ливия и Тацита, Геродота и Фукидида, знал Макиавелли и Токвиля. Греческую историю он знал по Гроту, римскую по Моммзену, русскую по Ключевскому. И эти авторы не всегда его удовлетворяли!

Он имел свои предпочтения в философии, но более важных для него философов он сам читал – обычно в оригиналах. Он мог считать Гегеля шарлатаном, но знал, кто такой был Гегель; мог учиться у Маркса или оспаривать его, но читал самого Маркса.

Все это было для него общим образованием, предпосылкой его специальной работы. Он мог быть историком, как Милюков, геологом, как Вернадский, биологом, как Вавилов. Но прежде всего он был русский интеллигент. Не думайте, что я изобразил здесь только идеал! К нему приближались многие, и нередко его достигали. Образованных людей было много. Знаете ли вы журналы и газеты, романы и стихи, наконец, школьные учебники начала двадцатого века?

Но образование было лишь одной стороной личности интеллигента. К этой его образованности мы должны присмотреться, думая, что нам строить на развалинах "советской власти". Другие же свойства русского интеллигента я должен оставить в стороне. История его не написана, и его недруги могут верить, что его не было никогда!